Он знает три слова

Вечером в среду, 3 апреля, пресс-служба главы государства объявила, что один советник президента по политическим вопросам назначен послом в одну дружественную кавказскую страну. И я немедленно вспомнил одну занимательную историю.

Несколько лет назад Один казахстанский министр произнес три нехороших эпитета в адрес журналистов одной Более популярной газеты. Эти слова были опубликованы в другой, Менее популярной газете. Затем Один министр повторил их в эфире Телеканала средней популярности.

Более популярная газета обиделась и подала на Одного министра в суд, требуя публичного опровержения и извинений. Один министр и в ус не подул, потому что не носил ни усов, ни бороды.

Иск совершил восхождение к трем судебным инстанциям – районной, городской и верховной, - но ни одна его не удовлетворила, не найдя в действиях Одного министра ничего такого, что подпадало бы под ст. 143  Гражданского Кодекса РК, предусматривающую ответственность за подрыв деловой репутации.

Тем временем Один министр знай себе не дул в отсутствующий ус и посмеивался, имея на то полные основания. Никогда такого не было, чтоб газета, даже Более популярная, засудила хоть какого министра, уж не говоря про Одного. Который решил на кураже вчинить встречный иск вредной газете. И его сразу же удовлетворили.

Но через два года, после того как были сказаны заветные три слова, случилось чудо. Кое-кому из Верхней тундры срочно понадобилось благорасположение Более популярной газеты. Та, в общем, была не против. Но выдвинула встречное условие. Сейчас поймёте – какое.

Надзорная коллегия Верховного суда РК, куда Более популярная газета обратилась с надзорной жалобой, отклонила иск Одного министра, а иску газетному выказала глубокое и полное удовлетворение, выписав Одному принуждение к публичному извинению и опровержению.

До этого места сюжет помнят многие. Но дальше началось самое интересное и малоизвестное.

В трудную ситуацию попал Один министр. С опровержением было проще: опровергать самого себя в разных своих выступлениях, едких и резких, как струя кошачьего секрета, он давно привык, потому что ему в голову постоянно приходили взаимоисключающие мысли. И поделать с этим ничего не могли даже лучшие врачи.

Вот с извинением вышла заминка. Не по чину Одному министру было просить пардону. Ладно бы у вышестоящего кого. А тут - у газеты! Более она или менее – какая разница? Тьфу, одним словом.

Один министр как мог тянул резину. Более популярная в каждом номере напоминала ему, что перед законом все равны и решение верхней судебной инстанции надо бы исполнить. Да еще делала это иронично и больно, как она раньше умела.

Тогда Один министр попытался извиниться перед Главным редактором по телефонному проводу. Однако тот отличался не просто противным, но абсолютно отвратительным нравом и в таком виде apologies принимать отказался.

И вот наступил долгожданный день. В приемной Главного редактора соткался из воздуха Один министр, почему-то со съемочной группой государственного телеканала. Он был только что из салона красоты: весь благоухал парфюмом, на голове ему соорудили модный куафюр, а на лицо положили грим в полпальца толщиной. Наверное, чтобы не отсвечивал.

Один министр шагнул в кабинет и торжественно сказал Главному редактору, работавшему с документами за кутузовским столом:

- Ну, прости меня, старый друг!

Главный поднял от бумаг усталые глаза и произнес:

- Ты оскорбил не меня лично, а весь коллектив. Я сейчас сотрудников сюда позову - вот перед ними и извинишься.

Один министр заявил, что извиняться перед журналистами его совершенно не вставляет.

- В таком случае больше не задерживаю, - был ответ.

Густой багрянец проступил сквозь толстый слой грима. Один министр ринулся вон, увлекая за собой телевизионщиков, и на скором ходу с обидой бросил:

- Целого министра – а выгнал как собаку!

Решение Надзорной коллеги он все-таки исполнил. Уже будучи советником, опубликовал извинения в Более популярной газете. Через два с лишним года после начала всей этой истории.