Снижение рейтинга: этот «черный февраль» может быть не последним

9961

Февральское понижение кредитного рейтинга Казахстана агентством Standard&Poor’s становится, похоже, уже традицией

Фото: bilan.ch

Пессимисты оказались оптимистами

Агентство Standard&Poor’s 17 февраля сообщило о снижении долгосрочного и краткосрочного рейтингов Казахстана в местной и иностранной валюте до «BBB-/A-3» с «BBB/A-2» с негативным прогнозом. Это еще не «мусорный» уровень, который вновь подтвержден для России. Но сравнение с нашим большим соседом – единственный оптимистичный нюанс, который можно отыскать в происходящем.

Ровно год назад, 9 февраля, это агентство уже снизило рейтинг Казахстана с ВВВ+ до ВВВ. Его решение связывалось с понижением цен на нефть, негативно влияющим на экономику страны. Что примечательно, S&P тогда прогнозировало цену $70 за баррель в 2015-2018. Наряду с ожидаемым снижением физических объемов добычи нефти в Казахстане с 81,8 млн тонн до 80,5 млн тонн это рассматривалось как причина растущих рисков в налогово-бюджетной и денежно-кредитной политике.

На практике прогнозы S&P оказались слишком оптимистичны. Объем нефтедобычи в Казахстане в 2015 сократился до 79,5 млн тонн, а в нынешнем году, как ожидается, упадет до 77 млн тонн. При этом стоимость нефти держится в коридоре $30-35 за баррель.

В таких условиях вполне естественно, что казахстанский рейтинг понижен, и прогноз по нему негативный.

Не нефтью единой

Понятно, что фундаментальной причиной ухудшения оценки платежеспособности Казахстана является снижение цен на нефть – того актива, под который, собственно говоря, и кредитуют нашу страну. Чем ниже стоимость «черного золота», тем выше риски в глазах кредиторов и, соответственно, выше вознаграждение, которое они хотят за свои финансовые средства.

Однако не менее важно, что в агентстве отмечают и другие причины, каждая из которых заслуживает отдельного рассмотрения.

Во-первых, «сокращающееся потребление», которое, наряду со слабым экспортом,  ограничивает экономические перспективы страны.  Это очень важный момент, поскольку у нас сейчас много говорится о проблемах на внешних рынках, забывая про ситуацию на рынке внутреннем. В 2015 впервые за последние шесть лет торговля от быстрого роста перешла к снижению – минус 0,4%. При этом оборот торговых предприятий упал на 3%, тогда как торговля на рынках выросла на 2,6%.

Тенденции очевидны: потребители уменьшают объем покупок и перемещаются из супермаркетов на базары в поисках экономии. Сжатие внутреннего спроса на фоне падения реальных доходов населения бьет по несырьевым производителям. Таким образом, по экономике нанесен двойной удар – со стороны и внешнего, и внутреннего рынков. 

Дополнительный антикризисный пакет, фактически, ничего не предлагает для расширения внутреннего рынка. Вложения в ЭКСПО, Универсиаду и инфраструктурные объекты, а также проекты по «Дорожной карте занятости» косвенно поддерживают доходную базу населения, но это может лишь замедлить, но не переломить тенденцию сокращения потребления.

Цены не знают слова «вниз»

Во-вторых,  S&P отмечает, что проблемы, связанные со сдерживанием инфляции, «являются ответом на давление на обменные курсы». Именно разгон инфляции стал ключевой причиной падения потребления: людям не по карману стал прежний объем покупок. В 2015 официальный уровень инфляции составил 13,6%, а в январе нынешнего года он достиг 1,3%, что в годовом исчислении равняется 15,6%. Как и предполагалось, влияние девальвации тенге на потребительские цены начнет активно проявляться с началом 2016, и сейчас мы наблюдем этот процесс.

Национальный банк вновь заявил о намерении вернуть инфляцию в коридор 6-8% уже к концу года, но даже сама постановка такой малореалистичной цели показывает слабое понимание ситуации и возможностей по ее исправлению. Непонятно, как Нацбанк намерен снизить инфляцию, если цены на многие товары лишь частично отыграли девальвацию и еще только начинают свой подъем? При этом нужно учесть, что даже при стабилизации курса тенге цены уже вниз не развернутся, а закрепятся на взятых высотах.

Поэтому борьбу с инфляцией, губительной для спроса, нужно начать с постановки реальной цели – удержать ее хотя бы на прошлогоднем уровне уже было бы достижением.

Внутренний рынок перенимает эстафету у внешнего

Таким образом, вслед за снижением стоимости нефти в отечественной экономике происходят негативные процессы сжимания внутреннего спроса. Сейчас это еще следствие, но по прошествии  некоторого времени слабый внутренний рынок сам может стать ключевой проблемой, которую не снимет даже отскок цен на углеводороды. И это вывод, который следует сделать из решения S&P.

Другой вывод состоит в том, что снижение кредитного рейтинга ухудшит условия привлечения внешнего заемного капитала, значительно повышая ценность внутренних ресурсов. Но наша экономическая политика сейчас, напротив, направлена на то, чтобы максимально вовлечь в оборот все доступные внутренние резервы, вплоть до пенсионных активов. Все выглядит так, будто мы уверены, что нынешний спад имеет не L-образную, а V–образную траекторию, и буквально в следующем году начнется быстрый восстановительный рост. На это хотелось бы надеяться, но объективных причин пока не наблюдается. Поэтому-то и настораживает кредитных аналитиков наша платежеспособность.

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить