Серик Буркитбаев – о проекте «Туран», единой энергосистеме и АЭС

16896

Экс-министр транспорта и коммуникаций считает, что Казахстану важно расширять не только транзитные возможности, но и создавать более устойчивую энергосистему

Серик Буркитбаев
ФОТО: Владимир Третьяков
Серик Буркитбаев

Forbes.kz уже обсуждал с бывшим министром транспорта и коммуникаций, экс-руководителем «КазМунайГаза» и Казахстанского института нефти и газа (КИНГ) Сериком Буркитбаевым проблемы диверсификации экспортных поставок нефти и транзита. Сегодня мы решили поговорить на тему укрепления транспортной и энергетической безопасности республики.

F: Серик Минаварович, тема развития транзитного потенциала республики сейчас поднимается чуть ли не на каждом крупном заседании, посвященном экономике Казахстана. Разговоры идут, до дела не доходит. Почему?

– Потому что мы сами себя ограничиваем, решая проблемы полумерами. Нужно подходить к этому вопросу с более масштабными проектами. И такие проекты существуют.

В 90-е годы я задался вопросом, почему река Шу не впадает в Балхаш, хотя их разделяет всего 30 километров. Провел изыскания, сделал компьютерное геодезическое и геологическое моделирование местности. Стало понятно, что раньше река соединялась с озером с южной стороны, далее текла, как и сейчас на запад, вбирая в себя воды реки Талас, и потом шла в сторону Кызылорды, соединялась с Сырдарьей, Амударьей. Затем проходила через знаменитый Узбой до самого Каспия. Балхаш, вбирая в себя воды Или, был более масштабным водоемом – он был соединен с Сасыкколем, Алаколем, и дальше весь этот водный массив уходил за нынешнюю станцию Достык. Аналогичная схема имеет место с рекой Чу и озером Иссык-Куль. Если взглянуть на карту – это всё видно. По сути, это всё было единой водной системой – древней рекой Великий Туран, ее подпитывали и реки, которые текли из казахстанского Алтая и Тарбагатая, в том числе Иртыш, Аягоз и другие.

Водный путь реки Туран
Водный путь реки Туран

Наши предки, тюрки, веками мигрировали с востока на запад – в Европу, Азию, Ближний Восток – вдоль этого водного пути. Кочевникам нужна была вода, чтобы каждые 15–20 километров поить лошадей и скот. И про людей забывать нельзя. Так проходила экспансия тюрков за пределы степей, это был один из маршрутов Великого шелкового пути. Всё это было основной транспортной артерией исторического Турана.

Сегодня мы можем возродить этот маршрут, соединяя Восток и Запад. Я говорю о создании энерготранспортного коридора Восток – Запад, по которому будут параллельно друг другу идти автодорожная магистраль, железная дорога с широкой и узколей колеями, нефте-  и газопроводы, водные артерии, оптические магистрали связи, высоковольтные ЛЭП, через каждые 100–200 километров – городки или базы снабжения, которые бы всё это обслуживали. 

Частично это всё уже есть, но нам нужно стремиться к созданию не тонкого ручейка транспортного, сырьевого и энергетического пути, а полномасштабного потока. 

Проект энерготранспортного коридора
Проект энерготранспортного коридора

F: Проект амбициозный, но кто согласится на его реализацию, финансирование?

– В первую очередь это, конечно, политический вопрос. По отдельности каждый из проектов экономически целесообразен, причем их интеграция в единый коридор даст колоссальный синергетический эффект. Сегодня транзит в широком понимании этого слова – это новая парадигма нового Казахстана. Мы потеряли 30 лет, когда был шанс и деньги для создания коммуникаций между регионами страны, которые обеспечивали бы скелет, скрепляющий организм казахской нации. Сегодня создание подобного скелета возможно за счет международного транзита. 

И когда сегодня активно поднимается тема созданиия единого тюркского мира,  этот проект мог бы консолидировать и страны Центральной Азии. Я понимаю: если кто-то из лидеров этих стран первым выскажется о реализации этого масштабного проекта, то вряд ли получит поддержку у остальных – пальму первенства отдавать никто не захочет, тут нужно понимать, что у лидеров каждой из стран есть свои амбиции. Но если это озвучит сторонний лидер, например, Эрдоган, то почему бы и нет? Думаю, что в преддверии предстоящих президентских выборов под лозунгом консолидации стран тюркского мира лидер подобного масштаба был бы не против стать инициатором этого проекта. 

ФОТО: Владимир Третьяков

F: А как насчет других сторон? Помимо инвестиций, нужны и технические ресурсы, и согласования со странами-соседями – Китаем, Россией, Ираном, странами Центральной Азии.

– Уверен, что большую поддержку мы получим не только в Турции, но и в Китае, которому могут частично перекрыть морские пути в случае обострения геополитической ситуации; в Европе, находящейся в затруднительном положении с точки зрения энергетической безопасности; в России, вынужденной формировать новые магистральные маршруты в Юго-Восточную Азию, Иран и Персидский залив.  

Здесь нужно обращать внимание и на новые технологии в переброске гигантских объемов электроэнергии на большие расстояния. Это то, что позволит отказаться от механической перевозки или перекачки громадных объемов энергетического сырья (нефти, газа, угля), которые в пункте доставки в основном используются для генерации энергии. Проще и эффективнее передавать уже готовую чистую электроэнергию, чем механически возить тот же уголь.

Проект единого энергетического пространства
Проект единого энергетического пространства

Проект по созданию единого энергетического пространства уже расписан глобально, над ним работают детально. Китай является фактическим мировым лидером в разработке и строительстве глобальных энергетических сетей (Global Energy Interconnection). Нам нужно также принимать участие в его реализации, а не сидеть в стороне. Благодаря географическому расположению мы можем стать хабом этой глобальной системы. 

Проект по строительству энерготранспортного коридора Восток – Запад я положил на стол президенту Назарбаеву еще в 1999 году, но он был отложен в сторону. Хотя я знаю, что ряд моих идей оттуда сейчас стали активно использовать.

F: Говоря об энергетической безопасности – в Казахстане решили сделать ставку на атомную энергетику, которая должна, по мнению правительства, в значительной степени решить проблему энергодефицита.

– Я не ядерный физик, но всё же являюсь доктором физико-математических наук из МИФИ и Курчатовского института. И на мой взгляд, строительство АЭС в Казахстане – однозначно перспективный, но не до конца продуманный шаг. Почему-то мы сегодня решили, что атом – это самая чистая энергетика. Это не так. По предварительным подсчетам, строительство АЭС, состоящей из двух энергоблоков, обойдется в $8–10 млрд. Но никто не говорит о том, куда девать ядерные отходы, отработанное топливо. И сколько денег нужно будет потратить на их хранение. С момента активного использования АЭС уже прошло более 50 лет, но этот вопрос так и не решен. Есть два промежуточных варианта: хранить прямо на АЭС в специальных хранилищах, залив отработанное топливо водой, либо договориться с бедными странами о хранении отходов в ядерных могильниках. Обогащенный уран, даже отработанный на АЭС, – это не шутки. Это загрязнение экологии на тысячи лет, он длительное время находится в активной стадии, распадаясь и загрязняя радиацией все вокруг. Это даже не сравнить с последствиями атомных взрывов. А что будет, если произойдет авария? С нашим-то уровнем коррупции, отсутствием технических кадров… Это будет настоящая катастрофа. 

F: Как считают в профильных ведомствах и организациях, Казахстану нужно реализовать свой потенциал и в ядерной энергетике: есть технические кадры, существует опыт по использованию атомной энергии на Мангистауском атомном энергокомбинате. В конце концов есть «Казатомпром», который позиционирует себя не только как добытчика урана, но и как производственную компанию.

– Настоящих специалистов у нас не так много. Пока мы построим станцию, а на это уйдет лет десять, спецов будет еще меньше. Что касается «Казатомпрома», то говорить об этой компании как о производителе – это то же самое, что считать Казахстан автомобильной державой, раз мы добываем металл, медь, другие ресурсы, необходимые для создания автомобилей. «Казатомпром»  – добытчик сырья. Да, у него есть завод в Ульбе, где штампуются таблетки из импортируемого обогащенного урана. Но прежде сырье проходит такой большой цикл переработки, что, по сути, можно говорить о том, что мы попросту оборачиваем товар в пакет, красивую коробку.

F: А вы  не считаете, что сегодня необходимо развивать «зеленые» технологии для добычи электроэнергии?

– Сегодня ВИЭ еще далеки от совершенства. Но есть и другие чистые технологии. Почему бы не продолжать использовать уголь, которого у Казахстана хватит еще на многие десятилетия? Сегодня есть специальные технологии сжигания угля, очистные фильтры, которые можно ставить на угольные ТЭЦ, – их сегодня используют многие передовые страны. Подсчитайте, сколько на $10 млрд мы сможем построить современных ТЭЦ или значительно модернизировать старые, установив на них современные фильтры, которые, кстати, абсорбируют редкие ценнейшие металлы.

Развивать ВИЭ необходимо. Но сегодня на первый план вышли вопросы аккумуляции, хранения энергии ВИЭ, и ее транспортировки на большие расстояния. То есть если мы интегрируемся в единое евразийское энергетическое кольцо, то ВИЭ прекрасно смогут работать в этой системе. Когда в Казахстане наступит вечерний или утренний пик энергопотребления, излишки электроэнергии можно будет получить из Китая, где уже будет далекая ночь, или из Ближнего Востока, где еще будет день. Этот проект будет позволять маневрировать электроэнергией в зависимости от потребностей. Именно поэтому нам необходимо строить не только транспортные и трубопроводные маршруты, но и мощные линии энергопередач, чтобы встроиться в систему единого энергокоридора. 

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить