Почему французская экономика может быть сильнее немецкой
Контраст между французской и немецкой экономиками редко выглядит столь разительным
В то время как Франция продолжает демонстрировать удивительно высокие темпы роста и становится все более привлекательной как для иностранных, так и для внутренних инвесторов, Германия испытывает трудности – хотя она далеко не «больной человек» Европы – из-за серьезного политического кризиса, который бросил тень на ее экономические перспективы и сильно влияет на экономический настрой.
Но такая трактовка упускает из виду фундаментальный факт: Германия и Франция сейчас взаимозависимы как никогда. Чтобы поддерживать экономический рост и утверждать свое влияние на мировом уровне, они должны вместе работать над укреплением Европейского союза.
Развивающимся странам ежегодно требуется $2,4 трлн на борьбу с изменением климата
Эта сумма может показаться высокой, но это ничто по сравнению с ценой безде... →
Французская экономика продемонстрировала удивительную устойчивость во время пандемии COVID-19 и энергетического кризиса 2022 года. За последние два года Франция повысила свою конкурентоспособность, улучшила условия ведения бизнеса и привлекла более чем в два раза больше прямых иностранных инвестиций, чем Германия.
Напротив, снижение конкурентоспособности Германии вынуждает ее полагаться на значительные субсидии для привлечения международных инвесторов и поддержки собственной промышленности. В результате, в то время как во Франции в 2023 году ожидается рост на 1%, в Германии ожидается сокращение ВВП, а в 2024 году – минимальный рост.
Эти расхождения можно объяснить тремя основными факторами. Во-первых, президентская система Франции позволяет президенту Эмманюэлю Макрону четко определять приоритеты и быстро реализовывать новые меры. Благодаря этому Макрон смог провести масштабные реформы пенсионной системы и рынка труда Франции, упорядочить существующие нормы и поставить смелые цели в области промышленной политики, которые сейчас начинают приносить значительные результаты, включая устойчивое снижение уровня безработицы.
Тем временем Германия находится в политическом тупике. Так называемая светофорная коалиция, в которую входят Социал-демократическая партия канцлера Олафа Шольца, «зеленые» и «свободные демократы», терпит крах. Глубокие идеологические разногласия привели к политическому тупику, который грозит парализовать страну, что находит отражение в продолжающейся борьбе правительства за окончательный вариант бюджета на 2024 год.
Сложная федеральная структура Германии, известная своими надежными системами сдержек и противовесов, была создана для того, чтобы закрепить демократические принципы и предотвратить возврат к авторитаризму. Поэтому стабильность для нее важнее скорости и гибкости. Это предпочтение сейчас сказывается на экономике, поскольку Германии срочно необходимо провести масштабные реформы в сфере регулирования, налогообложения, промышленности и торговли.
Еще одно критическое различие между Францией и Германией заключается в их разных подходах к экономической открытости. Послевоенная экономическая модель Германии в значительной степени опиралась на экспорт, на который сегодня приходится почти половина всего экономического производства страны. Эта модель формировалась под влиянием политических сил, внешнеполитических предпочтений и – до введения евро – монетарной политики, основанной на сильной немецкой марке.
Кроме того, экономическая и налоговая политика Германии исторически благоприятствовала промышленному сектору – от автомобилестроения до химической промышленности и машиностроения. Эта привязанность побудила немецких политиков сосредоточиться на увеличении доли промышленного сектора в экономическом производстве, которая в настоящее время почти вдвое превышает аналогичный показатель Франции.
Почему банки неохотно предоставляют финансовые инструменты для развития торговли в бедных странах
Развивающимся странам не хватает поддержки в торговом финансировании →
Несмотря на эти различия, у экономик Франции и Германии гораздо больше общего, чем принято считать. Хотя за последние четыре года Франция превзошла Германию, она все еще догоняет тот замечательный экономический бум, который Германия пережила в 2010-х годах. Примечательно, что в Германии один из самых низких уровней безработицы в Европе, а ее компании сохраняют свои высокие доли на мировом рынке.
Более того, в ответ на пандемию, войну в Украине и усиление геополитической напряженности Германия и Франция проводят все более протекционистскую экономическую политику. Обе страны приняли национальную промышленную политику, предусматривающую субсидирование отечественных компаний за счет снижения цен на электроэнергию, прямой финансовой помощи и различных налоговых льгот, и фактически развернули гонку субсидий для привлечения иностранных инвесторов и транснациональных компаний, таких как Tesla и Intel. Эти меры несправедливы по отношению к компаниям из более слабых европейских стран, снижают конкуренцию и рискуют подорвать единый рынок – самое значительное экономическое достижение ЕС.
В обеих странах также существуют мощные системы социального обеспечения, нуждающиеся в немедленном реформировании. Поскольку инфляция усиливает социальную поляризацию и политические разногласия, ультраправые движения набирают силу. Волна популизма и правого экстремизма, захлестнувшая многие западные демократии, теперь докатилась и до Германии. Поскольку крайне правая партия «Альтернатива для Германии» (AfD) может победить на трех ключевых государственных выборах в 2024 году, Германия может столкнуться с еще более глубоким политическим кризисом.
Наконец, и Германии, и Франции угрожает обострение геополитического соперничества между США и Китаем. Для поддержания экономического роста обе страны должны отказаться от национально ориентированной экономической и бюджетной политики и совместно работать над реформированием и укреплением ЕС. Последняя реформа Пакта стабильности и роста недостаточна для стимулирования инвестиций и трансформации европейской экономики.
Экономика Франции и Германии сама по себе не обладает необходимым масштабом, чтобы эффективно конкурировать с двумя крупнейшими экономиками мира, особенно в таких критически важных развивающихся секторах, как искусственный интеллект и цифровые услуги. Поэтому правительствам обеих стран следовало бы сосредоточиться на сходствах, а не на различиях. Вместо того чтобы конкурировать друг с другом, им следует объединиться вокруг общего дела. В конце концов, сегодняшнее процветание Франции и Германии во многом объясняется их тесным партнерством на протяжении последних 70 лет, которое сыграло важную роль в продвижении экономических интересов Европы.
Столкнувшись с сильным противодействием со стороны Германии, Макрон, похоже, отказался от своих амбиций по реформированию Европы. Это ошибка. Оба правительства должны изменить курс и укрепить единый рынок ЕС, завершить создание банковского союза, продолжить создание союза рынков капитала, разработать совместную промышленную политику, упорядочить регулирование и бюрократию. И, что не менее важно, общий фискальный потенциал жизненно необходим для разработки экономической и промышленной политики, воплощающей европейские ценности и цели.
Марсель Фратцшер, бывший старший менеджер Европейского центрального банка, является президентом аналитического центра DIW Berlin и профессором макроэкономики и финансов в Берлинском университете имени Гумбольдта
