Как американцы попались на уловку Мухтара Джакишева

44126

Экс-глава НАК «Казатомпром» рассказал о том, как в Казахстане возродилось производство бериллия, благодаря чему компании удалось выйти из-под квотирования на свою продукцию и антидемпинговых законов, инициированных американскими промышленниками и политиками, а также о том, могут ли отечественные бизнесмены внедрять на своих предприятиях философию кайдзен

Мухтар Джакишев и Арманжан Байтасов
ФОТО: instagram.com/armanzhan
Мухтар Джакишев и Арманжан Байтасов

Бизнесмен и издатель Forbes в Казахстане и Грузии Арманжан Байтасов записал очередное интервью с бывшим руководителем национальной компании «Казатомпром» Мухтаром Джакишевым. Для удобства зрителей беседа размещается на YouTube-канале Baitassov Live отдельными сериями. Forbes.kz уже опубликовал четыре выпуска. Сегодня мы предлагаем вашему вниманию пятую часть занимательного разговора.

В этой серии Мухтар Джакишев возвращается к ряду тем предыдущих выпусков, по итогам просмотра которых у зрителей и ведущего канала Baitassov Live возникли дополнительные вопросы.

О выгодном сотрудничестве с американцами

Напомним, что в третьем выпуске гость программы рассказал о том, с чем он столкнулся в момент своего прихода в Казатомпром в сентябре 1998. В этот раз он поделился подробностями о том, как обстояла ситуация с заводом по производству бериллия, который входил в состав Ульбинского металлургического комбината.

Как отметил Мухтар Джакишев, бериллий – это редкий металл, который в основном применялся в космической и военной промышленностях. Основные его преимущества в сравнении, например, с высококачественной легированной сталью – такая же прочность, но при более легком весе: в среднем он в 8 раз легче стали. Это имеет важное преимущество при запусках космических объектов, когда себестоимость 1 кг запускаемого аппарата и оборудования обходилось на тот момент в $10-15 тыс.

Немаловажным фактором для ВПК и особенно ядерного производства является отражаемость бериллием тепловых нейтронов, что позволяло использовать его для производства оболочек ядерных боеголовок и ракет.  

Выпускали бериллиевые слитки и продукцию из него всего два завода в мире: в Казахстане - Ульбинский МК и в США - Brush Wellman Inc., (с марта 2011 компания переименована в Materion Corp. - F), однако с 1992, после аварии на заводе в ВКО, производство бериллия на предприятии в Усть-Каменогорске прекратилось, что превратило американскую компанию в абсолютного монополиста.

В момент прихода Мухтара Джакишева в Казатомпром судьба бериллиевого завода уже была решена: перед ним стояла задача распродать оставшиеся на складе с советских времен бериллиевые слитки и на вырученные деньги провести консервацию завода – металл сам по себе весьма токсичен, а после взрыва в 1992-м ситуация с экологией могла лишь усугубиться. Однако сам Джакишев согласиться с подобным однобоким решением не мог и начал искать пути по выводу предприятия из кризиса.

- К этому моменту Brush Wellman, увидев, что потребность бериллия в ВПК стала с каждым годом сокращаться, разработала технологию по производству новой продукции – медно-бериллиевой бронзы. Это сплав, куда входит 98% меди и всего 2% бериллия. Новый сплав получился высокопроводимым, а самое главное – очень прочным и упругим, что позволяло его применять в компьютерной, автомобильной, радиоэлектронной, сотовой (телефонной) промышленностях. Американцы получили патент на этот сплав, стали ставить на этих слитках свое клеймо и 90% своего производства переключили на бериллиевую бронзу. Мы пытались делать нечто подобное, но у нас не получалось так же экономически эффективно, тем более что у нас не было ни патента, ни технологических возможностей, - поделился воспоминаниями Мухтар Джакишев.

Тем временем работники усть-каменогорского завода уже успели съездить к американским коллегам и отметили одну интересную деталь: в Brush Wellman на производстве бериллия не соблюдались даже элементарные меры техники безопасности. Местные рабочие не носили никаких средств индивидуальной защиты, в том числе лицевых масок, тогда как в Казахстане к этому относились куда более серьезно. Каждое рабочее место было оборудовано специальными средствами и аппаратурой, которая позволяла рабочим избегать отравления токсичными веществами, а 5-этажная отдельно стоящая на заводе фильтрационная станция в целом предохраняла окружающую среду от вредных выбросов. Во время ответного визита американцы этому сильно удивлялись, мол, как в Советском Союзе ценили здоровье пролетариата.

- Они немного переоценили советскую власть – здесь в первую очередь задумывались о том, чтобы сохранить высокий уровень секретности – о том, что в Усть-Каменогорске производится стратегический металл, мало кто знал. И если какой-то шпион возьмет пробу земли в этом районе, то он не должен в почве обнаружить следов бериллия... После того как мы поняли, что американцы не следуют простейшим протоколам безопасности, стало ясно, что с этим у них могут возникнуть какие-либо проблемы. И мы стали ждать, - улыбнулся собеседник. 

В это время он уже поручил своим сотрудникам разработать собственную технологию для получения нового сплава. Вскоре инженеры приспособили имеющиеся индукционные печи для выработки медно-бериллиевой бронзы, но загвоздка состояла в одном: такая печь могла работать на протяжении всего 6 часов, а далее перегревалась крышка, что вынуждало останавливать производство, ремонтировать агрегат и так далее. У американцев таких проблем не было, потому что они работали на специально созданных для этого процесса электродуговых печах.

- Через полгода у Brush Wellman действительно возникли проблемы с токсичными выбросами в окружающую среду и заболеваниями среди рабочих. Работа предприятия остановилась, и у них стали срываться заключенные контракты. Это уже прямые убытки. Деваться некуда, они приехали к нам, но не говорят, что есть проблемы в конгрессе. Я делаю вид, что ничего не знаю. Они предлагают нам, чтобы мы им поставляли гидроокись бериллия – фактически это полупродукт. Я отказываю, ссылаясь на то, что мы сами производим бериллиевую бронзу и для этого разработали собственную технологию производства на индукционных печах. Американцы этому сильно удивились и попросили посмотреть, как это мы делаем. Мы к этому уже приготовились, на нашу печь установили новую крышку и к моменту их приезда на завод запустили ее в дело. Гости постояли три часа (напомню, что печь без ремонта у нас работала не более 6 часов), убедились, что все работает, взяли образцы слитков и уехали к себе раздумывать, что делать дальше.

Спустя время американцы предложили, чтобы мы им продавали медно-бериллиевую бронзу в слитках. Я им отказал, сославшись на то, что поставить им сплав мы не можем, потому что все мощности нашей печи задействованы для выполнения других заказов. И предложил обменяться патентами на технологии и поставить на наш завод их печи, которые были бы задействованы для выполнения их заказа. Им-то наша печь вообще не нужна была, потому что у них были свои качественные, а вот мы бы получали их печи и, самое главное, технологию. Пусть и с их клеймом, но мы бы уже с полным правом выпускали бы полноценную продукцию. Они согласились, потому что выбора у них не было. В сентябре 2000-го, когда наш президент Нурсултан Назарбаев поехал в Нью-Йорк на Millennium Summit, в его присутствии, в торжественной обстановке мы официально обменялись нашими технологиями и подписали контракты о сотрудничестве. Он немного этому удивился, но похвалил нас.

В итоге Казахстан получил две электродуговые печи за счет американцев на сумму $1 млн 800 тыс. (к слову, их специалисты приехали к нам на завод и обучили наших мастеров работать на поставленном оборудовании), технологию, клеймо и контракт от американцев объемом в 800 тонн, притом что мы на двух этих печах в год могли производить 1 200 тонн. Излишки мы стали поставлять в Европу.

Честно говоря, благодаря этим печам мы выдавили американцев с европейского рынка – раньше они практически полностью обеспечивали своей продукцией Старый Свет, спустя время уже 70% этого рынка принадлежало нам, и только 30% - Brush Wellman. Плюс мы также стали осваивать китайский рынок и другие страны. Я не знаю, как сейчас точно обстоит дело, но знаю, что это производство у нас в стране продолжает работать, - отметил экс-глава Казатомпром.

Как с Казахстана сняли квоту на поставку урановой продукции

Далее ведущий Арманжан Байтасов поинтересовался у своего гостя о том, как нашей стране удалось преодолеть трудности с поставкой урана на международные рынки.

Ближе к развалу СССР мог себе позволить поставлять уран на зарубежные рынки, в том числе в Штаты, по заниженным ценам. В ответ на это американское правительство приняло антидемпинговый закон о поставке урановой продукции на рынок США для поддержки собственных производителей. Уран, поставляемый с территории СССР, а затем и СНГ (в первую очередь России, Казахстана и Узбекистана), облагался налогом в размере 113%, что делало поставку продукции экономически невыгодной.

С 1992 Казахстан не раз обращался и в американское правительство, и международные суды с тем, что Казатомпром не дотируется государством для покрытия убытков и не занимается демпингом для обрушения рынка. Рассмотрение - в итоге дело дошло до Международного торгового суда в Нью-Йорке - под разными предлогами постоянно откладывалось.

- В 1999 году мне удалось встретиться с вице-президентом General Electric – крупнейшей в мире энергетической компании. Наши американские партнеры, организовавшие встречу, стали ему объяснять, что они хотят сотрудничать с Казатомпромом, но принятые ограничительные законы не позволяют им осуществить это в полной мере. Причем речь шла о контракте на сумму $10 млн, а прибыль американцев составила бы около $1,5 млн. Для руководителя корпорации, которая ворочает миллиардами, подобные цифры были смехотворными, и он начал терять интерес. Тут в разговор вмешался я. И рассказал ему, что бизнесом я начал заниматься сравнительно недавно и в университетах ему не обучался – в СССР этому не учили. Но зато с каким восторгом я читал некоторые книги о бизнесе, в особенности, например, «Я – менеджер» Ли Якокки.

«Я прочитал эту книгу – и влюбился в Америку, потому что автор рассказывает о том, по каким правилам ведутся дела в этой стране. Все делается по принципам свободного рынка. Самое главное – это честная конкуренция. Америка – это великая страна, которая не будет защищать своих производителей, если они слабы. На рынке выживает только сильнейший, и именно на этом принципе и была построена великая американская экономика. Но что мы видим сейчас? Две Америки. Первую – которая по-прежнему декларирует честные бизнес-принципы. И вторую – в которой американское правительство стало играть не по правилам бизнеса. Оно стало покрывать свои слабые компании, которые находят кучу разных отговорок, поскольку не в силах больше конкурировать с другими участниками рынка. И в этой Америке я разочаровался». Вице-президента задели эти слова. Он ведь уже больше политик, чем бизнесмен. И он пообещал нам разобраться с этим делом как можно скорее.

Вскоре нам действительно сообщили, что наше дело будет рассматриваться в суде и нам нужно готовиться к решающему заседанию. Мы основательно к этому подготовились и убедительно выиграли дело в суде, - рассказал Мухтар Джакишев.

Также герой программы рассказал о том, как Казатомпрому удалось избежать квотирования на урановую продукцию на европейском рынке. Как оказалось, существовал закон, запрещающий европейским атомным станциям закупать более 25% от необходимого объема потребления урана из стран бывшего СССР, т.е. при условной потребности в 100 тонн нельзя закупать более 25 тонн с одного рынка. И большинство атомных станций уже имели заключенные контракты с Россией на поставку квотируемого количества топлива. Казахстан в таком случае был лишним. После долгих переговоров Джакишеву удалось убедить руководство Евроатома в том, чтобы Казатомпром считался западным производителем, а не одним из бывших советских предприятий.

- Таким образом мы вышли из списка стран, на которых налагались различные квоты. Это произошло в 2001. Когда уже Дмитрий Кириенко возглавил Росатом, он меня уговаривал включиться в борьбу с этим квотированием и удивлялся тому, что мы как-то не слишком активно поддерживаем его. Уже позже, когда он узнал, что мы каким-то образом оказались в числе западных производителей, он все время пытался шутливо узнать, как нам удалось это провернуть, - добавил спикер.

Реально ли внедрить кайдзен в казахстанский бизнес?

В беседе с гостем программы Арманжан Байтасов затронул и тему развития собственного бизнеса, путем постоянного стремления к совершенствованию: «Возможно ли внедрить кайдзен в отдельно взятой компании? Как это можно сделать в условиях, когда весь мир не совершенен, а ты и твоя компания стремится к этому? Как это работает? Я знаю, что ты внедрял эту практику в Казатомпроме. Удалось ли это сделать на таком большом предприятии?»

- Нельзя сказать, что мы пришли к этому. Мы начали внедрять эту практику в 2004. Кайдзен – это не некий результат, которого ты добился и можешь сказать, что ты - кайдзен. Это постоянный путь, система ежедневных улучшений. Компания, принявшая эту философию, будет постоянно стремиться к самосовершенствованию, - ответил Мухтар Джакишев.

Он подчеркнул, что и западный мир, и тем более страны бывшего СССР, с уже сложившимся собственным мировоззрением, пусть и с трудом, но все же успешно внедряют эту практику. Конечно, в Японии этого добиться легче, поскольку сама ментальность народа уже предрасположена к этой философии.

- Самое главное – у компании должна стоять сверхзадача. Цель, к которой вы стремитесь, улучшая все производственные и корпоративные процессы. Достигнув поставленного, вы еще шире открываете горизонты и у вас появляется новая цель. Для того, чтобы справиться с задачей, необходимо найти соратников, людей, которые действительно понимают смысл кайдзена. Найти помощников, которые реально хотят добиться большего. Нужно уметь находить людей, которые будут активно включаться в работу и не просто отрабатывать рабочее время, а стремиться работать на полную мощность. Таких людей нужно поддерживать, помогать им и поощрять их. Потому что один руководитель самостоятельно, особенно при большом коллективе, ничего достигнуть не сможет. Чем больше у вас будет работников, тем больше у вас должно быть сенсеев, коучей. Они должны быть проводниками ваших идей...

Внедрить кайдзен в МСБ, на небольших предприятиях еще проще, чем в таких крупных компаниях, как Казатомпром, где работают тысячи людей. Согласно практике, для кайдзен необходимо, чтобы на 8-10 работников был хотя бы один сенсей, так что если у вас работают 20 человек – хватит двух сенсеев-наставников. Повторюсь, главное, чтобы они были истинным последователями ваших идей, а не просто наемными работниками, - подчеркнул Мухтар Джакишев.

Полное интервью с экс-руководителем Казатомпром Мухтаром Джакишевым мы можете посмотреть на канале Baytassov Live. 

Следующий выпуск интервью Арманжана Байтасова с Мухтаром Джакишевым будет опубликован через две недели. 

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить