2017 – год заморозки ключевой реформы

12514

Слишком большая доля и роль государства является главной структурной проблемой экономики Казахстана. Именно в этом направлении прошедший год ознаменовался откатом реформ

Кадр из мультфильма
Иллюстрация: investorschool.ru
Кадр из мультфильма "Ледниковый период"

Почему не выполняются госпрограммы?

Напомню, что еще в феврале 2014, сразу после проведенной одномоментной девальвации тенге, глава государства снова поднял вопрос снижения участия государства в экономике. В частности, он довольно жестко отметил, что не была выполнена программа «Народное IPO», запущенная в 2012, и поставил очень важную и (в то время казалось) очень четкую цель: «до 2020 года доля государственной собственности должна быть доведена до уровня стран ОЭСР - 15% от ВВП».

В тот же год была запущена первая версия комплексной программы приватизации на 2014-2016. Затем правительство несколько раз переделывало этот план, и в конце концов он не был выполнен. После этого, как обычно, никто не понес наказания, и старый план плавно переродился в новый, теперь уже рассчитанный на 2016-2020 годы.

В то же самое время, несмотря на четкую задачу по снижению доли государственной собственности в экономике и несмотря на комплексный план «масштабной» приватизации, активы и капитал ФНБ «Самрук-Казына» (далее СК) продолжали непрерывно расти. Так, с начала 2014 и до конца 3 квартала 2017 (то есть за 3 года и 9 месяцев) активы СК выросли на 58,9%, а его капитал - на 53,8%. Только за 9 месяцев 2017 активы СК выросли на 8,2%, а капитал – на 5%.

Спрашивается, в чем смысл задачи по снижению участия государства в экономике, если ежегодно правительство за счет госбюджета, Нацфонда и ЕНПФ вливает в «Самрук-Казыну» суммы, значительно превышающие денежные средства, получаемые от приватизации?

Почему пересматриваются важные задачи?

В январе 2017 в послании президента в который раз была подтверждена долгосрочная задача по приватизации: «Новый импульс экономическому росту должно дать снижение доли государства в экономике до 15% в ВВП, до уровня стран ОЭСР». Однако затем, довольно неожиданно, государственные органы стали быстро снижать приоритетность этой задачи.

Так, в августе 2017 на совещании по вопросам социально-экономического развития регионов и реализации государственных программ глава государства внезапно существенно изменил поставленную задачу. В частности, отметив эффективность реализации плана приватизации в привлечении инвесторов, он призвал не форсировать процесс продажи акций крупнейших казахстанских компаний без максимальной выгоды для государства.

То есть стали непонятны приоритеты. Что важнее: быстро снизить участие государства в экономике или дождаться лучших времен, когда можно продать госкомпании подороже (что может и не произойти)? До августа здесь всё было однозначно: главный приоритет – это снижение доли и роли государства в рыночной экономике.

Не знаю, было ли правительство инициатором изменения целей по приватизации, однако оно тут же подхватило слова президента. Осенью министр экономики Тимур Сулейменов давал интервью Forbes Kazakhstan, где высказался по поводу сокращения доли государства в экономике. В частности, к удивлению отечественных и иностранных экспертов, он сказал:

«Государственные активы дают сейчас 18,6% ВВП. То есть роль государственного сектора в общественном сознании у нас сильно преувеличена». (…) «Основная доля госактивов – это наши стратегические активы, которые мы не можем, не должны распродавать, потому что это стратегическое народное достояние».

Затем, 28 ноября 2017, правительством был утвержден проект стратегического плана развития Казахстана до 2025 (Стратегия 2025), где мнение министра экономики было зафиксировано официально. В частности, в документе говорится, что доля предприятий с государственным участием в экономике, рассчитанная как доля производимой валовой добавленной стоимости (ВДС) госкомпаний в ВВП, в 2016 году составила 18,6% и в 2020 должна составить 15%.

Таким образом, из первоочередной и крайне сложной структурной реформы приватизация вдруг превратилась малозначительную задачу, которую будет легко выполнить. Это связано с тем, что, по мнению правительства, Казахстан в этом направлении не сильно отличается от развитых стран.

Что называется, приехали! Долю государственной собственности к ВВП можно считать разными способами, тем не менее для любого отечественного или иностранного независимого эксперта понятно, что в Казахстане она однозначно в разы больше, чем в среднем в странах Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР).  

Не знаю, какие источники информации использует правительство, однако в июле 2017 ОЭСР выпустила большой отчет - Комплексный обзор страны (Казахстан, часть 2), где был сделан углубленный анализ и были даны рекомендации для того, чтобы страна смогла стать одной из 30 ведущих мировых экономик к 2050 году.

В этом документе ОЭСР есть отдельная большая глава, которая называется «Приватизация и роль государства в экономике». В ней говорится о том, что в Казахстане уровень государственного контроля экономики (PMR state control index) в разы выше, чем в странах ОЭСР. Причем он даже больше, чем в России, Китае и в очень проблемной нефтяной Венесуэле.

Самое интересное в документе ОЭСР то, что в нем четко объясняется, что имелось в виду, когда глава государства говорил: «до 2020 года доля государственной собственности должна быть доведена до уровня стран ОЭСР - 15% от ВВП». По информации самой ОЭСР «15% от ВВП» означает отношение активов госкомпаний (asset valuation), а не ВДС к ВВП, как указано в Стратегии 2025. При этом в отчете говорится, что на конец 2015 в Казахстане этот показатель оценивался на уровне 30%-40%, или в 2-2,7 раза выше, чем в странах ОЭСР.

Помимо этого, в документе организации отмечается, что управление государственными предприятиями в Казахстане во многом отличается от передовой практики стран – участников этой организации. В первую очередь это касается вмешательства правительства в коммерческую деятельность госкомпаний. То есть из отчета ОЭСР можно понять, что, помимо невыполнения задач по приватизации, ФНБ «Самрук-Казына» не выполняет планы по своей трансформации в эффективный государственный инвестиционный холдинг по лучшим мировым стандартам.

Государственное управление пенсионными активами

В ноябре 2015 в послании президента была поставлена другая очень важная задача, связанная со снижением роли государства в рыночной экономике: «В 2016 году пенсионные активы должны быть переданы под управление частных казахстанских или иностранных компаний».

И, хотя в послании не были расшифрованы цели этой по-настоящему необходимой реформы, тем не менее они лежат на поверхности:

  • Во-первых, такое кардинальное изменение будет способствовать ускоренному развитию фондового рынка, а это в свою очередь станет существенным стимулом для оживления экономики.
  • Во-вторых, это означает резкое снижение государственного участия в рыночном и конкурентном управлении активами ЕНПФ.
  • В-третьих, достижение этой цели устранит конфликт интересов со стороны Нацбанка и правительства в ущерб вкладчикам и эффективности ЕНПФ.

С этой точки зрения, как гром среди ясного неба, для участников финансового рынка прозвучала новость о возможном пересмотре этой реформы. Так, 25 декабря 2017 в своем интервью глава государства, в частности, сказал: «В Норвегии есть хороший опыт, где пенсионные деньги объединили с Нацфондом. Стал единый фонд, более надежный. Может, мы тоже пойдем по этому пути, но контроль за этими (пенсионными - F) деньгами государству нельзя упускать».

Не знаю, кто сейчас является экономическим советником президента, однако пример Норвегии по объединению пенсионных денег и «нефтяной заначки» вызывает вопросы. Не буду на этом подробно останавливаться, так как это отдельная большая тема. Можно лишь сказать, что если наш Нацфонд будет соответствовать норвежскому и прежде всего 24 принципам Сантьяго Международного форума суверенных фондов (Santiago Principles of IFSWF), это уже станет очень большой реформой для экономики Казахстана.

Что касается управления пенсионными активами, то при проведении всех своих реформ правительство Казахстана постоянно подчеркивает их направленность на соответствие стандартам стран ОЭСР. Однако почему-то действует противоположным образом в этом и во многих других случаях.

Так, в соответствии со стандартами ОЭСР, важнейшей задачей для государственных пенсионных фондов является сохранение независимости инвестиционной политики от неправомерного государственного вмешательства. Прежде всего это касается политических и прочих подобных решений, которые не связаны с интересами вкладчиков таких фондов.

По стандартам ОЭСР жестко требуется, чтобы в совете, определяющем стратегию инвестиций пенсионных активов, участвовали независимые представители вкладчиков пенсионных фондов. Причем такие представители должны обладать достаточными правами, чтобы влиять на инвестиционные решения для защиты интересов вкладчиков.

Также, в соответствии со стандартами, в советах пенсионных фондов, где принимаются ключевые решения, должны участвовать независимые профессионалы, которые обладают достаточными специальными знаниями о том, как работают различные пенсионные планы и схемы и как инвестиционная политика должна им соответствовать.

Сегодня все ключевые инвестиционные решения по пенсионным активам принимает совет по управлению Национальным фондом. Совет возглавляется главой государства и включает в себя только чиновников, в том числе премьер-министра и председателя Нацбанка. В совет не входят независимые профессионалы и представители вкладчиков ЕНПФ. 

Рост госслужащих

Согласно государственной статистике, в 2017 продолжался рост количества работников, занятых в сфере госуправления и в других бюджетных секторах.

Раздутый государственный аппарат оттягивает на себя достаточно квалифицированные человеческие ресурсы, которые сами ничего не производят и, хуже того, мешают развиваться свободным рыночным отношениям и частному бизнесу. Чиновники напрямую заинтересованы в чрезмерной зарегулированности частного бизнеса и рыночной экономики, что подымает их значимость и оправдывает их существование.

Наличие раздутого госаппарата и большого количества госпрограмм приводит к громадным объемам госзакупок у частного бизнеса. Однако, несмотря на многочисленные попытки улучшить этот процесс, эта сфера (тендеры и прочее) остается одной из самых коррупционных. Ни для кого не секрет, что коррупция является одной из ключевых причин, сдерживающих развитие экономики в стране.

К сожалению, ни в Стратегии 2025, ни в других стратегических документах нет предложений по радикальному сокращению госаппарата (всех госслужащих). Соответственно, нет предложений по кардинальному сокращению государственных регуляторных и контрольных функций.

В 2017 произошло кардинальное изменение экономической политики

В целом можно отметить, что высокая доля и роль государства в рыночной экономике имеет много сторон. Помимо вышесказанного, в минувшем году можно отметить резкое усиление государственного влияния и госпомощи в банковском секторе. Бензиновый кризис, разразившийся осенью 2017, это тоже последствие почти стопроцентной доли государства в нефтепереработке. Сельское хозяйство и индустриализация находятся в застое только потому, что развитием этих секторов экономики занимаются чиновники, а не нормальные рыночные отношения.

Разворот в крайне важной реформе по снижению доли и роли государства в рыночной экономике говорит о смене экономической политики государства в 2017. Судя по всему, сейчас во главу всего опять ставится государство, а не рыночные отношения.

По всей видимости, это связано с возросшими ценами на нефть и нежеланием проводить реформы, которые в краткосрочном плане могут привести к росту социальной напряженности. Масштабная приватизация имеет большие долгосрочные выгоды, однако на начальном этапе может привести к снижению благосостояния определенных слоев населения.   

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить