Как бизнес-опыт помог Аружан Саин создать благотворительный фонд

67352

И как он смог стать примером развития гражданского общества в стране

Аружан Саин — сооснователь благотворительной организации «Добровольное общество «Милосердие»
Фото: Андрей Лунин
Аружан Саин — сооснователь благотворительной организации «Добровольное общество «Милосердие»

Аружан Саин является сооснователем одной из самых известных благотворительных организаций Казахстана «Добровольное общество «Милосердие». За 11 лет существования фонд оказал помощь 1,5 тыс. детей с тяжелыми заболеваниями, оплатив им более 2 тыс. операций. Forbes Woman поговорил с Аружан о принципах ведения эффективного благотворительного фонда и проблемах восприятия данной деятельности обществом.

F: Аружан, как вам удалось создать и развить организационную структуру благотворительного фонда в тот период, когда благотворительность в целом не была популярна в Казахстане?

– Для начала нужно понимать, что существуют разные виды благотворительных организаций. Есть корпоративные фонды, которые образуются при финансовых институтах. Есть частные благотворительные фонды. В большинстве случаев они не освещают свою работу из страха осуждения обществом, что я считаю несправедливым. Есть также общественные фонды. Мы – это стихийно образовавшаяся общественная организация, родившаяся на форуме в интернете. Я долго не хотела регистрировать эту волонтерскую работу, потому что имела опыт в бизнесе и понимала, что ведение работы юридического лица согласно всем нормативно-правовым условиям подразумевает огромный труд. В Казахстане зарегистрировано немало общественных организаций, но далеко не все они действительно работают.

Я вижу, что многим людям очень сложно состояться в сфере общественной работы и помощи людям, так как они не могут решить базовые организационные вопросы, такие как помещение, телефонные счета, закуп канцтоваров и пр. Работа общественного объединения по своей структуре мало отличается от работы бизнес-организации. Все процессы осуществляются людьми и должны быть структурированы, системно выстроены. Для работы у вас должны быть хотя бы офис, деньги для оплаты налогов и труда сотрудников, в том числе бухгалтера. Мы обязаны соблюдать все законы, и это правильно.

Мне очень повезло, что на момент начала работы фонда у меня была уже определенная известность и я могла обращаться к людям за помощью. Поначалу это были друзья и знакомые, у которых я по крохам собирала деньги. По закону мы имели право тратить на содержание фонда до 20% от собранных у спонсоров денег, но по проекту «Подари детям жизнь» мы 100% направляли и продолжаем направлять только на лечение детей. Если нужны были деньги на зарплату, то, прося средства у спонсоров, мы открыто заявляли, что деньги необходимы для оплаты труда, если нужны были деньги на покупку оборудования для клиники, то просили деньги на оборудование. Именно в открытости и честности заключается сегодняшний успех и уровень доверия.

F: Как вы покрываете административные расходы сегодня?

– Компания PetroKazakhstan долгое время оплачивала нам все административные расходы, но она была вынуждена приостановить помощь в связи с тяжелой экономической ситуацией. Сегодня с этим по большей части помогает фонд «Самрук-Казына». На зарплату, аренду офиса, коммунальные расходы, командировки мы тратим около 3,7% от всех собираемых денег. Для меня эта цифра – предмет гордости, потому что она говорит об эффективности фонда. Часть услуг нам оказывают бесплатно. К примеру, компьютеры, мебель, интернет, курьерская служба, юридическая помощь. Моя телекомпания также активно участвует в работе фонда.

F: Пользуетесь ли вы системой грантов?

– Мы сознательно не подаем на гранты. Во-первых, нам не нужны международные деньги для решения внутренних проблем. Для меня это вопрос чести. Во-вторых, международные организации не выделяют деньги на решение конкретных проблем, а финансируют чаще всего исследования. Я знаю, что многие неправительственные организации существуют на грантовые деньги, но у них и специфика работы отличается от нашей. Есть еще государственные гранты, на которые мы не подаем, потому что для нас странным является сам факт того, что неправительственная организация может существовать на правительственные деньги. Согласитесь, соблюсти объективность в такой ситуации очень сложно.

F: Выходит, что деньги поступают только от спонсоров. Каковы, на ваш взгляд, лучшие стратегии для их привлечения?

– Здесь нужен баланс. Сначала наш фонд привлекал деньги исключительно эмоциональным путем: вот реальный ребенок, он не сможет жить, если ему не помочь прямо сегодня. Сейчас у меня уже есть основания полагать, что люди жертвуют деньги не только из жалости к детям. Они видят, что сегодня в фонде подход к проблемам построен на анализе, выводах и конкретных решениях. «Бедный ребенок» – это очень краткосрочная мотивация, которая сработает один или два раза, но не будет иметь долгосрочного эффекта. Системное решение – это уже более глубокая мотивация. Человек понимает, что он и его дети будут жить в этой стране и что обстановка должна быть благоприятной для существования.

Фото: архив пресс-службы

Важно и то, что фонд не был «однодневной акцией». Многие думали, что он нужен мне для того, чтобы впоследствии занять депутатское кресло или еще какую-то должность, но прошло 11 лет, и люди убедились, что карьера – не цель. Я ощущаю себя человеком, который находится на своем месте. В гражданском обществе нужны люди, которые могут вести диалог и эффективно осуществлять коммуникации.

Мы верим, что смогли заслужить доверие народа, спонсоров и государства, потому что они видят результат нашего труда. Фонд за время работы собрал более $13 млн. Количество детей в учреждениях для сирот снизилось с 20 до 8 тыс. Мы видим свой вклад в этом. Сейчас в нашем проекте «Аутизм победим» занимаются сотни детей.

F: А если говорить не о финансах, а о самой работе. Брали ли вы в пример опыт иностранных фондов в начале своего пути или же выстраивали благотворительную модель, подходящую для казахстанского общества?

– Не могу сказать, что мы глубоко изучали зарубежный опыт. Тогда и в интернете не было так много информации. У нас все происходило хаотично, мы развивались так, как считали правильным. Например, в 2006 собрать $75 тыс. казалось невозможным. Но именно из-за того, что мы не понимали, как это сделать, мы себя не ограничивали. В итоге цепь событий и совпадений приводила к положительному исходу. В благотворительности ты должен создавать все условия для удобства оказания помощи: предоставлять возможность переводить средства с помощью банковских переводов, онлайн-оплаты, СМС и пр. В конечном итоге появятся люди, готовые помогать в решении проблемы. С каждым годом таких людей становится больше.

F: Как на сегодняшний день общество относится к благотворительности?

– Я считаю, что работа нашего фонда служит примером развития гражданского общества в Казахстане. Примеров могло быть и больше, если бы наши люди по-другому относились к данной работе. У нас принято считать, что активисты должны трудиться бесплатно. На самом деле благотворительность занимает много времени, и с психологической точки зрения сложнее, чем другие виды деятельности. Люди должны получать за это деньги, но на сегодняшний день даже наша организация не может себе позволить выплачивать достойные зарплаты. В стране необходимо осознание важности этой работы. Когда среди бизнесменов находятся те, кто понимает суть благотворительности, становится легче. Мне бы хотелось, чтобы и в регионах были меценаты, способные построить вокруг себя фонд помощи людям для решения проблем.

Что касается нашего фонда, то пока мы далеки от стопроцентной реализации всех поставленных целей. В развитии фонда помог мой бизнес-опыт. Я знала, что, поднимая определенные проблемы, ты должен в них хорошо разбираться, постоянно учиться и работать над собой, чтобы тебя воспринимали всерьез. Глобальная цель нашего проекта «Подари детям жизнь» – выстраивание системы, благодаря которой в Казахстане количество тяжелых заболеваний, не лечащихся в стране, будет сведено к минимуму. Но для того, чтобы решать эти проблемы, нам приходится постоянно изучать мировой опыт, разговаривать с врачами. Мы – коммуникационное звено, которое от лица детей и родителей может доносить до государства определенные проблемы и предполагаемое видение их решения. Не во всех сферах сегодня есть люди, которые понимают это и могут помочь.

F: Расскажите, пожалуйста, о планах фонда на ближайшее время.

– Мы бы хотели совместно с Ассоциацией родителей детей-инвалидов (АРДИ) открыть казахстанско-китайский центр по реабилитации детей с ДЦП. Мы видим, что синтез классической и восточной медицины очень эффективен в этом направлении. Подобный опыт есть в Чечне. Мы хотим также наладить процесс с начального уровня и показать результативность реабилитации с самого раннего возраста. Здесь нужна помощь государства, потому что врачам необходимы визы, лицензии на используемые лекарства. На данный момент у нас есть помещение, предоставленное меценатом. Ищем финансирование и административную поддержку.

Практически полное выздоровление, максимальная реабилитация детей с ДЦП на самом деле реальны, поэтому мы мечтаем о помощи в этом вопросе.

F: Сколько обычно требуется времени для реализации подобных проектов?

- Мы мечтаем о нем уже три года, переписываемся с врачами, узнаем их методики. Сейчас вопрос только в финансировании. Похожий проект – «Аутизм победим» активно развивается уже сегодня. Вячеслав Ким, один из попечителей нашего фонда, подарил нам дом, в котором есть комнаты для индивидуальных и групповых занятий, большие залы. В апреле этого года состоялось открытие центра, в нем занимаются дети со всего Казахстана.

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить