Президент Колумбии: Мы плачем по тебе, Венесуэла

8795

Ещё совсем недавно Венесуэла – родина «освободителя» Симона Боливара – была свободной и весьма богатой страной, гордившейся самыми большими в мире доказанными запасами нефти и замечательными людьми. Она привлекала миллионы колумбийских мигрантов, бежавших от ужасов войны с повстанцами из Революционных вооружённых сил Колумбии (ФАРК). Но сегодня наши роли меняются: 50-летняя война Колумбии с ФАРК завершается, а, тем временем, Венесуэла переживает экономический, социальный и политический коллапс

Колумбия – это страна, которая больше всех зависит от исхода кризиса, поразившего соседнюю, братскую республику. Наши страны объединяют все возможные виды связей – история, культура, экономика и география (длина нашей общей границы превышает 1300 миль).

Мы в Колумбии всегда желали Венесуэле процветания. И именно поэтому мы, наряду со многими другими государствами и мировыми лидерами, включая Ватикан и самого папу Франциска, делаем всё возможное, чтобы правительство Венесуэлы во главе с Николасом Мадуро и оппозиция пришли к достойному урегулированию этого кризиса.

Корни этого кризиса лежат в идеях покойного Уго Чавеса, ставшего президентом Венесуэлы в 1999 году. Когда его избирали, Чавес имел сильную поддержку, в том числе многих представителей бизнеса и коммерческого сектора; мало кто выступал против него. Но у меня были сомнения в его так называемой «боливарианской революции» – и я их не скрывал. Более того, работая в то время журналистом, я стал одним из самых жёстких критиков Чавеса в Колумбии.

Но когда в 2010 меня избрали президентом Колумбии, я поменял свои подходы. Когда берёшь в руки бразды правления страной, во многом как и при рождении первенца, повышается чувство ответственности. Моей стране было необходимо улучшать отношения с нашими соседями (с Эквадором у нас тоже в то время не было ни дипломатических, ни торговых отношений). В противном случае мы никогда не смогли бы реализовать великую мечту колумбийского народа – заключить мир с ФАРК, старейшей и крупнейшей армией повстанцев в Латинской Америке.

Восстановление отношений с Венесуэлой не означало, что Чавес и я должны согласиться с взглядами друг друга; это было бы невозможно. Мы просто должны были уважать наши различия, одновременно делая всё, что отвечает интересам наших народов. И благодаря чувству общности истории и цели, не говоря уже о чувстве юмора, мы смогли это сделать, при этом наши личные отношения постепенно сменились с враждебных на сердечные.

Когда президент США Рональд Рейган впервые встретился с советским лидером Михаилом Горбачёвым для обсуждения сокращения ядерных арсеналов, он был прямолинеен. Он не собирался становиться коммунистом и не ожидал, что Горбачёв примет капитализм. Тем не менее, Рейган понял, что им надо работать вместе ради высокой цели – спасти мир от ядерной катастрофы. И именно это они и сделали.

Когда я впервые встретился с Чавесом, я предложил аналогичный подход. Я не собирался становиться боливарианским революционером, а он вряд ли стал бы либеральным демократом. Но у нас тоже была высокая цель – работать ради мира в Колумбии, тем самым, принеся пользу всему региону. И именно это мы и сделали.

Очень кстати оказалось, что у Чавеса было хорошее чувство юмора. Мы постоянно подшучивали друг над другом по поводу наших разногласий. Я говорил ему, что Боливарианскую революцию ждёт провал, и это испортит репутацию Боливара. А он отвечал, что Сантандер – ещё один великий герой латиноамериканской независимости – был неолиберальным олигархом, и что я такой же.

Но, как и Рейган с Горбачёвым, мы решили не заниматься критикой выбранных моделей (в нашем случае это был «Социализм XXI века» против «Третьего пути»), а вместо этого дать возможность истории вынести свой вердикт. Благодаря такому взаимопониманию, мы сохраняли сердечные отношения вплоть до смерти Чавеса в 2013.

Теперь история, наконец-то, высказалась, и её вердикт окончательный. В последние годы экономика Колумбии растёт намного быстрее средних темпов роста в Латинской Америке, а уровень инфляция не превышает 4%. Кроме того, Колумбия становится всё более привлекательным местом для инвестиций, добившись больших успехов в снижении уровня бедности, создании рабочих мест, развитии инфраструктуры, а также в реформах образования.

Тем временем, экономика Венесуэлы рухнула почти на 40% под тяжестью огромных долгов и самого высокого в мире уровня инфляции. Около 82% венесуэльцев оказались за чертой бедности. Хронически не хватает иностранной валюты, медикаментов и продовольствия. Повсеместны случаи плохого, недостаточного питания. Как сообщается, уровень материнской смертности в больницах в 2016 вырос в пять раз, а уровень детской смертности – в 100 раз. Искушение мигрировать куда-нибудь в поисках лучшей жизни растёт.

Мадуро, выбранный Чавесом преемник, винит в венесуэльской экономической катастрофе Колумбию. Когда я упомянул, что ещё семь лет назад предупреждал Чавеса о грядущем провале его экономической программы, Мадуро оскорбился. Тем не менее, этот провал совершенно очевиден.

Но ещё более худшим явлением, чем эта экономическая катастрофа, стал политический кризис в Венесуэле. Всего за несколько лет в стране была уничтожена сама демократия. Режим оказался охвачен коррупцией, а венесуэльцев лишили базовых прав человека.

До смерти Чавеса в стране поддерживались демократические формы. И то же самое поначалу можно было сказать и про Мадуро, который (по крайней мере, некоторое время) нехотя признавал наличие у оппозиции парламентского большинства после выборов 2015 года. Однако затем по демократическим институтам Венесуэлы стали наносится один удар за другим. Процесс достиг кульминации в июльском решении о создании незаконной конституционной ассамблеи с целью переписать конституцию и, таким образом, увековечить режим Мадуро.

Колумбия призывает к проведению переговоров, чтобы найти справедливое и взаимоприемлемое решение тяжёлых конфликтов между властями Венесуэлы и оппозицией. Такое решение должно соответствовать принципам венесуэльской демократии и восстановить мир.

Происходящее уничтожение венесуэльской демократии вызывает суровую критику. Мадуро назвал меня предателем, потому что Колумбия выступает против повсеместных нарушений прав человека и демократических прав в его стране. Наверное, он думал, что, помогая нам в мирном процессе с ФАРК, он получил «слепого» союзника, который готов отвернуться, если надо, и стать соучастником его авторитарных методов.

Однако принципы реальной политики (Realpolitik) в международных отношениях не простираются так далеко. Я буду всегда благодарен Чавесу и Мадуро за их вклад в установление мира в моей стране. Но я никогда не смогу смирится с подавлением свобод и нарушениями прав граждан где бы то ни было. Наоборот, перед лицом диктатуры я просто обязан говорить ещё громче.

И я не один. Те страны в Латинской Америке и других регионах мира, которые привержены делу защиты мира и свободы, обязаны продолжить, с нарастающей твёрдостью, призывать к быстрому и мирному восстановлению демократии в великой стране Венесуэле. Нельзя позволить новой диктатуре окопаться в центре Латинской Америки – континента, который лишь недавно достиг долгожданного мира.

А пока что мы плачем по тебе, Венесуэла.

Хуан Мануэль Сантос, президент республики Колумбия

Copyright: Project Syndicate, 2017 ©

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить