Может ли Алматы стать постнациональным городом

Есть города, которые резонируют с эпохой. Алматы — один из них. В мире, где все большее значение приобретают культурные переплетения, логистические маршруты и институциональная устойчивость, именно такие города становятся не просто местом жизни, а лабораторией будущего.

В глобальном контексте Алматы становится новой точкой сборки, где постсоветское трансформируется в национальное и, возможно, в перспективе в постнациональное.

История как горизонт

История Алматы — это не просто череда эпох. Это динамика смены населения, идентичностей и смыслов. Если в 1989 году русские составляли около 70% городского населения, то сегодня более 72% — казахи. Но за этими цифрами — не противопоставление, а потенциал. Потенциал полиэтничного и поликультурного взаимодействия.

Город с населением, выросшим в 5,5 раза за несколько десятилетий, принял не только представителей разных этносов, но и разные ценностные системы. Большинство новых горожан — выходцы из небольших городов и сел, нередко носители традиционных, патриархальных представлений. Однако город не распадается — напротив, адаптируется к новым веяниям. Именно здесь неформальные институты продолжают выполнять роль трансформатора, смягчающего резкие формы социальных изменений. Это и есть зрелость.

Как и в случае с Сингапуром 1960-х или Дубаем 1980-х годов, именно миграционное давление может, при грамотной институциональной настройке, стать драйвером, а не угрозой.

Создание собственной онтологии — важнейший вызов, стоящий перед Казахстаном

Открытость и высокая адаптивность были и остаются составной частью культурного кода казахов. Экономист, лауреат Нобелевской премии по экономике Дуглас Норт написал ставшей крылатой фразу: «История имеет значение». В его понимании, культура перестает быть «фактором второго порядка» и является составной частью неформальных институтов. Сохранившаяся в степи с древнетюркских времен, далее — в советской модернизации, а затем и сегодня — в духе урбанизированного Центрально-Азиатского хаба — открытость нашей культуры формирует онтологию современного Казахстана. Также важным слагаемым фактором процесса не является сугубо центральноазиатская идентичность.

«Центральная Азия — это не просто регион на карте. Это наш общий дом, объединенный общей историей, культурой и ответственностью за будущее», — Касым-Жомарт Токаев.

На днях состоялся саммит «С5+США» в Вашингтоне, который подчеркивает, что регион все более действует как единый субъект международных отношений, а не набор разрозненных государств. Алматы — один из крупнейших городов Центральной Азии. «Мы стоим на пересечении глобальных потоков. Вместе мы сможем превратить Центральную Азию в один из ключевых транспортных хабов мира», — Сианьская декларация, 2023 год.

Когда-то Олжас Сулейменов писал, что открытость не противопоставлена самости, а составляет ее органическую часть. Тюркская цивилизация, писал он, является культурой переводчиков, медиаторов. Она выживает не вопреки, а благодаря адаптивности.

Для Сулейменова тюркское мироощущение — это вселенная открытых смыслов, в которой каждое «свое» органично сочетается с «чужим» и потому не растворяется, а расширяется.

Именно это сочетание самости и открытости определяет облик современного Алматы — города, в котором не нужно выбирать между локальным и глобальным. Именно это делает Алматы не только географическим центром, но и точкой смысловой сборки.

Из логистического тупика — в континентальный хаб

Сравнения уместны. В 1960-х Сингапур был бедным небольшим городом без ресурсов, но с двумя активами — торговым маршрутом и ясным пониманием своей роли. Сегодня Алматы, находясь на крупнейшем сухопутном логистическом маршруте Евразии (в рамках инициативы «Один пояс — один путь», «Срединный коридор», «Север — Юг»), обладает схожим потенциалом.

Город стоит на развилке торговых потоков между Китаем, Центральной Азией и Южной Евразией. Всего 150 км — и вы в крупнейшей экономике мира. За 1 час 20 минут — мегаполисы Южной Азии.

Алматы превращается в центр пересборки — не только товаров и логистики, но и смыслов, людей, форматов будущего. Там, где раньше был логистический тупик, теперь узел движения. Когда-то Казахстан был периферией сухопутных империй. Сегодня он становится ядром — центром Евразии.

Алматы, Алатау-Сити — это уже инфраструктурные маркеры трансформации. К ним следует добавить малый и средний бизнес, цифровизацию и интернационализацию образования, которые вместе создают условия для экономической гибкости и международной встраиваемости.

Цифровизация, ставка на интернационализацию образования, развитие культуры и институций (в том числе таких проектов, как музей Нурлана Смагулова или ЦСК «Целинный» Кайрата Боранбаева) делают город значимым и привлекательным.

Сила института — не в форме, а в укорененности

Дуглас Норт в своей теории институтов подчеркивал: формальные заимствования без укоренения в неформальных кодах могут породить обратный эффект. Казахстан не раз пробовал адаптировать чужие модели, но успех приходит там, где они органично сочетаются с локальной культурой.

Так, например, идея общественного бюджета или практики медиации работают куда эффективнее, чем заимствованные, но непонятые форматы — вроде суда присяжных, не поддержанного ни обществом, ни правовой культурой. Институты, как и города, требуют адаптации, а не кальки.

Они рождаются не из копирования, а из сопряжения внешнего образца с внутренним ожиданием. И там, где это сопряжение происходит, возникает культурная осмысленность. Именно здесь снова актуально звучит мысль Олжаса Сулейменова: «Чем глубже человек укоренен в своем, тем шире его связь с миром». Это справедливо и для урбанизма. Чем глубже город понимает себя, тем сильнее его потенциал для притяжения и синтеза.

Агломерация как ускоритель

В ближайшие годы появится агломерация Алматы — Алатау-Сити. Это не просто экономический или архитектурный проект — это шанс создать новую социальную ткань. В Азии хорошо видно, как такие двойные города (Куала-Лумпур и Путраджая, Шэньчжэнь и Гонконг) становятся катализаторами инноваций.

В таких агломерациях рождается то, что нельзя спланировать, — новая культурная плотность, новая институциональная сцепка, новые формы горизонтального лидерства.

Алматы может и должен пойти этим путем. Иначе миграционные потоки, урбанизационные вызовы и смена ценностей обернутся не обновлением, а фрагментацией.

Алматы — это не просто город между горами. Это город между смыслами. Его настоящее — это микс постсоветской инерции, тюркской открытости, цифрового перехода и культурного поиска.

Если он найдет свою траекторию, — не копируя, а переводя; не заимствуя, а адаптируя, — у него есть все шансы стать настоящим городом XXI века. Городом, который не боится быть собой — среди других.

Это город, в котором возможно будущее, не отменяющее прошлое.