Почему давно назрела реформа МВФ
Часть необходимых реформ проста и в целом согласована, и поэтому возникает вопрос, а почему они до сих пор не проведены
В июле 1944 года, ровно 80 лет назад, представители 44 стран приехали в малоизвестную ньюгемпширскую деревню на переговоры о Бреттон-Вудском соглашении, которым учреждался Международный валютный фонд (МВФ). Для многих достижение зрелой, 80-летней старости стало бы поводом для праздника. Но в случае МВФ эта годовщина лишь подчеркивает неотложность реформ.
Часть необходимых реформ проста и в целом согласована, и поэтому возникает вопрос, а почему они до сих пор не проведены. Во-первых, МВФ должен осуществлять ежегодное регулярное распределение специальных прав заимствования (это внутренний финансовый инструмент фонда) между своими членами. Это помогло бы создать альтернативу доллару США в качестве источника глобальной ликвидности, одновременно решая проблему хронических глобальных дисбалансов.
Во-вторых, МВФ нужно улучшить организацию долговой реструктуризации для стран с низкими доходами. Его последняя попытка сделать это (она получила довольно амбициозное название «Общие рамки долгового урегулирования») оказалась не очень успешной. Фонду нужно настойчивей добиваться сотрудничества властей и финансовых учреждений Китая, которые плохо знакомы с обязанностями государственных кредиторов. И ему следует поддержать не только реформы, ускоряющие реструктуризацию долгов, но и инициативы, помогающие сломать сопротивление кредиторов, которые тормозят процесс.
Что касается надзора за политикой стран, то здесь МВФ нужно исправить впечатление, будто он не действует беспристрастно. В то время как от развивающихся стран требуют соблюдения высоких стандартов, на поведение стран с высокими доходами, включая США, закрывают глаза. МВФ нужно улучшить анализ международного влияния политики крупных стран (пока что Америке удаётся блокировать эти усилия).
Если говорить о политике кредитования, то МВФ должен разорвать связь между размером кредитов и анахроничной системой квот, а также снизить дисциплинирующие надбавки к процентным ставкам для стран со средними доходами.
Чтобы гарантировать наилучшее руководство фондом, его директор-распорядитель должен выбираться с помощью конкурентных процедур, когда кандидаты подают заявления и проходят собеседование, а затем проводится голосование правительств-акционеров. Победителем должен стать кандидат с наилучшей квалификацией, а не просто самый квалифицированный европеец, как это исторически принято.
Но самое главное, МВФ должен признать, что он не может быть всем для всех. Под руководством последних директоров фонд расширил свою повестку за пределы базового мандата, который предусматривает поддержание экономической и финансовой стабильности. Теперь она включает гендерное равенство, изменение климата и другие нетрадиционные вопросы. Это не те сферы, где макроэкономисты МВФ обладают компетенцией. Собственный внутренний надзорный орган МВФ — Бюро независимой оценки — справедливо предупреждает, что работа на этих направлениях может привести к перегрузке человеческих и управленческих ресурсов фонда.
Стоит признать, что МВФ не может игнорировать изменение климата, поскольку климатические события негативно влияют на экономическую и финансовую стабильность. Образование женщин, их участие в рабочей силе, а также организация ухода за детьми — все эти пункты должны быть в повестке дня фонда, если они влияют на экономический рост и, соответственно, на долговую устойчивость. Однако в фундаментальном смысле гендерная политика и адаптация к изменению климата являются вопросами экономического развития. Они требуют долгосрочных инвестиций. И поэтому они в основном относятся к компетенции Всемирного банка, братского для МВФ учреждения, расположившегося через дорогу на 19-й улице в Вашингтоне.
Преимущество повестки дня, сфокусированной на базовом мандате МВФ, в том, что национальные правительства с большей вероятностью предоставят руководству и сотрудникам фонда свободу действий, необходимую для быстрого реагирования на события, которые ставят под угрозу экономическую и финансовую стабильность. МВФ не обладает независимостью национальных центральных банков. Процесс принятия решений сейчас является медленным по меркам финансовых кризисов, которые разворачиваются очень быстро. Решения должен одобрять исполнительный совет политических назначенцев, которые, в свою очередь, отвечают перед своими правительствами.
Независимость центральных банков стала возможной лишь потому, что у них узкий мандат — поддержание ценовой стабильности. И именно по этому параметру оцениваются их действия. Уже четверть века наблюдатели утверждают, что МВФ можно улучшить, сделав его более независимым и проворным. Но чем больше фонд размывает свою повестку дня, тем больше такая независимость становится похожей на несбыточную мечту.
Есть ещё один фактор, поддерживающий независимость центральных банков: монетарные власти на национальном уровне отвечают перед легитимными политическими органами — обычно это парламент и министерства. Легитимность подотчётности МВФ сомнительна из-за особенностей структуры его управления.
По давним — уже устаревшим — причинам США (и только США) обладают правом вето при принятии особенно важных решений в МВФ. И если Европа представлена в фонде избыточно, то Китай представлен недостаточно. Пока эти дисбалансы не будут исправлены, на управление фондом всегда будет брошена тень. Это не только отдаляет перспективы обретения им операционной независимости, но и мешает проведению практически всех значимых реформ, включая те простые изменения, которые перечислены выше.
Легко написать реформаторскую программу для МВФ. Но её трудно реализовать. Реальные реформы потребуют от США отказа от права вето в этой организации. А Китаю надо будет взять на себя больше ответственности за поддержание глобальной стабильности и за решение проблем экономики других стран. Реальные реформы потребуют также совместной работы США и Китая. Для этих двух стран, которые в последние годы не демонстрировали особой готовности к сотрудничеству, реформа МВФ могла бы стать хорошим поводом начать работать вместе.