Бабушкин дом

Возможно, поздние 90-е и были лихими, однако для меня ранние 90-е больше ассоциируются с голодными годами.

Разваливалось на глазах всё, включая целое государство.

Не избежали своей участи и колхозы с совхозами. В поисках работы и лучшей доли люди перебирались в города.

Наша семья тоже приняла твердое решение - забрать бабушку в город, несмотря на ее сопротивление. В деревне остался дом и участок земли. Вопреки тому, что независимый Казахстан начал переход к капитализму и по теории земля являлась бесценным активом, дом никто покупать не хотел. Покупательский спрос был близок к нулю, это я потом понял.

Все, что могло поместиться в городскую квартиру, забрали с собой, остальное законсервировали до лучших времен.

Раз в месяц заезжали, чтобы убедиться, что всё в порядке, и каждый раз убеждались в обратном. Дом стремительно дряхлел, из него уходила жизнь. Всё приходило в запустенье, хотя мы и старались поддерживать порядок. Но время и воровство делали своё дело.

Как-то раз я сидел во дворе, смотрел на то, что происходит вокруг, и от осознания собственного бессилия впадал в депрессию.

Я понимал, что точка невозврата пройдена и мир больше не будет прежним, но сердце этого не принимало. Ведь рушился привычный для меня жизненный уклад, олицетворением которого и был бабушкин дом.

В какой-то момент я решил для себя оцифровать то, что вижу, и посчитать примерные издержки. Получив искомую цифру, я ее зафиксировал - и практически сразу успокоился.

Видимо, именно в тот момент, чтобы защитить психику, мозг подсказал решение: не пытайся больше спасти то, что спасти невозможно, не переживай, не суетись и двигайся дальше, заработай в другом месте.

Больше я никак не отвлекался на старый дом, а двинулся вперед, к капиталистического счастью.

А дом мне вернулся лишь однажды, во сне, прямо накануне ареста.

Но это уже совсем другая история, и я ее уже рассказывал.