Американская тактика против китайской стратегии
Дискуссии по поводу разницы между тактикой и стратегией столь же богаты, сколь и вечны
В важной статье, опубликованной в 1996 году в журнале «Harvard Business Review», Майкл Портер из Гарварда внимательно рассмотрел этот вопрос. Хотя он сосредоточил внимание на бизнесе, его аргументы можно применять намного шире, в том числе к сегодняшнему китайско-американскому соперничеству.
Портер проводил различие между «операционной эффективностью» и стратегией, доказывая, что гибкие компании хорошо научились первому, но игнорируют второе. Он также показал резкий контраст между тактическими инструментами – в их числе ориентация на лучших (benchmarking), перестройка бизнес-процессов (re-engineering), общее управление качеством (total quality management) и стратегиями конкуренции, нацеленными на «выбор иных видов деятельности для обеспечения уникальной структуры создаваемой стоимости».
Почему Китай обязан избежать дефляционно-долговой спирали
Китайская экономика начала отставать от своих потенциальных темпов роста →
Примерно за 2500 лет до Портера китайский военный стратег Сунь-Цзы высказывал столь же глубокие соображения. В книге «Искусство войны» Сунь писал, что «стратегия без тактики – это самый медленный путь к победе», подчеркивая взаимодополняемость этих двух аспектов военных решений. Однако Сунь также считал, что «тактика без стратегии – это шум накануне поражения», предостерегая против фиксации на краткосрочных целях.
Хотя Портер сыграл важную роль в современных дискуссиях по поводу стратегии, в нынешней американской политике не очень жалуют долгосрочное мышление. Так было не всегда. Джордж Кеннан, сначала как дипломат, а затем как ученый, разработал стратегию сдерживания, которую США использовали против СССР во время Холодной войны. Эндрю Маршалл, будучи главой Управления общей оценки в Пентагоне, расширил американскую военную стратегию. А Генри Киссинджер, разумеется, был выдающимся практиком в реализации так называемой «Большой стратегии».
Однако всё это было исключение, а не правило. С тех пор как бывший президент США Джордж Буш-старший пошутил «эту штуку видение» накануне президентских выборов 1988 года, стратегию не очень высоко ценят в Вашингтоне. Данные постоянно изменчивых результатов опросов фокус-групп в реальном времени стали путеводной звездой для американских политических решений.
Это особенно относится к китайско-американскому конфликту, который в течение последних пяти лет значительно мутировал: торговая война сменилась технологической, а затем первыми этапами новой холодной войны. Опубликованный в марте 2018 года доклад Торгового представительства США об итогах расследования действий Китая (в соответствии с разделом 301 закона «О торговле») закрепил тактический подход Америки к своему китайскому сопернику, намекая на предстоящие вскоре жесткие решения.
Почему новый взгляд США на Китай ошибочен
Три недавние статьи в газете The New York Times стали сигналом появления в ... →
Всё это резко контрастирует со стратегическими подходами Китая, которые находят выражение в его пятилетних планах и в долгосрочных инициативах в сфере промышленной политики, например, в неоднозначной программе «Сделано в Китае 2025», в «Плане действий Интернет-плюс» и «Плане разработки искусственного интеллекта нового поколения». И не важно, нравятся вам эти инициативы или нет, они ориентированы на достижение конкретных целей и дополняются показателями, которые помогают определить траекторию движения из пункта А в пункт Б.
Америка решила сосредоточиться на наказании Китая за его неподчинение правилам и нормам глобальной системы, например, привлечь Китай к ответственности за нарушение условий его вступления в ВТО в конце 2001 года. Это наказание приняло форму пошлин и санкций, которые США вводили в одностороннем порядке, что быстро вызывало ответные меры Китая по принципу «зуб за зуб».
С самого начала этой торговой войны в середине 2018 года она сводилась к противостоянию американской тактики и китайской стратегии. Такое несоответствие привело к важным последствиям, в том числе в так называемой «телефонной войне», ставшей новым фронтом в китайско-американском технологическом конфликте. Первый залп был сделан в августе, когда компания Huawei, ведущая технологическая компания Китая, застала США врасплох, выпустив новый смартфон Mate 60 Pro. Время его презентации, несомненно, было выбрано специально, чтобы совпасть с визитом министра торговли США Джины Раймондо в Пекин.
Заказанная Bloomberg News у TechInsights разборка этого устройства показала, что новый китайский смартфон работает на чипе Kirin 9000s размером 7 нм, который выпускает ведущий китайский производитель полупроводников SMIC. Хотя этот смартфон пока что отстает от нового iPhone 15 компании Apple (он работает на чипе 3 нм), прорыв Huawei шокировал увлеченных санкциями американских чиновников, потому что стал отечественным китайским продуктом, имеющим возможности, аналогичные 5G.
Как долговой суперцикл достиг Китая
Финансовый кризис 2008 года в США дал старт долговому суперциклу, который в... →
Именно так и происходит в конфликтах, в которых одна сторона сосредоточена на тактике, а другая – на стратегии. Надо ли удивляться, что Huawei отреагировал стратегически на агрессивную тактическую кампанию Америки по ограничению его базового бизнеса и производственных цепочек. Когда в 2019 году министерство торговли США впервые внесло Huawei в «список структур», подлежащих контролю за экспортом (это стало серьезным ударом по смартфонам этой компании, когда-то доминировавшим на рынке), оно подтолкнуло к действиям китайскую компанию с одним из самых высоких уровней инвестиций в исследования и разработки в стране. Портер не мог желать большего.
Тактический подход Америки к китайскому технологическому сектору направлен против смешения военной и гражданской продукции; цель заключается в том, чтобы не допустить применения технологий двойного назначения в производстве оружия. Раймондо и советник по национальной безопасности Джейк Салливан уже предупредили, что через эту же призму США будут оценивать новый Mate 60 Pro. Это означает, что США могут нацелиться на новейшее китайское потребительское устройство, что потенциально негативно повлияет на ориентированный на потребителей рост китайской экономики, который большинство западных экономистов, включая меня, давно приветствуют.
Однако нельзя сказать, что у Китая нет рычагов в этой телефонной войне. Под сомнительным предлогом защиты безопасности Китай начал ограничивать покупки iPhone чиновниками, и есть намеки, что этот запрет может быть расширен, охватив еще и работников государственных предприятий. Вряд ли такие шаги останутся без последствий для самой дорогой компании Америки, поскольку на долю китайского рынка приходится почти 20% всех глобальных доходов Apple. Наибольший риск связан с зависимостью Apple от Китая в качестве главной производственной и сборочной базы, несмотря на начатые попытки перенести производство в Индию и Вьетнам.
Трудно спорить с Портером или Сунь-Цзы. Одной лишь тактики недостаточно, чтобы компенсировать отсутствие стратегического мышления. Можете спросить об этом Huawei или страну с крупнейшим рынком смартфонов в мире. И попытайтесь объяснить это Вашингтону.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram
