Верный выстрел

40266

Как Тимур Исатаев превратился из рядового банкира в крупнейшего инвестиционного управляющего Центральной Азии

Фото: Андрей Лунин

В 1991 году Советский Союз разваливался на глазах – «путчисты» пытались захватить власть, а прос­той казахстанский студент Тимур Исатаев стоял в кассе «Аэрофлота», чтобы купить билет в Вашингтон на чеки Внешторгбанка. Он не бежал от режима, а во второй раз летел в США, чтобы продолжить обучение в американском вузе как первый студент независимого Казахстана, которому молодое государство дало денег на Йельский университет. Инвестиции в студента оправдали себя: сегодня Тимур Исатаев – успешно развил несколько знаковых банковских проектов и входит в состав управляющей команды компании АО «Верный капитал», которая инвестирует в различные сектора экономики Казахстана и других стран в общем объеме около $4,5 млрд. А государство в прошлом году отметило заслуги Исатаева орденом «Курмет».

Новые времена – новый Лондон

В 1989 году отношения между СССР и США заметно потеплели, оба государства шли навстречу не только в военном сотрудничестве, взаимное проникновение происходило и на «бытовом» уровне. Годом ранее Михаил Горбачев и Джордж Буш-старший подписали программу обмена студентами между университетами двух сверхдержав, и по 150 человек из 50 вузов с каждой стороны получили возможность отправиться за «железный занавес». Во вторую волну этих счастливчиков попал Тимур Исатаев, который учился в Казахском государственном университете на философско-экономическом факультете. «Я попал в Коннектикут-колледж, в город Нью-Лондон, который находится на реке Темзе. Моим куратором стала профессор Хелен Рив, возглавлявшая тогда факультет славистики, – вспоминает Исатаев. – Сразу после первого семестра она мне порекомендовала учиться дальше. Действительно, я удачно попал в Коннектикут-колледж, ведь всего лишь в полутора часах езды от этого места находятся величайшие университеты Америки – Колумбийский, Гарвардский, Йельский и другие.

Фото: Андрей Лунин

Хелен Рив порекомендовала Тимуру не тратить зимние каникулы на отдых, а проехаться по окрестным университетам и подать в них документы на поступление, что он и сделал. В каждом из этих вузов ему был оказан радушный прием, ведь г-жа Рив организовала для него встречи с профессурой. По результатам каждого собеседования Исатаеву было рекомендовано подавать заявления на поступление в вуз. Всего он при помощи Хелен Рив подал пять заявлений. Однако этого было мало – ему еще предстояло доучиться в родном КазГУ, ведь высшее образование в США можно получить за четыре года, в вузах бывшего СССР – за пять лет. Правда, была одна лазейка: университеты США принимали так называемые отсроченные заявления, в которых указывался желаемый год поступления.

Толстый и тонкий

Тимур Исатаев вернулся в СССР из своего первого вояжа в США летом 1990 года. Как он рассказывает, неприятия со стороны студентов и преподавателей не было, скорее был дикий интерес – ведь он вернулся из Америки, что в то время было сродни полету на Луну. Окончив экстерном четвертый курс, он стал ждать ответ из американских вузов.

«Наступила весна 1991 года, и я стал ожидать писем из университетов, которые, по моим подсчетам, должны были уже приходить. В начале 1990-х почта работала железно – письма из Америки доходили за 10–12 дней, – рассказывает Тимур Исатаев. – Вскоре процесс сдвинулся: стали приходить ответы по результатам рассмотрения документов. Я тогда научился отличать положительный ответ от отрицательного, не открывая письма: тонкий конверт – отказ, толстый – положительный ответ. Из пяти университетов, куда я подал документы, я получил три тонких конверта и два толстых».

Молодым казахстанским ученым выдали по несколько сумок денег – чеками Внешторгбанка

Зеленый свет на учебу в своих стенах дали Йельский и Колумбийский университеты. Правда, Колумбия уточнила, что примет студента за $50 тыс. – такова была цена двухлетнего обучения. Разумеется, таких денег у Тимура Исатаева не было. Йель денег не требовал, но поставил условие, что нужно подтвердить наличие $20 тыс. на двухлетнее проживание в США. И таких денег ни у Тимура, ни у его семьи не было, поэтому он решил забыть про американские вузы и начал устраивать свою жизнь в Казахстане. «Была еще одна призрачная возможность найти деньги – попросить у государства. Моя мама как-то услышала по телевизору выступление Нурсултана Назарбаева, который говорил, что Казахстан будет помогать молодым дарованиям получать образование за рубежом, – говорит Исатаев. – Она предложила мне написать письмо президенту, объяснить ситуацию и попросить денег на учебу. Успех этой идеи выглядел настолько нереально, что я отправил письмо и забыл о нем».

Встреча с президентом

Тимур поступил в аспирантуру родного университета, практически забыв про Америку, которая, судя по всему, не хотела его отпускать. В конце лета 1991 года в его квартире раздался телефонный звонок. На другом конце провода поинтересовались, отправлял ли Тимур письмо на имя первого лица, и пригласили его на встречу в администрацию президента. Вместе с ним на встречу пришли еще несколько человек, знакомых Тимура, которые, как оказалось, тоже поступали в американские вузы: один – в Кембридж, другой – в Университет Огайо.

«Можете себе представить наше удивление, когда нас привели к президенту? Он нас подробно расспросил о наших планах. Пообещал, что поможет при условии, что мы вернемся в Казахстан после обучения и будем работать на родине, – восторженно рассказывает Тимур Исатаев. – После этого Нурсултан Назарбаев сказал нам напутственные слова, распорядился, чтобы нам выделили деньги, и отпустил. Все было как во сне».

В итоге молодым казахстанским ученым выдали по несколько сумок денег – чеками Внешторгбанка номиналом $20.

«Я не знал, что мои приключения только начинаются – возвращение в Америку оказалось трудным, – вздыхает Тимур Исатаев. – Когда я приехал в Москву, мне пришлось несколько дней стоять в очереди в кассу «Аэрофлота», а когда подошел мой черед, уставшая женщина по ту сторону стекла сообщила мне, что все билеты в Америку выкуплены на год вперед». 

Рушились планы, рушилась страна, Тимур сидел в Москве, смотрел телевизор, по которому вещали о внезапной болезни Горбачева члены Государственного комитета по чрезвычайному положению. Но он решил не сдаваться и действовать по линии Совета Министров СССР, показав соответствующим представителям Казахстана в Москве направление в Америку, подписанное Назарбаевым. Билеты в Америку были куплены по линии Совмина, и вечером того же дня Тимур улетел в Вашингтон.

Забытый PhD

Пройдя все мытарства, Тимур Исатаев все-таки поступил в Йель, став первым гражданином независимого Казахстана, который поступил в этот престижный вуз. Во время обучения в Йеле у него была летняя практика во Всемирном банке. Летом 1992 года Казахстан как раз становился членом Международного валютного фонда, Всемирного банка и многих других глобальных институтов. Там Исатаев познакомился с группой экономических реформистов, которые занимались «подключением» Казахстана ко всемирной экономической сети. «Заместитель премьер-министра, а позже председатель Нацбанка Даулет Сембаев взял меня под свое крыло, – рассказывает Тимур. – В это время я бесплатно поступил на доктора философии в мой любимый Университет Джона Хопкинса, в Школу передовых международных исследований Пола Нитше. Но мне не было суждено тогда получить степень PhD – позвонил заместитель председателя правления Нацбанка Ураз Джандосов и сказал, что я нужен в качестве представителя Казахстана в МВФ. Сейчас я не жалею об этом, ведь работа в МВФ стала для меня отличной школой».

Спустя некоторое время у Тимура появилось осознание того, что его однокашники уже достигли некоторых высот в Казахстане, а он так и работает чиновником, пусть даже в Америке. К тому же перед государством у него был своеобразный моральный долг – обещание, данное самому президенту, работать на родине. Более того, ситуация в экономике Казахстана менялась под каким-то немыслимым углом, многое было в новинку, и однозначно здесь было интереснее. Поэтому им было принято решение возвращаться в Казахстан, но не просто так, а попутно «захватить» с собой какой-нибудь иностранный банк.

Голландские высоты

Работа в МВФ дала Тимуру Исатаеву самое главное в работе банкира – связи. Он стал прикидывать, какой банк мог бы привести в Казахстан, и нашел такой – им оказался инвестиционный ING. Этот банк только открылся в России, на Украине и присматривался к остальным республикам бывшего СССР. Пара интервью с руководством банка в Амстердаме – и в 1996 году Исатаев едет в Алматы с одним телефоном, который некоторое время заменял ему офис. Так началась его «голландская история», которая продлилась три года.

«Интересное было время – мы запустили первый в Казахстане корпоративный евробонд Казкоммерцбанка, сделали ряд синдицированных кредитов, впервые выпустили депозитарные расписки и многое другое, – ностальгирует Тимур Исатаев. – Потом я почувствовал, что снова надо мной появился какой-то потолок в развитии. Никто никуда не гнал, но за мной постоянно охотился второй голландский банк – ABN Amro, который впоследствии меня «схантил». Мне предложили должность заместителя генерального менеджера в Казахстане, и я согласился. Мы долгое время были единственным крупным иностранным банком в Казахстане».

В 1999 году Тимур получил приглашение от владельцев Темiр банка и покинул ABN Amro Bank. В это время Темiр банк угасал, но благодаря новой команде, к которой присоединился Исатаев, он был восстановлен и почти продан Райффайзенбанку.

«Весной 2003 года мне позвонил один из менеджеров АТФБанка, который сообщил, что со мной хочет встретиться их главный акционер – Булат Утемуратов. Практически на первой встрече, которая состоялась ранней весной 2003 года, он предложил мне стать председателем правления АТФБанка. Я сразу же согласился», – вспоминает Исатаев.

Сделка века

В АТФБанк Тимур Исатаев пришел 30 апреля 2003 года. Тогда банк не входил даже в десятку ведущих кредитных учреждений страны – у него было 12 филиалов и активов меньше $500 млн. «Мы сразу разработали стратегию развития, создали рабочие органы, укрепили правление, совет директоров, начали активно развиваться, – рассказывает Исатаев. – В 2005–2007 годах экономика страны росла как на дрожжах, ВВП стремился вверх двузначным числом. Соответственно, банковская система показывала такие же темпы роста. Перед всеми банкирами стояла задача стать системно важным финансовым институтом для экономики Казахстана».

Эту фразу всегда упоминали иностранные рейтинговые агентства, но не поясняли, что она означает. Со временем местные банкиры нащупали для себя вывод: быть системным банком означает иметь от 5% и выше совокупных активов банковской системы страны. Поняв это, банки устроили гонку за заветными процентами: наращивали активы, кредитные портфели и так далее. Банкиры понимали, что системные банки переходят в разряд toobigtofail и, случись что, государство не даст им упасть.

Во время гонки за «системностью» банкам нужно было постоянно наращивать капитал. «Если твои активы растут по 60% в год, то собственный капитал должен стремиться вверх с такой же скоростью, – делится опытом Тимур Исатаев. – Понятно, что банки капитализировали свою прибыль, но даже этого не хватало. Что делать? Первыми выход нашли крупнейшие банки страны – Казкоммерцбанк и Халык Банк, они выпустили депозитарные расписки в Лондоне».

Вопрос с собственным капиталом стоял и у АТФБанка, который к тому времени поднялся на четвертую строчку национального рейтинга. Какие инструменты были тогда оптимальными? Идти по пути «большой тройки» Тимур Исатаев не видел смысла, так как стоял вопрос, чем они еще могли бы заманить инвесторов в свой капитал, ведь крупнейшие казахстанские банки уже котировались за рубежом. Другой вариант – можно было бы привлечь стратегического инвестора. «Если приглашать миноритария, то он запросит низкую цену и по большому счету серьезной роли для нас не сыграет, – говорит Исатаев. – Мы рассчитывали, что если темпы роста экономики и нашего банка сохранятся, то $100–200 млн капитала, которые мы получим в случае привлечения миноритария, быстро исчерпаются».

Тимур Исатаев вывел для себя «золотое правило десяти процентов» – когда $100 млн капитала дают возможность нарастить активы банка приблизительно на $1 млрд. Активы банка приближались к $7 млрд, поэтому дополнительный миллиард критической роли для банка не сыграл бы. «Поэтому мы стали думать о стратегическом инвесторе – коммерческом иностранном банке, которому не была бы интересна миноритарная доля. Так, к концу 2006 года мы пришли к мысли, что оптимальным вариантом станет продажа 100% банка. В этом случае потенциальный пул инвесторов становился большим, ведь в то время иностранные банки охотились за активами на территории Восточной Европы и СНГ», – поделился расчетами Тимур Исатаев.

Идею о полной продаже банка активно поддержал и тогдашний председатель правления АТФ Талгат Куанышев. «Помню, как вместе с Талгатом мы активно обсуждали все возможные варианты с нашим главным акционером, – рассказывает Исатаев. – В итоге остановились на двух возможных вариантах – IPO и 100-процентная продажа. И начали работу по обоим вариантам одновременно. Окончательное решение о продаже банка далось Булату Жамитовичу очень нелегко. Ведь важно было продать бизнес, не потеряв ключевых людей».

В начале января 2006 года топ-менеджмент АТФБанка пригласил в Алматы специалистов по слиянию и поглощениям JP Morgan. «То, что потом произошло, я помню до сих пор. Наши команды сели друг напротив друга за стол, каждая группа взяла по листу бумаги, и мы набросали ряд иностранных банков, кому, по нашему мнению, мы могли бы быть интересны. После этого мы обменялись списками и были поражены: список JP Morgan почти полностью совпадал с нашим – у нас было по 12 иностранных банков, в направлении которых мы приняли решение работать», – вспоминает Исатаев.

Предложения были разосланы, и в финал вышли два банка – UniCredit и BNP Paribas. С финалистами напрямую договаривался JP Morgan, который ожидаемо проявил себя в роли величайшего переговорщика. Во-первых, им удалось удержать в секрете детали переговоров между двумя «финалистами». Во-вторых, они смогли на интересе сторон повысить цену по сделке до $2,150 млрд, которая была закрыта 13 ноября 2007 года.

Сделка на тот момент оказалась выгодной для всех: итальянцы получили банк со 155 филиалами в Казахстане, России, Кыргызстане, Таджикистане. В группе АТФБанка была страховая, лизинговая компании, пенсионный фонд и privatebanking. Эта была полноценная компания по предоставлению финансовых услуг на всей территории Центральной Азии. 

Время прямых инвестиций

Вырученные от продажи АТФБанка деньги было решено пустить на развитие прямых инвестиций, создав АО «Верный капитал». Перед бывшими менеджерами АТФБанка была поставлена задача создать прозрачную и понятную для западных инвесторов структуру. «Вместе с моими коллегами-партнерами Ерланом Оспановым, Гариком Микаэляном и Федором Попандопуло мы получили две лицензии – на брокерско-дилерскую деятельность по ценным бумагам и на управление инвестиционными фондами. Начали изучать прямые инвестиции (private equity) и поняли, что в Казахстане это непаханое поле. Здесь мы ничего не изобретали, а посмотрели на лучшие западные компании этого сектора и переняли их модель. Благо в то время уже было принято и работало законодательство об инвестиционных фондах в Казахстане. Успешная продажа банка открыла перед нами большие перспективы и возможности. Нам предстояло обратить вырученные средства в крупные работающие инвестиции», – говорит Тимур Исатаев.

Практически все активы группы «Верный капитал» приобретены на вторичном рынке и оплачены по рыночной стоимости, то есть куплены у коммерческих собственников, а не на государственных приватизационных аукционах. «Нам не интересны просто сделки «купи-продай», нам интересно взять потенциальный актив, который находится не в лучшем состоянии в данный момент, привести его в порядок, наладить новое производство, поставить новую технологию, отрегулировать управление – сделать из него предприятие мирового уровня, – пояснил Исатаев. – Мы отличаемся от других компаний частных privateequity тем, что мы всегда в наши инвестиции привлекаем профессиональных стратегических партнеров».

Фото: Андрей Лунин
Тимур Исатаев одинаково успешно бьет по мишеням и по бизнес-проектам

За несколько лет своего существования АО «Верный капитал» провело много громких сделок по приобретению крупнейших мировых активов. Например, компания купила и поставила на ноги Васильковский ГОК совместно с «Казцинком». Это был сложнейший проект, о который «сломали зубы» многие компании, но «Верному» удалось превратить Васильковский ГОК, а с ним и весь «Казцинк» во флагмана отрасли цветной металлургии Казахстана. Логика «найти актив – поставить на ноги – продать в надежные руки» идеально сработала в этом случае. После приобретения Васильковского ГОКа за дело взялась молодая менеджерская команда, возглавляемая Алидаром Утемуратовым. На месте старого Васильковского ГОКа было построено современное предприятие, оснащенное самыми передовыми технологиями по переработке очень сложной руды. Васильковский ГОК, а ныне – «Алтынтау», производит сегодня более тонны золота в месяц. Успех «Алтынтау» позволил «Верному» приобрести 50-процентную долю в АО «Казцинк» через обмен акциями.

19 февраля нынешнего года «Верный» выступил в роли организатора важной сделки по совместному с «Казцинком» приобретению компании «Орион Минералс», которая владеет правами на недропользование на золотоносных месторождениях Райгородок, расположенном в Акмолинской области, и Комаровское, расположенном в Костанайской области.

Помимо этого, с нуля был создан Кызыл-Кийский цементный завод в Кыргызстане, совместно с партнером Italcementi Group. О масштабах проекта можно судить по тому, что по экономической значимости в Кыргызстане Кызыл-Кийский цементный завод занимает 2-е место после Камбаратинской гидроэлектростанции. Предприятие сейчас выпускает более 700 тыс. тонн цемента в год.

Размер инвестиций в гостиничное направление «Верного» – около $800 млн 

«Верный» не делает ставку на развитие ресурсных производств. Яркий пример – участие в компании «КаР-Тел», работающей под торговой маркой «Билайн». «КаР-Тел» входит в международную телекоммуникационную группу VimpelCom Ltd. Попутно АО «Верный капитал» совместно с VimpelCom Ltd развивает оператора «Скай-Мобайл» в Кыргызстане. В инвестиционном портфеле «Верного» есть и медиаактив – 31 канал, в котором он является мажоритарным акционером, в партнерстве с компанией «СТС медиа».

Весьма успешно «Верный» развивает гостиничное направление своего бизнеса, совместно с крупнейшими мировыми брендами. «В период кризиса можно приумножать деньги, инвестируя в «трофейные» активы – это всемирно известные адреса, которые в период жесточайшего кризиса будут сохранять свою престижность, ценность. Например, в сентябре прошлого года в самом центре Вены в Австрии мы открыли The Ritz-Carlton Vienna. Это уникальный проект: четыре исторических здания постройки XIX века были объединены в одно, была произведена реставрация, которая позволила сохранить исторический облик этих зданий, – говорит Тимур Исатаев. – Еще пример – недавно открытый Rixos, казахстанский пятизвездочный ресорт-отель мирового класса в Боровом. Попутно мы инвестировали деньги в покупку отеля The Ritz-Carlton в Москве, в настоящее время продолжается строительство отеля Hyatt в Минске».

Общий размер инвестиций в гостиничное направление бизнеса «Верного» составляет около $800 млн. 

Между тем «Верный» является также активным социальным инвестором. Например, участие в создании сети школ нового типа Haileybury. «Верный» владеет также 100% акций в АО «Казахский экономический университет им. Турара Рыскулова» и на данный момент продолжает внедрять программу преобразования и развития этого знакового для образовательной системы Казахстана вуза.

Выстрел в яблочко

Бить в цель – сильная сторона характера Тимура Исатаева, которую он укрепляет любимым хобби – стрельбой. Сейчас он является президентом Федерации стендовой и практической стрельбы Казахстана, хотя впервые взял в руки оружие в 30 лет, когда поехал на день рождения друга. «Как только я взял оружие, у меня сразу же стало получаться, и я понял, что испытываю от этого удовольствие, – рассказывает Тимур Исатаев. – Стрельба для меня – это не просто хобби, а канал выхода негативной энергии. Это один из немногих видов спорта, где ты не соревнуешься с людьми. Мне не нравятся единоборства. В стрельбе есть только мишень и ты. И если ты к ней подойдешь несобранный, с плохими мыслями, то ты однозначно промажешь, а мишень будет лететь и смеяться над тобой. Стендовую стрельбу я называю искусством позитивного мышления».

Стрельба позволяет позитивно мыслить и во время принятия важных деловых решений. Так, со слов Исатаева, у «Верного» есть список индустрий, куда он не войдет по этическим соображениям: производство оружия, игорный бизнес, массовое производство крепкого алкоголя, жилищное строительство и так далее. «Мы хотим созидать, хотим создавать проекты, которые будут приносить пользу многим поколениям казахстанцев. Мне нравится, как сказал Генри Форд: «Главная польза капитала не в том, чтобы сделать больше денег, но в том, чтобы делать деньги ради улучшения жизни».

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить