В чём скрытая сила лидеров радикальных партий Европы
И почему ультранационалисты часто появляются на периферии своих стран
Это одна из самых больших ошибок, которые я когда-либо совершал как журналист: я недооценил Герта Вилдерса, лидера (и единственного официального члена) самой популярной на сегодня политической партии в Нидерландах, а потенциально – первого в истории страны премьер-министра крайне правых взглядов.
Я интервьюировал Вилдерса в 2005 году для моей книги «Убийство в Амстердаме», посвящённой убийству режиссёра Тео Ван Гога мусульманским экстремистом. Партия свободы (сокращённо PVV), основанная Вилдерсом в 2006 году, тогда ещё не существовала. Но меня интересовали взгляды яростного критика ислама и иммигрантов мусульманского происхождения.
Честно говоря, мне он показался скучным человеком без политического будущего, и я не стал цитировать его в своей книге. Меня, как и почти всех, поразила его довольно странная причёска. Зачем взрослому человеку, депутату парламента, выкрашивать свои прекрасные тёмные волосы в платиново-белый цвет? Но в реальности он оказался своего рода первопроходцем. Последовавшие затем успехи Дональда Трампа и Бориса Джонсона показали, насколько важно иметь визуальный бренд и поддерживать свой немного безумный имидж с помощью странной причёски. (Возможно, предвестниками этой тенденции были усики Гитлера и даже прикрывающий лысину зачёс Наполеона).
Однако существует и другая возможная интерпретация причёски Вилдерса. В 2009 году голландский антрополог и эксперт по Индонезии Лиззи ван Леувен предположила, что Вилдерс, возможно, очень хочет замаскировать свои евроазиатские корни. Его бабушка по материнской линии частично была индонезийкой; вместе с мужем она была вынуждена покинуть Голландскую Ост-Индию из-за подозрений в финансовых злоупотреблениях.
Если смогла Европа, то сможет и Ближний Восток
В 1951 году – спустя всего шесть лет после Второй мировой войны – Бельгия, ... →
Было бы несправедливо, конечно, предъявлять по этому поводу претензии Вилдерсу. Расовой принадлежностью ничего не объяснить. Однако история крайне правых, антимусульманских настроений среди евроазиатского населения бывшей Голландской Ост-Индии может помочь нам поставить его политику в определённый контекст.
Евроазиаты (или индос, как их называли) никогда в полной мере не принимались как свои ни индонезийцами, ни их колониальными голландскими хозяевами. Они были рождены аутсайдерами, чужаками. Наиболее образованные из них часто страстно желали стать инсайдерами, своими. И результатом этого стремления зачастую становилось отвращение к исламу (религии большинства в Голландской Ост-Индии) и экстремальный голландский национализм.
В 1930-е годы многие члены голландской партии нацистов в этой колонии имели евроазиатское происхождение. Как отмечает ван Леувен, эта партия давала индос возможность «быть голландцами больше, чем сами голландцы».
Возможно, Вилдерс и не расист, но у его одержимости суверенитетом, национальной принадлежностью, а также культурной и религиозной чистотой можно найти длинную родословную в среде аутсайдеров. Ультранационалисты часто появляются на периферии: Наполеон – на Корсике, Сталин – в Грузии, Гитлер – в Австрии. Люди, жаждущие стать своими, инсайдерами, часто превращаются в непримиримых врагов всех людей, которые находятся дальше от желанного центра, чем они сами.
Вилдерс – не уникален, даже в Нидерландах. В 1980 году Генри Брукман основал крайне правую голландскую Партию центра, которая выступала против иммиграции, а особенно мусульманской иммиграции. У Брукмана тоже были евроазиатские корни, равно как и у другого крайне правого политика – Риты Вердонк, которая основала в 2007 году партию «Горжусь Нидерландами».
Террор и месть: почему не видать конца войны на Ближнем Востоке
Палестинцы и израильтяне вряд ли в ближайшее время смогут договориться о ми... →
Есть один политик, которого можно очень плодотворно сравнивать с Вилдерсом: бывший министр внутренних дел Великобритании Суэлла Браверман. Может показаться загадочной враждебность к иммигрантам и беженцам, «вторгающимся» в Соединённое Королевство, со стороны человека, который сам родился в семье иммигрантов. Родители Браверман – это двойные аутсайдеры: сначала они были индийцами в Африке, а потом стали афро-индийцами в Британии. Однако и в её случае, возможно, играет определённую роль сильное желание принадлежать стране и нации.
Вхождение Браверман в британский истеблишмент и её восхождение внутри Консервативной партии свидетельствуют о том, что Британия стала более открытой к аутсайдерам. Менее похвально то, что крайне правые взгляды Браверман на иммиграцию стали общепринятыми в политике консерваторов, и то, что белокожие тори с удовольствием пользовались амбициозной дочерью иммигрантов для реализации своей антииммигрантской программы – по крайней до тех пор, пока её подстрекательская риторика не стала для них слишком позорной.
Вплоть до недавнего времени ведущие консервативные партии считали маргинальными ультранационалистические партии и политиков, и исключали их из своих рядов, как это произошло в 1968 году с Энохом Пауэллом, британским политиком, который прогнозировал, что рост иммиграции небелого населения приведёт к «рекам крови». Их считали политическим аутсайдерами, причём вне зависимости от этнического происхождения.
Однако сильно разочарованные избиратели именно в этом увидели их привлекательность. И эти тенденции помогли сторонникам Брексита и Дональду Трампу в 2016 году, а теперь помогают Вилдерсу.
Подобный исход был бы невозможен, если бы не цинизм, который на протяжении последних десятилетий демонстрировали традиционные консервативные партии. Опасаясь, что избиратели уйдут от них к крайне правым партиям, они начали потакать предубеждениям против иностранных «нахлебников» и мусульманской угрозы «иудейско-христианским ценностям», против городских воук-хипстеров и «людей ниоткуда». Однако всё это была лишь риторика, поскольку в реальности консервативные партии просто продолжали обслуживать интересы богачей и крупного бизнеса. Тем самым усиливалось недовольство избирателей, которые почувствовали, что их самих считают аутсайдерам, и поэтому они захотели, чтобы появился аутсайдер и взорвал старый порядок.
Ранее консервативные партии в Нидерландах, например Народная партия за свободу и демократию (сокращённо VVD), решали эту проблему, отказываясь управлять страной вместе с такими экстремистами, как Вилдерс. Партия VVD выступала за интернационализм, Евросоюз, военную помощь Украине, а также меры борьбы с изменением климата. Вилдерс выступает против всего этого.
Но произошли изменения. Надеясь защитить свой правый фланг, партия VVD заняла более жёсткую позицию в вопросах иммиграции и намекнула, что управление страной в коалиции с разгневанными аутсайдерами всё же возможно (сейчас партия вновь изменила позицию, но надолго ли?). Дверь оказалась открытой, иммиграция превратилась в важную предвыборную тему, и поэтому Вилдерс смог выиграть с большим преимуществом.
Ирония этой грустной истории в том, что Дилан Йешилгёз, лидер партии VVD, позволившая всему эту случиться, родилась в Анкаре, её мать – турчанка, а отец – курд. Она принадлежит именно к той категории граждан Нидерландов, которых Вилдерс пообещал искоренить.
Подписывайтесь на наш канал в Telegram
