Екатерина Мцитуридзе: Российское кино рядом с казахстанским – Голливуд

17139

Глава Роскино, российский кинокритик и телеведущая Екатерина Мцитуридзе дала эксклюзивное интервью Forbes.kz

Екатерина Мцитуридзе.
Фото из архива Екатерины Мцитуридзе
Екатерина Мцитуридзе.

F: Екатерина, в Казахстане и других странах бывшего СССР, кроме РФ, сокращается число русских и русскоязычных жителей, многие переезжают в РФ. Не теряет ли в связи с этим популярность русское кино на бывшей «одной шестой части суши»?

- Точной статистики по потере позиций русскоязычного кино нет, хотя это интересная тема для социологического исследования. К примеру, российский контент пользуется большой популярностью в онлайн-кинотеатрах у зрителей по всему миру, и в СНГ в том числе. Прежнее единое культурное пространство, сформированное на базе общих просторов Советского Союза, традиционно потребляет русскоязычный контент. Статистика, наверное, могла бы уточнить показатели по возрастным группам. Если говорить о советском кино, то у старшего поколения зрителей сохраняется ностальгия по «старым добрым временам» – какими бы они ни были, во многом и многим они запомнились светлыми именно благодаря фильмам. Что касается современного кино, то бывшие соотечественники за рубежом смотрят его по другим причинам: одни любят альтернативное кино, не только блокбастеры, и российское - не исключение; другим интересно, как сейчас обстоят дела в России, то есть для них это некий социальный феномен. Забавно, что люди из второй категории часто путают жанровое кино с фильмами с определенным социально-культурным контекстом и совершенно серьёзно рассматривают сценарии иных проектов как реалии современой России.

F: Вы возглавляете Роскино – структуру, которая занимается продвижением русского кино за рубежом. В СНГ вы тоже ведете такую работу?

- Наша основная задача – продвижение на международных рынках. И слово «рынок» здесь такое же ключевое, как и «международный». Ни в одной из стран СНГ, к сожалению, рынка нет. Он начинал формироваться на Украине, но вы знаете, что произошло теперь: там фактически не стало российских фильмов, и это, конечно, печально. Я человек аполитичный, поэтому убеждена: при социально-политическом напряжении именно люди культуры, кино, также как и науки, медиа, спорта должны наводить мосты между странами, помогать сближать позиции. Это не так уж сложно - все люди, когда они не находятся под влиянием пропаганды, исповедуют одни и те же гуманитарные ценности, верят в силу добра, готовы помогать ближнему, хотят развиваться как личность, мечтают о лучшем будущем для себя и своих детей и т.д. Сила искусства, влияние кино должны преследовать именно подобные цели. Что вовсе не означает что надо снимать «сахарную вату». Жёсткая социальная драма, если она честная и искренняя, может вызвать эмоций, а, соответственно, и влияния больше, чем слезливая мелодрама, если в ней не удалось передать настоящих чувств.

F: При этом вы говорили в разных интервью, что российское кино непопулярно на родине. Почему?

- В советское время была культура хождения в кино, это был один из основных видов досуга. Сегодня по разным причинам это не так ни в России, ни в СНГ. Возникла совершенно иная, виртуальная среда, в которой люди стали пропадать сутками, а некоторые совсем не выходят оттуда. Чтобы вытащить человека в кинотеатр, надо снова вводить культуру хождения в кино. Эта культура существует и во Франции, и в Южной Корее, и в США, потому что формировалась там десятилетиями. А у нас был слом в 90-е, когда люди приходили в кинотеатры и находили там автомобили и холодильники.

Конечно, тут и от качества контента многое зависит. Российское кино мы поддерживаем на международных рынках, продвигаем все лучшее, что снимается в России. Но пока в кино вкладывается очень мало средств – и государственных, и тем более частных. Мы еще не на том уровне, когда можем соперничать с Великобританией или Францией по уровню поддержки национального кино. В том числе и по части маркетинга.

F: Можете ли вы сказать, что в кино в России ходят все меньше?

- Точной статистики нет, так как нестабильна корреляция между количеством проданных билетов, ценой на билет, количеством зрителей, посещаюших кинотеатры, и ростом количества кинотеатров в целом. Только когда будет введена единая на 100% система электронных билетов, когда в каком бы городе России вы ни приобрели билет, и каким бы ни было способом, онлайн, через кассу или как-то еще, это будет отображено на едином компьютере, в единой базе, тогда можно будет составлять статистику. К тому же, в последние несколько лет мы живем в период жесткого финансового кризиса. Люди в период нестабильности предпочитают экономить, тем более, когда можно бесплатно что-то посмотреть в интернете. Многие ходят в кино только на гарантированный голливудский блокбастер или на несколько российских имен, которые можно пересчитать по пальцам одной руки. С другой стороны, у нас недостаточно кинотеатров. Во Франции, например, действует целая госпрограмма, по которой в каждом населенном пункте в пределах 50 км от жилых объектов в обязательном порядке должен быть кинотеатр, где гарантированно показывают и французское и европейское кино. Я слышала, что в этом году, в Год кино, были выделены дополнительные средства для строительства новых и переоснащения старых кинотеатров. Но пока точной информацией по количеству мы не располагаем.

F: Кино в России является бизнесом?

- На этот вопрос нет односложного ответа. Безусловно, у нас есть индустрия, поскольку здесь работают профессионалы, они живут в этом, живут этим и пытаются зарабатывать. Но пока это - убыточный бизнес, или, скажем так, бизнес с низкой маржинальностью. Если в Штатах, Японии, Великобритании или Китае эта индустрия приносит многомиллиардные доходы, то у нас это – условный и только развивающийся бизнес. Ключевую роль в России, по примеру Франции, должно играть государство. Необходимо не только увеличить госсубсидии, но и инициировать, буквально с нуля, законы, которые позволят частным компаниям вкладываться в кино и зарабатывать на нем.

F: А зачем сегодня частники вообще идут в кино?

- К сожалению, они совсем слабо и редко идут. Их единицы. В целом большой бизнес понимает, что вряд ли что-то на кино заработает. Но если у вас есть нефтяная скважина, а ваш друг талантливый режиссер, вам не жалко подарить ему несколько миллионов евро, на которые, возможно, снимут что-то хорошее. Это акт доброй воли. И, к сожалению, закон о меценатстве, который так долго и мучительно принимали в Госдуме, не позволяет менять ситуацию в том направлении, в котором изначально планировалось.

При этом есть и успешные проекты. Вот российская анимация, например, хорошо окупается, в том числе за счет выхода на международные рынки. Российский мультфильм сегодня с учетом всех видов прав кинотеатральных, по запросу, телеправ и тд. вполне может заработать 4-5 млн евро, и это вполне достойные показатели. Особенно, если бюджет не голливудский, и если история настолько универсальна, что её приобретут многие страны.

F: Когда цена на нефть рухнула, а рубль обесценился вдвое, было объявлено, что один из главных поставщиков сериалов в России – Первый канал – сократит количество снимаемых теленовелл, да и другие производители тоже ужались. В кино такая же тенденция?

- Нет, в кино этого не произошло. Вроде. Опять же - у нас нет стопроцентной статистики. Ее нет ни у Министерства культуры, ни у Фонда кино, по крайней мере, мы об этом не знаем. Государство уже несколько лет заказывает около 120 фильмов ежегодно, на такую цифру мы ориентируемся и сейчас. Из них в прокат выходит 30-40 картин, не больше. За рубежом и того меньше - 15-20 фильмов в год. Такова статистика по факту, без анализа причин. Поэтому можно констатировать, что финансовый кризис с этой точки зрения на кинопроизводстве не отразился – только на посещаемости кинотеатров. Но в связи с тем, что точных данных о бюджетах, прибыли и убытках нет в официальном доступе, сложно прогнозировать сокращение или увеличение количества производимых фильмов.

F: В прошлом году Сергей Лукьяненко в Алматы рассказывал: сейчас огромное количество авторов в России пишут в стол, потому что из-за разгула пиратства произведения не продаются, гонорары копеечные. Скажите, если бы пиратство не имело такого размаха, как сейчас, российских фильмов было бы больше, они бы лучше продавались?

- С пиратством, кстати, борьба идет вполне успешная. Министерство связи и Роскомнадзор в этом действительно пресупели. Что касается сценаристов, хорошие авторы ценятся на вес золота, в прямом и в фигуральном смысле, и если кто-то написал что-то приличное, то его мгновенно вербуют на сто проектов вперед. Не думаю, что во многих столах хранятся недооцененные шедевры. Их бы уже разгромили! (смеется) Разве только с точки зрения самих авторов. Пиратство конечно, серьезно мешает прокату, но это не главная проблема сценаристов.

Виктор, по тем вопросам, что вы задаете, по сути, мы должны иметь серьезные аналитические исследования, которые должны заказывать Фонд кино и Министерство культуры. Я же вам даю мой собственный анализ на основе той информации, которая общедоступна. У нас нет точных данных.

F: Почему?

- Потому что вы можете заявить: «Я – молодец, мой фильм заработал 100 млн рублей в прокате». И неважно, что бюджет вашего фильма в два раза больше. Надо учитывать, С учётом того, что половина кассовых сборов остается в кинотеатрах, 10-15% - у дистрибьютора фильма, и только после этого считается прибыль продюсера, производящей компании, то несложно посчитать, сколько реально заработал тот или иной фильм. Без всей этой точечной математики можно не выглядеть бледно, и вновь и вновь обрашаться за поддержкой к государству.

F: Есть ли у вас универсальные советы для наших бизнесменов – как продвинуть казахстанское кино в России?

- А оно есть сегодня, казахстанское кино в том количестве и качестве, чтобы его продвигать системно на экраны в России?

F: Да, но оно примерно в таком же состоянии, как и в России.

- Вряд ли. На мой взгляд, по сравнению с казахстанским кино российское – Голливуд. Посмотрите статистику присутвия казахстанских фильмов на международных рынках. Россия, как бы то ни было, продаёт 15-20 фильмов в год. Только в Каннах на кинорынке на стенде Роскино было закрыто сделок на сумму больше 7 млн евро. Данных по Казахстану нет. Если говорить о фестивальных фильмах – это всего два-три хороших автора, один прекрасный оператор, и в целом все. Индустрии, к сожалению, нет, насколько я могу судить. Может, у нас просто мало информации.

F: А вы смотрели казахстанское кино, чтобы делать такие выводы?

- Мы говорим с вами о продажах и прокате. Это раз. И говорим о фестивалях. Это два. Был на Берлинале несколько лет назад замечательный фильм из Казахстана «Уроки гармонии» режиссера Эмира Байгазина, который снимал российско-немецкий продюсер Анна Качко с французскими сопродюсерами. Оператор Азиз Жамбакиев после этого снял один фильм в Непале и три в России.  Еще несколько талантливых режисеров, например, Абай Карпыков и Бахыт Килибаев работают в России. Серик Апрымов - в Штатах. Может, кого-то ненароком пропустила, но в целом - все. Ну, а чтобы ваше кино было на слуху за рубежом, также как и любое другое, из любой другой страны, нужны новые качественные проекты и внятная система их продвижения. Все просто.

F: И все-таки, казахстанское кино регулярно отмечают высокими наградами на международных кинофестивалях. Например, в шорт-лист Оскара-2007 в номинации «Лучший иностранный фильм» попал казахстанский фильм «Монгол».

- Да, это хороший пример. «Монгола» снял российский режиссер, работающий в Голливуде - Сергей Бодров и группа американских продюсеров во главе с известным российским продюсером Сергеем Сельяновым, от Казахстана был продюсер Булат Галимгереев. А на Оскар «Монгол» выдвигался от Казахстана по простой причине - в том году Россия на Оскар отправила «12» Никиты Михалкова. Оба попали в номинацию. Как известно, в категории «Лучший фильм на иностранном языке» основное правило: одна страна - один фильм.

Еще один проект, который был на слуху из Казахстана – «Кочевник», тоже снял Сергей Бодров в 2005. Бюджет фильма составил $40 млн, кассовые сборы по всему миру, включая Казахстан - $3 млн. Из них $2,5 млн «Кочевник» заработал в России. С «Монголом» было намного лучше: при бюджете в $18 млн фильм собрал $26 млн, из них. $6,5 млн - в России.

Я уверена в Казахстане хватает талантливых профессионалов, но чтобы сложился национальный феномен на мировом кинорынке, необходима планомерная работа. Была же «казахская новая волна» в конце 80-х: Рашид Нугманов, его «Игла», написанная вместе с Бахытом Килибаевым, тот же Абай Карпыков, его «Влюбленная рыбка»; чуть раньше, в 70-х, Эльдор Уразбаев снял отличный боевик «Транссибирский экспресс». Но стоит отметить, что все эти фильмы были сняты на русском языке и в тесном сотрудничестве с коллегами по цеху из Москвы и тогда еще Ленинграда. Так же, как и культовый казахский режиссер Шакен Айманов свой лучший фильм «Конец атамана» снял по сценарию Андрея Кончаловского. Была правильная синергия, и не стоит забывать, что почти все эти талантливые профессионалы вышли из ВГИКа.

F: Что, без государства кино никак не может обойтись – ни в России, ни в Казахстане?

- Нужна бизнес-модель, как в Голливуде, с сильными кинокомпаниями, с кредитующими банками, со страховыми компаниями. К этому надо приходить постепенно. Должна быть разработана соответвующая законодательная база. Должно быть достаточное количество фильмов. На сегодня в Казахстане в прокат в год выходит 12-15 национальных фильмов, примерно на 500 экранов. Для большой страны этого критично мало.

Ни в Европе, ни в Азии кинематограф не обходится без помощи государства. И это естественно. Вообще везде кроме Штатов, где сложилась уникальная система кинопроизводства, государство вкладывается в кино, в том числе в Китае, Южной Корее, Израиле, Бразилии, Франции и т.д. Государство вкладывается и в производство, и в маркетинг.

F: Но тогда же государство диктует и идеологию.

- Нет, не диктует. Не должно диктовать.

F: Даже в России?

- Есть фильмы, которые снимаются к определенным датам, так называемое социально значимое кино (есть такой странный неоднозначный термин), но их единицы. Случаются даже качественные. А так, слава богу, российским кинематографистам государство, выделяя деньги, не диктует правила. Были попытки, но как-то не пошло. У нас очень сильные и талантливые продюсеры, на них все и держится. А под давлением ничего стоящего снять нельзя. И продать такой продукт тоже невозможно. Зритель мгновенно считывает фальшь. И потом, не стоит забывать, что мы с вами живем в эпоху социальных сетей: море информации, никаких тайн, свобода выбора гарантирована. Если зрителя обманут в кино, он уйдёт в интернет.

Другое дело, что государство не должно диктовать идеологию, но обязано следить за качеством фильмов. Если фильмы, снятые на госсредства раз за разом проваливаются в прокате, то это повод для серьёзных выводов, и, возможно, реформ. В бизнесе же это называется "упущенная выгода". В любом случае, все пойдет значительно бодрее, когда в кино придет большой бизнес, и, как во Франции, это будет правильное соотношение частного с государственным. 

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить