Почему НДС не работает в развивающихся странах
Опыт Китая показывает, как реформы налога на добавленную стоимость могут превратить «ресурсное проклятие» в экономическое развитие
АБИДЖАН/КЛЕРМОН-ФЕРРАН/ОКСФОРД — Налог на добавленную стоимость (НДС) стал одной из наиболее массовых налоговых инноваций за последние 70 лет. Впервые он был опробован в начале 1950-х в Кот-д’Ивуаре (тогда это была французская колония), а с 1954 года поэтапно вводился во Франции вплоть до официального одобрения в 1966 году. В дальнейшем этот налог был введен в 175 странах, хотя есть важное исключение — США. Во многих развитых и развивающихся странах этот налог стал главным источником налоговых поступлений, опережая и подоходный налог, и налог на прибыль.
Глобальная привлекательность НДС — в его особенностях. Поскольку это налог на конечное потребление населения, он обеспечивает власти стабильной базой доходов. Механизм начисления и возврата (дебит-кредит), применяемый ко всей цепочке создания стоимости, предотвращает кумулятивный рост налогового бремени, что ранее было характерно для налогов с оборота и продаж. Этот метод не только гарантирует нейтральность, но и улучшает собираемость. Благодаря перекрестной проверке транзакций между продавцами и покупателями, НДС создает более надёжный поток доходов даже в случаях банкротства бизнеса или мошенничества.
Распространение НДС тесно связано с либерализацией торговли: развивающиеся страны снижали пошлины и интегрировались в мировую экономику. Когда доходы от пошлин сократились, привязанный к внутреннему потреблению и собираемый на границе НДС оказался мощной заменой, помогая компенсировать и даже превзойти сумму упущенных таможенных доходов.
Но сегодня, после многих десятилетий широкого использования, НДС требует переоценки. Как показывает наше новое исследование, результаты применения НДС неоднозначны. В развитых странах он эффективно увеличивает налоговые поступления, поддерживает индустриализацию, содействует диверсификации. В богатых ресурсами развивающихся странах он, напротив, не принёс ожидавшихся выгод: потерянные доходы от пошлин компенсировать не удалось, что создало серьезный недостаток бюджетных средств у властей.
Поскольку правительства стран-доноров сокращают бюджеты помощи зарубежным странам, необходимость мобилизации внутренних ресурсов, прежде всего, с помощью налогообложения, стала критической. Актуальность проблемы была подтверждена на Третьей международной конференции по финансированию развития в Аддис-Абебе в 2015 году и на Четвертой конференции в июле 2025 года в Севилье. На обеих конференциях подчеркивалось, что внутренние доходы критически важны для реализации программы ООН в области устойчивого развития до 2030 года.
Помимо ситуации с налоговыми доходами, из-за НДС возникли ещё и непреднамеренные структурные последствия для развивающихся стран, богатых ресурсами. НДС задуман как налог только на внутреннее потребление; экспорт НДС не облагается. Согласно принципу назначения, экспортёры даже имеют право на полное возмещение НДС, уплаченного за оборудование и промежуточные товары.
В сочетании со снижением пошлин такая система снизила стоимость добычи ресурсов и усугубила зависимость этих стран от экспорта необработанного сырья, включая нефть и минералы, вместо содействия развитию отраслей, способных добавлять стоимость. Результатом стало «ресурсное проклятие»: усиливающий сам себя порочный круг слабой диверсификации и недостаточного развития экономики.
Наши выводы указывают на фундаментальную проблему: налоговые системы нельзя просто переносить из одной страны в другую. Именно по этой причине с момента своего рождения в начале 1950-х НДС подвергался неоднократной адаптации, чтобы учесть различные условия в разных странах.
О многом говорит пример Китая. Когда в 1994 году эта страна ввела НДС со ставкой 17%, она изначально строго придерживалась принципа назначения, предоставляя экспортерам полное возмещение НДС, уплаченного за материалы и оборудование. Но всего два года спустя китайские власти начали ограничивать возврат НДС экспортерам ряда товаров в ответ на возникшую значительную нагрузку на бюджет.
Со временем эта мера, которая изначально была чрезвычайной, превратилась в открытый инструмент промышленной политики Китая. Он используется попеременно для стимулирования экспорта или увеличения налоговых доходов в зависимости от экономических обстоятельств. Например, в декабре 2024 года Китай приостановил возмещение НДС экспортерам меди и алюминия. Хотя это увеличило издержки отгрузки этого сырья за границу, одновременно появился мощный стимул перерабатывать его внутри страны. Это позволяет Китаю получать больше стоимости в рамках собственных производственных цепочек.
Опыт Китая служит полезной моделью для богатых ресурсами стран, которые стремятся скорректировать НДС для пополнения бюджета и целей развития. Он показывает, что при тщательном планировании и аккуратном внедрении подобные налоги можно менять так, чтобы они содействовали индустриализации, диверсификации и достижению долгосрочной экономической стабильности.
Для развивающихся стран, многие из которых сегодня столкнулись не только с жесткими бюджетными ограничениями, но и с необходимостью создавать продуктивные, хорошо оплачиваемые рабочие места для растущего населения, вывод очевиден: им надо реформировать НДС, чтобы разорвать порочный круг зависимости, которая их сковывает.
