Год невыученных уроков

23388

2016 год был насыщенным на политические события разного уровня, некоторые из которых являются отражением давних трендов, а другие закладывают новые тренды на будущее. Но можно сказать, что этот год был переломным, так как мы вступили в новый исторический период, в том числе на глобальном уровне, где прежние правила игры уже не работают

Досым Сатпаев.
Фото: Андрей Лунин
Досым Сатпаев.

Социальные детонаторы

Любая система, в том числе и политическая, находится под воздействием большого количества внутренних и внешних факторов. Они по-разному могут влиять на систему, в том числе создавая зоны риска, в которых существует состояние неопределенности с точки зрения достижения тех или иных политических задач и целей. И в 2016 произошло несколько событий, которые в очередной раз напомнили властям о том, что в большинстве случаев в основу социальных взрывов «детонаторы» часто закладывает сама власть, неэффективно реализуя социально-экономическую политику или не оценивая возможные риски от принятия тех или иных государственных решений.

Во-первых, это хорошо показали земельные митинги, которые прошли в стране в апреле и мае в нескольких городах Казахстана (Алматы, Астана, Шымкент, Атырау, Уральск, Усть-Каменогорск) против новых поправок в Земельный кодекс. Митинги указали на то, что социальные торфяники Казахстана все еще тлеют. И социальный взрыв может произойти в любое время по любому поводу с разным составом участников, главное, чтобы для этого созрели благоприятные условия. Земельные митинги стали индикатором того, что в Казахстане довольно высокий уровень протестных настроений.

Кстати, протесты по земельному вопросу заставили Акорду признать очередной провал неэффективной коммуникационной работы с населением, который попытались исправить традиционным способом в советском стиле, через создание новых бюрократических единиц. Как говорится, если хочешь решить проблему, ее надо возглавить. В результате под воздействием земельных митингов в Казахстане появилось новое Министерство информации и коммуникаций, призванное улучшить информационную работу власти с населением и снизить риски новых социальных взрывов по поводу принятия тех или иных государственных решений. Интересно, что новое министерство появилось в рамках президентского указа «О мерах по дальнейшему совершенствованию системы государственного управления Республики Казахстан».

 Хотя, как показывает практика, если назначают новых чиновников, чтобы они исправляли недоработки прежних, чаще всего возникают новые проблемы, на решение которых в будущем кинут новых «пожарных». И Министерство информации и коммуникаций вряд ли осознает, что современные государства уже потеряли монополию на производство и распространение информации. Ведь одно сообщение в WhatsApp или пара постов в Facebook могут вызвать такой информационной взрыв и резонансную волну, с которой не справятся все казахстанские государственные СМИ, вместе взятые. Тем более что в Казахстане до сих пор существует довольно высокий уровень недоверия населения к тому, что пишут и показывают госСМИ, даже несмотря на 45 млрд тенге, которые они, например, в прошлом году получили в виде государственного информационного заказа. И события 2016 года это в очередной подтвердили, когда, например, слухократия, не без помощи социальных сетей, опять правила бал во время тех же терактов в Алматы на фоне традиционной игры в молчанку многих государственных СМИ.

Но в уходящем году казахстанские власти создали еще одну новую государственную структуру, которая, по мнению чиновников, должна повысить эффективность работы по снижению в стране религиозного экстремизма. Речь идет о министерстве по делам религий и гражданского общества Республики Казахстан.

В статье 3 закона РК «О религиозной деятельности и религиозных объединениях». говорится о том, что государство не вмешивается в деятельность религиозных объединений, если их деятельность не противоречит законам страны. При этом появление нового министерства по делам религий и гражданского общества является реакцией на религиозный ренессанс в обществе, особенно среди молодых людей. Проблема в том, что этот тренд соприкасается с таким негативным трендом, как низкий уровень религиозного образования. При столкновении двух этих процессов создаются благоприятные условия для появления разного рода экстремистских идей.

Также появление нового ведомства было связано с террористическими актами, которые в 2016 произошли в городах Актобе и Алматы.  В то же самое время, тревожный тренд активизации экстремистских и террористических организаций в стране наблюдается еще с начала 2000-х. А если говорить о прогнозах на будущее, то выталкивание ИГИЛ (ДАИШ) из Сирии или Ирака приведет к тому, что часть боевиков может вернуться в Казахстан и в другие страны Центральной Азии, что автоматически повысит уровень террористических рисков. Именно поэтому, руководство Казахстана, в том числе опасаясь такого сценария, также инициировало принятие нового закона «О внесении изменений и дополнений в некоторые законодательные акты Республики Казахстан по вопросам противодействия экстремизму и терроризму», в котором не только ужесточается наказание за экстремизм и терроризм, но также даются новые полномочия силовым структурам.

Но, как это уже было в случае с Шаныраком в 2006, с Жанаозенем в 2011 или с терактами последних лет, власть чаще действует постфактум в стиле «пожарников», не играя на опережение с точки зрения нейтрализации потенциальных точек напряжения. Лишь короткая память чиновников объясняет то, что они все время предпочитают наступать на одни и те же грабли. И эта короткая память еще аукнется нам в будущем.

Транзитная станция

К довольно интересным событиям года можно отнести те из них, которые не прямо, а косвенно указывают на то, что процесс подготовки к транзиту власти пусть медленно, но все же идет.

Конечно, с одной стороны, президент Казахстана в этом году заявил о том, что не собирается уходить со своего поста до 2020 года. Что касается преемственности власти, то Нурсултан Назарбаев подчеркнул, что не намерен передавать власть по наследству своим детям. Но эти заявления главы государства не уменьшили неопределенность по поводу политического будущего Казахстана, Тем более что в Казахстане именно в этом году на официальном уровне заявили о проблемах со здоровьем президента.

С другой стороны, все эти заявления являются реакцией на многочисленные разговоры, которые возникли в казахстанском обществе по поводу преемственности власти в Казахстане после событий в соседнем Узбекистане связанные со смертью первого президента Ислама Каримова. Именно поэтому подготовка к транзиту продолжает идти по трем направлениям. Во-первых, через кадровые рокировки. Во-вторых, через рассмотрение разных вариантов возможных изменений в Конституции. В-третьих, через усиление чистки самой элиты.

Президент в 2016 году также сделал несколько кадровых перестановок, в том числе с участием членов своей семьи и ближайшего окружения, которые указывают на то, что глава государства как опытный шахматист пытается найти удачную расстановку всех нужных фигур на доске, чтобы укрепить свою систему. Отсюда и передвижение фигуры бывшего премьер-министр Карима Масимова на шахматную клетку руководителя Комитета национальной безопасности РК, а Адильбека Джаксыбекова снова в кресло руководителя АП. Отсюда и его решение о назначении своего племянника Самата Абиша первым заместителем председателя КНБ РК, а старшей дочери Дариги Назарбаевой – сенатором. Кстати, в верхней палате парламента теперь у президента есть уже три доверенных лица в лице спикера Касым-Жомарта Токаева, сенаторов Нуртая Абыкаева и Дариги Назарбаевой.

Параллельно с этим глава государства поручил создать специальную комиссию, чтобы рассмотреть вопрос о перераспределении полномочий между президентом, парламентом и правительством.

Проблема в том, что в Конституцию можно внести любые изменения, но при нынешнем составе слабых, неэлекторальных и непопулярных партийных участников ожидать от парламента качественного роста вряд ли стоит. Ведь любая попытка усилить парламент не на словах, а на деле автоматически потребует внести не только изменения в партийное и избирательное законодательство, сделав его более либеральным, но и заложить основу для проведения конкурентных парламентских выборов. И к этому власть, судя по всему, пока еще не готова.

Это хорошо показали досрочные парламентские выборы, которые также прошли в уходящем году. Но они так и не превратили парламент в того самого коллективного преемника, который мог бы выступить гарантом мирного транзита власти.

Внутриэлитная чистка

Зато больше динамики в уходящем году было видно в процессе чистки элиты не только на центральном, но и на региональном уровнях. Этот процесс наблюдается уже последние несколько лет.

С одной стороны, антикоррупционные скандалы продолжают представлять собой отголоски внутриэлитных трений и разборок, которые традиционно поддерживают баланс сил в системе. Даже последние дни уходящего года запомнятся такими разборками. Ведь одной из причин отставки министра национальной экономики РК Куандыка Бишимбаева, в том числе, может быть коррупционный скандал в АО «Байтерек Development», председатель правления которого и еще несколько человек уже арестованы. Напомню, Бишимбаев до своего перехода в министерство был председателем правления акционерного общества «Национальный управляющий холдинг «Байтерек».

С другой стороны, в 2016 году со стороны центра усилились удары и по региональной элите, которая во время транзита власти, кстати, может стать вполне активным и самостоятельным политическим игроком. В будущем определенную проблему составит и тот факт, что внутри самой политической элиты не все регионы представлены равномерно. Кого-то явно больше, кого-то меньше, следовательно, не соблюден и родоплеменной баланс. А любое ослабление центра даст хороший повод более амбициозным региональным группам включиться в политическую борьбу, используя разный инструментарий, в том числе и через контролируемую напряженность. Тем более что в их мобилизационной поддержке будут нуждаться некоторые игроки в центре.

Если это произойдет, страна может оказаться в очень опасной фазе, когда вместо одного Наполеона в стране появится большое количество маленьких наполеончиков с претензиями на власть всех уровней.

Именно поэтому в уходящем году центр уже начал наносить удары по некоторым региональным  «наполеончикам», будь то громкое дело «пивного короля» Тохтара Тулешова или недавние мощные зачистки в Актюбинской области преступных групп, связанных с нелегальной переработкой и продажей нефти, которые вряд ли могли действовать без участия местных элит.

Однако все эти игры в наведение порядка, как ни странно, не укрепляют саму политическую систему, а ослабляют ее, так как снижают лояльность как бюрократического аппарата, так и региональной элиты к центральной власти, учитывая то, что долгое время коррупция была одним из негласных механизмов поддержания этой лояльности по отношению к центру. Теперь же, убирая этот механизм для многих, оставляя его лишь для некоторых, Акорда не дает ничего взамен.

Региональный консильери

Единственная сфера, где Казахстан пока добивается определенных успехов, это внешняя политика страны. Партнерские отношения с США, ЕС, Россией, Китаем и с другими странами принесли определенные дипломатические дивиденды Казахстану в 2016 году.

Республика стала первым государством региона, которое в этом году получила статус непостоянного члена Совета безопасности ООН, что также являлось следствием гибкой внешней политики страны, которая устраивала большинство геополитических игроков, в том числе из состава постоянных членов Совбеза.

Следует отметить, что Астана уже давно целенаправленно работала над имиджем республики как мостика в диалоге Востока и Запада. Интересным совпадением является то, что недавнее заявление президента России Владимира Путина о возможности проведения в Астане переговоров совместно с Турцией и сирийской оппозицией по поводу прекращения огня в Сирии было озвучены в Японии, которую незадолго до этого также посетил президент Казахстана.

По словам Путина, идею использовать Астану в качестве дополнительной площадки для переговоров также поддержала Анкара. Это вряд ли вызывает удивление, учитывая конструктивную роль Казахстана в снижении напряженности между Россией и Турцией в уходящем году.

Но Астана должна понимать, что «большая игра» идет по всей Евразии, с большим количеством игроков и на разнообразных площадках, где используются разные технологии: от «мягкой» и «умной» силы до гибридных войн. И рано или поздно очередной мишенью для использования таких технологий может стать Казахстан. Ведь пока неясно будет ли происходить очередная смена гегемона по классической схеме, или будет период временного геополитического хаоса, когда старые игроки уже не могут контролировать ситуацию, даже в рамках модели «контролируемой напряженности». А из потенциальных гегемонов также никто не будет готов взять на себя роль мирового центра.

Но ясно одно. Мир уже не будет прежним. Прежние правила игры не работают. А новые правила часто пишутся исходя из кратковременной конъюнктуры. При этом «овец» в международной политике всегда больше, чем «волков».   

Все об итогах 2016 см. здесь.

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить