В плену улыбки генерала Сухарто

13800

Судьбы таких государств, как Индонезия, традиционно бывают продиктованы детскими комплексами правителей, обстоятельствами их семейной жизни, хорошими и дурными привычками, а также личными качествами

Фото: Вадим Борейко
Процессия буддийских монахов у храма Боробудур.

Слово «Ява» с юности было знакомо мне с юности - главным образом по марке мотоцикла и одноимённым сигаретам. О существовании острова Ява я, конечно, тоже знал. Помню, в 7 классе ехал в Туапсе, в пионерлагерь «Орленок», в одном купе с тремя выпивающими генералами. Разговор у них зашел за Индонезию: они, по всей видимости, работали там военными советниками. И тут я выпалил все индонезийские города, которые помнил: Джакарта, Джокьякарта, Сурабая, Бандунг. Дядьки настолько были поражены моими познаниями, что один даже хотел мне налить, еле отговорили.

…И вот я в реале приземлился на Яве явской, в культурной столице страны – Джокьякарте. Никогда еще не падал так низко – почти до самого экватора.

На старте был полный финиш

Фото: m-tsyganov.livejournal.com
Генерал Сухарто.

…Все-таки Владимир Ильич Ленин или скромно лукавил, или лукаво скромничал, когда принижал роль личности в истории, утверждая, что ее делают народные массы. Его собственная биография камня на камне не оставляет от этой теории. Не отомсти он за брата так, что любой горец от зависти умрет, мировая история пошла бы совсем другими тропками. А что касается народных масс, то они отлично справляются с ролью пушечного мяса (в лихую годину) и электорального теста (в мирное время).

Судьбы же государств (особенно на нашем континенте) традиционно бывают продиктованы детскими комплексами правителей, обстоятельствами их семейной жизни, хорошими и дурными привычками, а также, конечно, личными качествами.

За примером (и за премьером) далеко ходить не надо. Возьмем три страны Юго-Восточной Азии - Малайзию, Сингапур, Индонезию. Схожие культура, этнический состав и языки. Я нашел немало одинаковых слов в малайском и индонезийском: selamat datang! (добро пожаловать!), masuk (вход), keluar (выход), gula (сахар), kopi (кофе), dilarang (запрет, нельзя). А вот «туалет» звучит по-разному: в Куала-Лумпуре – surau, а на Яве – kakat. Поняли, откуда все пошло?

Все три государства имели аналогичные исходные позиции перед марафоном реформ: общее колониальное прошлое и глубокая нищета. Иначе говоря, на старте был полный финиш.

Реформы проводили сильные лидеры, каждый из которых стоял у руля по 30 и более лет: соответственно, Махатхир Мохаммад, Ли Куан Ю и Сухарто. Сравним результаты. Общепринятый индикатор достижений – ВВП на бессмертную душу населения. В 2008 году в Малайзии этот показатель был равен  $15700, в Сингапуре - $52900, в Индонезии - $3900 (данные ЦРУ, цифры МВФ и Всемирного банка отличаются не сильно). Первые две страны – признанные азиатские экономические «тигры», а в Индонезии еще 10 лет назад 80% населения существовало меньше, чем на доллар в день. При этом Сухарто считается реформатором без кавычек - победившим гиперинфляцию, привлекшим иностранные инвестиции, поднявшим экономику.

Откуда же такой разброс? Можно, конечно, списать на разницу в населении: 25 млн человек в Малайзии, 5 млн в Сингапуре – и 245 млн в Индонезии! Однако в Китае, где народу полтора миллиарда, ВВП per capita в тот же год составлял $6100.

Вы наверняка знаете или догадываетесь, отчего неполадки в индонезийской пробирной палатке. Но обо всем по порядку.

Фото: Вадим Борейко
Слуги султана Джокьякарты.

Когда воздух пахнет коррупцией

По сравнению с Сингапуром, откуда я прилетел на Яву, контраст разительный. Сингапурский аэропорт устлан паласами (!), а воздушная гавань Джокьякарты – одноэтажный сарай. Если помните Алматинский аэропорт после того, как сгорело старое здание, и до того, как построили новое, - примерно то же самое. Зато все дешево. И на душе хорошо. Подозрительно хорошо. Я втянул ноздрями воздух, и знакомый аромат защекотал обонятельные рецепторы. Уж не коррупцией ли пахнет? Почему-то комфортнее всего чувствую себя в коррумпированных странах: наверное, потому, что там - как дома.

Амбиции лишились амуниции

Будущий президент Индонезии родился в 1921 году в поселке Кемусук рядом с Джокьякартой, куда я через 90 лет и прибыл. Его имя Сухарто означает «хорошее имущество» (впоследствии он с лихвой оправдал эту семантику). Когда Сухарто возвысился, в народе его стали называть Пакхарто – «папаша Харто». А западный мир дал ему свой ник – Smiling General (улыбающийся генерал). Его собственный папаша знатным родом не отличался, мать была дочерью султана и наложницы. Кроме того, бродили слухи, что Сухарто – а) бастард местного аристократа; б) сын китайского коммерсанта.

Родители регулярно сходились и разбегались, футболя Сухарто то друг другу, то бабушке, то дяде.

Надо полагать, дефицит любви в детстве и неподтвержденные надежды на аристократическое происхождение лишили его во взрослом возрасте сентиментальности и жалости, столь неуместных в политике качеств, зато придали амбиций.

В 18 лет произошел трогательный случай. Тогда Сухарто работал в Volksbank (Народном банке), и однажды на него наехал велосипедист, порвав единственный костюм. Амбиции лишились амуниции, и он вынужден был уволиться. Возможно, именно в тот момент Сухарто решил, что больше никогда не будет бедным.

Куда податься молодому человеку без денег, образования, связей и даже одежды? Ясно куда. You’re in the army now! Сначала он служил в Королевской голландской Ост-Индской армии, потом, во время войны, полицаем у японцев, после ее окончания сражался с британцами и голландцами. Военная косточка крепла, а звезд на погонах становилось все больше.

На исходе 1950-х судьба свела Сухарто с двумя бизнесменами китайского происхождения, их звали Боб Хасан и Судоно Салим. Позже, во времена президентства, они стали его «кошельками», а пока надоумили создать два военных фонда. Не мне вам объяснять, как это делается: предпринимателям мягко, но твердо объясняют, что «надо делиться» - с солдатами, крестьянами и малоимущими. Короче, к 1959 году Сухарто «наварил» около $800 тыс. – сумма по тем временам немалая. На него настучали начальству. Главком Насутион натравил ревизию, и Сухарто за злоупотребления и нецелевое расходование средств с комдивов подвинули… на повышение – в академию генштаба. Вы, наверное, удивитесь, но у них это часто бывает.

Прогулка на рикше

…Бросив в номере пожитки, пошли с женой торговаться с велорикшами, которые, как мухи, облепили подъезды к отелю: предложение транспортных услуг явно превышало спрос. Сговорились с одним, похожим на артиста Гармаша в полинезийском исполнении, на 60 тыс. рупий (меньше $7). За 5-часовую прогулку по городу! А это ж тяжкий труд – крутить педали, толкая тачку с двумя клиентами. Когда рикша, обессиленный, привез нас назад, и я рассчитался, он протяжно и горько смотрел на деньги, поняв, что продешевил. Мне стало неловко от эксплуатации человека человеком, и я добавил 20 «штук» (чуть больше $2). Рикша просиял лицом, а коллеги-бездельники бросились его поздравлять. Но это было потом, а пока я интересовался местными нравами.

- Скажи-ка, братец, а сильна ли у вас коррупция?

- Э-э-э, - отвечал рикша таким тоном, будто я спросил: «Как поживает ваш хронический триппер?»

Терпенье и труд кого хочешь перетрут

В начале 1960-х Сухарто возглавил Командование армейского стратегического резерва (KOSTRAD) и незаметными шажками сокращал доступ к телу Сукарно, ставшего первым президентом независимой Индонезии еще в 1945 году (тот еще, между нами, был коррупционер). 30 сентября 1965-го для «улыбающегося генерала» наступил его «Тулон». Полк президентской охраны внезапно взбунтовался, расстрелял шесть высших военных чинов, но Сухарто за два дня мятеж подавил. Организацию заговора  свалили на коммунистов, начались репрессии, в результате которых было убито, по разным данным, от 500 тыс. до 2 млн. человек.

Тем временем Сухарто терпеливо и методично отжимал Сукарно от власти, пока тот одаривал спасителя должностями: генерал поочередно становился главкомом армии, министром обороны, получил право «действовать от имени главы государства». Наконец, в марте 1967-го Сукарно был заключен под домашний арест, Сухарто назначен и.о. президента, а уже через год его официально избрали президентом Индонезии.

Терпенье и труд кого хочешь перетрут!

Фото: Вадим Борейко
Вулкан Мерапи.

У подножия вулкана

Фото: Вадим Борейко
"Моторикша: Все будет хорошо".

…На следующий день арендовал я машину и отправился на вулкан Мерапи в 40 км от города. В ноябре 2010 года его вырвало огненной лавой, тогда погибло двести человек. Здесь все напоминает о катаклизме: поваленные столетние деревья, обугленные, но не сдавшиеся стволы, из щелей в камнях свищет обжигающий пар – чистый Мордор. На сей раз не повезло: вершину с курящимся кратером затянуло облаками – фотографировать нечего. Из упрямства назавтра приехал опять. Там, где кончился асфальт, за пару долларов нанял мотоциклиста, и он подвез меня на пару километров поближе к горе. Наконец развиднелось, и драйвер заорал: «Эксен! Эксен!» (action! – снимай!). Нащелкавшись вдоволь, спрашиваю его:

- А ты сам-то извержение видел?

- Еще бы! – говорит. – 200 километров до Джакарты бежал.

- Слушай, я там заметил совсем свежий асфальт…

- Ну да, сразу после извержения и положили.

- А если опять начнется?

- Снова положат. Дорога-то нужна: люди здесь живут.

Странные эти индонезийцы. Не умеют деньги экономить. Наверное, потому и бедные. Вот у нас дороги – словно власти десятилетиями ждут какого-то

извержения. Хотя в Казахстане вроде ни одного вулкана. Тоже странно…

Фото: Вадим Борейко
После извержения.

Orde Baru - новый порядок

Фото: Вадим Борейко
Реставратор в храме Боробудур.

Индонезийские милитаристы рассматривали Сухарто как временную фигуру. Но, видно, не только у нас нет ничего более постоянного, чем временное. В итоге Smiling General стоял у руля страны ровно столько, сколько Илья Муромец сидел на печи: 30 лет (1968-1998) и 3 года (1965-1968, до официального избрания). Много чего случилось за это время.

Реформы под контролем военных, которые Сухарто назвал Orde Baru (новый порядок), со скрипом, но шли. Не забывал он и интеграционные инициативы: в 1967 году Индонезия стала соучредителем АСЕАН, а в 1988-м – АТЭС (Организация Азиатско-Тихоокеанского сотрудничества).

Время от времени Сухарто вспоминал молодость и учреждал военные фонды, из-за которых в начале карьеры так удачно погорел. Так, еще в 1963-м им был создан фонд Darma Putra – типа собеса для военнослужащих и их семей. Через несколько лет на щедрые пожертвования у генерала (он ведь тоже военный) образовались авиакомпания Mandala Airlines и банк Vindu Kentjana. Позже, в пору расцвета «нового порядка», эти фонды (yayasan) расплодились как кролики и практически стали управлять всей экономикой, а доходы от них теперь шли прямо на карман генерала и его «кошельков».

В 1965 году был образован провластный партийный блок «Голкар», который Сухарто возглавил через девять лет. А в 1973-м по его решению все прочие партии были оптимизированы в две – Индонезийскую демократическую, где тусовались национал-патриоты и христианствующие, и Партию единства и развития, ориентированную на ислам. Но на выборах в парламент «Голкар» делал их одной левой. А парламент знаете как назывался? Народный консультативный конгресс! Как это по-офицерски прямо, без лицемерия: не законодательный орган, а именно что консультативный.

В 1970-м студенты массово взволновались против коррупции. Их разогнали, арестовали, но комиссия все же провела расследование, и президент целых два (!) случая злоупотреблений честно признал.

В 1983 году народный конгресс наградил генерала званием Bapak Penbangunan (отец развития).

При всей прогрессивности вегетарианским режим Сухарто назвать трудно, даже с большой натяжкой. Хотя каннибалы у них не только в политике, но даже в джунглях сохранились. Кроме 2 млн репрессированных после мятежа 1965-го, до 200 тыс. человек погибло в Восточном Тиморе во время

его оккупации Индонезией (1975-1999). В конце весны 1998 года, через два месяца после переизбрания Сухарто на очередной президентский срок, в массовых беспорядках было убито больше тысячи человек. Это и стало последней каплей: 21 мая генерал подал в отставку.

Мотивация торговца сувенирами

…Собственно, главной моей целью поездки на Яву был Боробудур, крупнейший в мире буддийский храм VIII в. н.э., он на столетие старше камбоджийского Ангкора. А еще я увидел индуистские храмы Прамбанан, Праусан, дворец султана Каратон, да мало ли…

Что любопытно, у Боробудура меня безошибочно вычислил продавец сувениров с десятком шляп на голове, надетых одна на другую: подошел и смешно залопотал на языке, в котором мною был опознан русский. С одной стороны, я был польщен: в этакой запенде, а по-нашему балакают. Но, с другой, как они нас в любой стране  угадывают? Я даже лоб потер, словно на нем была написана моя национальность.

В таких местах торговцы всякой сувенирной дрянью впиваются в туриста, как репьи в хвосты голодных кобыл в Жаланашской долине ранней весной. Одно от них спасение – морда топором, иначе разорят. Но тут я не мог не отдать предпочтение русскоязычному коробейнику и купил у него набор открыток. Как учит нас полиглот Дмитрий Петров, для изучения иностранного языка нужна сильная мотивация. У шляпника она была экономической: знаешь лишний язык – продашь больше товара. Да и как я мог не поощрить стремление индонезийца к великому и могучему!

Долгое прощание

…Когда Сухарто отошел от дел, разные завидущие организации стали оценивать его «хорошее имущество». И оно оказалось более чем хорошим. Состояние генерала журнал Time накалькулировал на $15 млрд. Кроме того, 36 тыс. кв. км земли в Индонезии и 40% территории Восточного Тимора (вот почему он не хотел оттуда уходить).  Transparency International уверял, что папаша Харто наварил из казны за 33 года $15-35 млрд.

Уходил он тяжело. Начиная с 2000 года, против него трижды пытались возбудить уголовное дело, пока не отстали. Перенес три инсульта. В январе 2008-го попал в больницу, откуда уже не вышел. СМИ несколько раз сообщали о его смерти, но сердце еще билось, хотя генерал был уже «овощем». И лишь 27-го числа близкие дали добро на отключение аппарата искусственной вентиляции легких.

Да, печальный конец. Но что теперь его судить? В детстве родители не любили, велосипедист единственный костюм загубил, да и в армии жизнь не сахар. Вот и не выдержал человек испытания корыстью. С кем не бывает…

Однако дело его живет. И каждое утро вместе с солнцем над Индонезией встает и светит чеширская улыбка генерала Сухарто.

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить