Как Баян Есентаева превращает «поющие трусы» в знаменитостей

34721

Эксклюзивное интервью успешного казахстанского продюсера и знаменитой актрисы Forbes Kazakhstan

Фото: Андрей Лунин
Баян Есентаева.

Продюсер, телеведущая, актриса и просто красивая женщина Баян Есентаева третий год подряд входит в топ-5 рейтинга звезд шоу-бизнеса и спорта Forbes Kazakhstan. Причем если в 2013 она, по оценкам экспертов, заработала $480 тыс., в 2014 – $850 тыс., то в 2015 ее доход составил около $1 млн.

Глава компании Shine Production на сегодня продюсирует семь музыкальных проектов, включая самый известный герлз-бенд Казахстана «КешYou». В ее портфолио также победительница конкурса Turkvision-2014 Жанар Дугалова.

Успешная бизнесвумен рассказала Forbes Kazakhstan, как ей удается преуспевать в сложном и высококонкурентном мире шоу-бизнеса.

F: Баян, как вы определяете работу продюсера? Вы начальник, воспитатель или партнер для своих подопечных?

– Никогда об этом не задумывалась… Скорее всего, учитель – ведь ко мне приходят совершенно неопытные, неспелые девочки и мальчики. Они похожи на первоклассников, которые знают лишь музыкальную азбуку, и ты им говоришь: «Здравствуйте, детки! Надо делать так и так». Приходится обучать, делиться опытом, показывать, как вести себя на сцене и в жизни.

Конечно, я работаю не одна: над тем, чтобы добиться результатов, трудится большая команда профессиональных хореографов, стилистов, визажистов, преподавателей по вокалу, звукорежиссеров. Но само направление – каким образом в итоге должен выглядеть проект – задает продюсер.

F: Как «первоклассники» относятся к обучению?

– В жизни бывают всякие ситуации: кого-то лень одолевает, у кого-то психологический срыв, кто-то не выдерживает графика работы. Потому что последний даже не жесткий, а порой жестокий, ведь у продюсера не так много времени, чтобы добиться результата. Если человек в школе учится 10 лет, в университете – три-пять, то мы на обучение можем потратить лишь несколько месяцев.

У меня даже был рекорд, когда поставила на ноги коллектив за две недели. В начале 2015 я распустила старый состав «КешYou» и набрала абсолютно новых девочек. Гастрольный график был уже расписан, и ничего не оставалось, кроме как сказать: «У вас две недели для того, чтобы выучить и перезаписать весь репертуар, усвоить хореографию». В назначенный срок группа поехала на гастроли, хотя, конечно, была еще сырой.

F: Каким образом вы создаете новые проекты?

– Если перенестись в самое начало продюсерской карьеры, в 2006, то я совершенно не понимала, что и как делать. Ко мне просто подошли три девочки из «КешYou» и попросили взять под опеку. Я подумала: «А почему нет?» – и начала искать деньги, снимать клипы.

Сейчас первым делом смотрю, есть ли у человека талант. У меня были профессиональные ошибки. Например, брала девушек работать «под концепцию»: нужен был на рынке дуэт, вот и решила его создать, чтобы занять нишу. Но ничего не получилось, потому что делалось механически, не от души. После того раза я поняла, что ничего нельзя делать без сердца.

Формула успеха работает до сих пор: когда ты влюбляешься в проект, у тебя все получается.

F: Сколько нужно вложить в проект, чтобы он начал приносить прибыль?

– Если говорить о «КешYou», то за 10 лет в них вложено порядка
$2 млн: сюда входит оплата костюмов, песен, ротации на телевидении и радио, съемки клипов, пиар и многое другое. Группа стала приносить мне как продюсеру реальный доход только на шестой год своего существования (в 2014 – $689 тыс.). До этого в лучшем случае выходило по нулям. Но я верила в проект. К тому же сильно мотивировало то, что все пять лет мне говорили: «У тебя ничего не получится, это лишь очередные «поющие трусы», вы завтра закроетесь».

Никогда не хотела продюсировать «трусы», и сейчас уже никто так не скажет про «КешYou», потому что это профессиональное трио. Они на рынке более 10 лет, это много для герлз-бенд и говорит о том, что мы все делаем правильно.

F: На чем зарабатывают казахстанские исполнители?

– Если посмотреть на топ-10 самых высокооплачиваемых артистов (речь не о высоком искусстве, а о популярной музыке), то 80% доходов им приносит той-бизнес. Я долго противилась этому, но рынок диктует свои условия, и все, кто не подчиняется его требованиям, становятся банкротами. Поскольку я занимаюсь бизнесом и речь идет о деньгах, то участники моих проектов тоже выступают на тоях.

Оставшиеся 20% доходов приносит концертная деятельность. Мы сами инициируем и организуем концерты, чтобы артисты чувствовали себя артистами. Ведь, когда выходишь на большую сцену, выступаешь на больших государственных мероприятиях, это заряжает.

F: Почему не хотели заниматься той-бизнесом?

– Среди коллег часто возникают споры, упреки: «Ты тойский, а я не тойский. Я за высокое искусство, а ты нет». Но раз получается, что девять из 10 хитов – это тойские песни из трех нот, приходится балансировать. Участники моих проектов исполняют хорошие вещи, зарабатывая и на тоях, и на концертах.

Почему каждый год я оказываюсь в рейтинге Forbes Kazakhstan? Потому что чувствую дыхание и ритм рынка, что неплохо. Думаю, эти времена когда-нибудь закончатся, народ станет охотнее ходить на концерты, вернется к качественной музыке, которую мы все эти годы исполняем.

Баян Есентаева была лицом компании Pantene Pro-V, затем – Samsung, сейчас на казахстанском рынке она представляет «Эпл. Якутские бриллианты». Ежегодный доход от рекламных контрактов составляет около $100 тыс.

F: Вас коснулся нынешний кризис?

– К сожалению, да, стали реже приглашать на выступления. Причем этот спад весь шоу-бизнес ощущает сильнее, чем даже в 2007. Доходы перестали быть стабильными, поэтому одни «утилизируют» свои проекты, другие пытаются найти выход из ситуации.

F: Собираетесь закрывать какой-нибудь из проектов?

– О закрытии не думаю. Мне кажется, если позвал человека работать, сказал ему: «Давай вместе осуществлять нашу мечту», то попрощаться с ним в кризис – это преступление. Поэтому мы будем пересматривать зарплаты, стоимость аренды квартир – в общем, экономить на всем.

К тому же в чем-то кризис играет нам на руку. Если раньше студийная запись стоила $500, то теперь $300, если оператор за свою работу брал $3 тыс., то сейчас $1 тыс.

Запомнилась фраза, что кризис – это время активнее работать, открывать новые проекты, поэтому уже в скоро хочу представить новый бойз-бенд. Участников квартета нашла во время музыкального шоу «Жанды Дауыс», которое сама продюсировала.

F: В российской прессе мы читаем, что продюсеры нередко загоняют исполнителей в кабальные условия. Как обстоят дела с этим в Казахстане?

– Вы знаете, здесь пресса права: большую часть денег получает продюсер. И это оправданно, потому что продюсер рискует всем: если проект провалится, он остается без вложений. Артист же ничего не теряет, оставаясь при своем таланте.

F: Как происходит распределение доходов?

– У всех разные условия. Есть продюсеры, которые не заключают контрактов с артистами, выдавая деньги на свое усмотрение, например после каждого выступления. У меня были просчеты, когда я не подписывала контракт, вкладывала деньги, а артист уходил от меня, даже не сказав спасибо. Поэтому сейчас всегда это делаю и выплачиваю ежемесячную зарплату. Артисту также предоставляются бесплатная квартира, костюмы, песни и, конечно, слава – то, за чем, собственно, все приходят в шоу-бизнес.

Считаю, что как работодатель предлагаю хорошие условия.

F: А исполнители довольны?

– По прошествии времени, как правило, девять из 10 артистов начинают задумываться: «Почему я пашу, пашу, а продюсер зарабатывает больше меня?» Они очень быстро забывают, какими были.

Ко мне приходили девочки, которые жили в общежитии и донашивали одежду своих старших сестер. У них были, извините, прыщи и нечищеные пятки. Но ты видишь потенциал, видишь, что Золушку можно превратить в принцессу, и начинаешь вкладывать в нее – водить к косметологу, стилисту, в спортзал, учишь, как правильно питаться, как следует вести себя в обществе, и так далее. И вот через год перед тобой стоит принцесса в шубе, с шикарной шевелюрой, маникюром, роскошными украшениями, за которые ты сам и заплатил. Но вместе с внешностью порой меняется и сознание, человек начинает смотреть тебе в глаза и говорить: «А что вы, собственно, сделали, я такой родилась, вы на мне деньги зарабатываете».

Здесь отношения заканчиваются, и ты набираешь новых девочек и мальчиков. Такое происходит не только у меня, это повсеместное явление.

F: В таком случае зачем вам это?

– Я люблю свою профессию, люблю творчество, музыку. Когда хирург делает неудачную операцию, он же не бросает практику, а продолжает оперировать. Да, есть неблагодарные артисты, но есть и те, кто говорит спасибо.

F: За минувший год вы сняли две части сериала «Махаббатым жүрегімде» для телеканала «Хабар». Каковы особенности этого дела?

– Проблема в бюджетах. Государство выделяет небольшие деньги на производство, и это отражается на качестве. Нас ругают, что мы плохо снимаем, что в России сериалы лучше. Но у них на серию тратится минимум $50 тыс., у нас – в несколько раз меньше.

F: Зачем ждать милости от государства? Почему не привлечь частные инвестиции?

– Да, государственному телеканалу ты сериал не продашь, потому что у него есть утвержденная министерством цена покупки. Будь ты хоть семи пядей во лбу, больше $5–6 тыс. за серию не дадут. Но и у частных каналов ограниченные бюджеты.

F: Полнометражные ленты вы снимаете на собственные деньги или инвесторов ищете?

– По-разному. Первый фильм «Коктейль для звезды» в 2010 Shine Production сняла на собственные деньги. Мы потратили $350 тыс., в прокате картина собрала $1 млн, из которого 40% ушло киносетям. То есть покрыли расходы и «сверху» заработали $250 тыс. Это был уникальный случай по тем временам.

В 2011 инвесторы вложили в «Коктейль для звезды – 2» $650 тыс., получилось «в ноль». С выходом в 2014 фильма «Осторожно, корова!» мы и привлеченные инвесторы вернули свои $500 тыс.

F: В 2010 вы организовали конкурс «Казак аруы». Зачем, ведь уже существовал «Мисс Казахстан»?

– Аналогов у «Казак аруы» нет. Этот конкурс проводится на казахском языке, в нем нет показов в купальниках, зато есть интеллектуальные задания на знание традиций, культуры и истории казахов, состязание талантов. Это прежде всего воспитательный проект, который показывает, какой должна быть современная казашка.

Когда я была членом жюри на «Мисс Казахстан» и увидела, как девушки в бикини повернулись ко мне попками, то поняла, что так делать нельзя, это не соответствует казахской культуре. Подумала, почему бы не проводить другой конкурс красоты, в национальном стиле.

F: Это прибыльный проект?

– Имиджевый. Три года мы делали его на свои деньги, вкладывая порядка $100–120 тыс. Они шли на организацию представления и обес­печение участниц в течение двух месяцев подготовки к финалу.

Те призеры, в которых я вижу потенциал, заключают контракт с Shine Production и становятся звездами. Например, Гульназ Жоланова, победившая на «Казак аруы – 2014», сейчас очень известная актриса, снялась в сериале «Махаббатым жүрегімде». Кстати, в успех «Казак аруы» мало кто верил. Исключением стал лишь «Хабар»: с первого года агентство было информационным партнером конкурса, а последние три года финансово его поддерживает. Два года назад нами заинтересовался акимат Астаны, который теперь тоже нам активно помогает.

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить