Есть ли у бедных стран шансы на процветание
По мере того, как неолиберализм стремительно уступает место возрождению промышленной политики в странах с развитой экономикой, перспективы стран с низким уровнем дохода игнорируются
Как и в период расцвета неолиберализма, тонкая форма интеллектуального империализма искажает глобальные экономические дебаты в пользу интересов крупных держав.
Если должным образом рассмотреть перспективы развивающихся стран, то дебаты о неолиберализме и промышленной политике, такие как Закон США о снижении инфляции (IRA), скорее всего, проходили бы совсем по-другому. В конце концов, неолиберальный Вашингтонский консенсус, закрепившийся в 1980-х годах, принес ощутимые выгоды беднейшим странам мира. Отказ от него мог бы быть столь же полезным, если бы мы извлекли правильные уроки из неолиберальной эпохи.
Приверженность неолибералов рынкам и глобализации повсеместно обвиняют в широком спектре проблем, таких как растущее неравенство, концентрация власти, упадок производства, повторяющиеся финансовые кризисы и даже рост политики идентичности. Но, в то время как обязательства неолиберализма заслуживают серьезного обсуждения, его баланс также включает в себя немало активов, особенно когда речь идет о беднейших регионах мира. Как утверждают Дев Патель, Джастин Сандефер и я, эпоха гиперглобализации позволила развивающимся странам обратить вспять 200-летнюю тенденцию и догнать своих более богатых коллег, что привело к самому быстрому сокращению уровня бедности за всю историю человечества.
У Китая и Индии население меньше, чем думают в ООН
Согласно оценкам ООН, в апреле Индия обогнала Китай, став самой большой стр... →
Растущая волна мировой торговли привела к увеличению экспорта развивающихся стран, позволив им выбраться из экономической отсталости. В то время как история успеха Китая хорошо известна, замечательная трансформация Индии представляет собой не менее значимый пример преобразующей силы глобализации. Когда-то считавшаяся неконкурентоспособной и ориентированной на внутренний рынок, Индия в течение почти 25 лет достигла 13%среднегодового роста (в долларовом выражении) экспорта не только своих легендарных ИТ-услуг, но и своего промышленного производства. Если говорить об экономических чудесах, это сложно превзойти. Такова была сила глобализации.
Вполне ожидаемо, что политики и мыслители нативисты на Западе сосредоточатся исключительно на влиянии неолиберализма на их собственные страны. Но желание прогрессивных интеллектуалов игнорировать его положительные эффекты на благосостояние в развивающихся странах вызывает удивление и замешательство. Любая форма космополитизма, независимо от того, руководствуется ли она утилитарным принципом максимизации выгод для наибольшего числа людей или вдохновляется стремлением Джона Ролза принести пользу наименее обеспеченным, приписывает глобализации беспрецедентное процветание миллиардам людей в странах Черной Африки и Азии.
Кто страдает от политики жёсткой бюджетной экономии
Когда Эдмундо, сборщик мусора в Перу, заразился Covid-19, ему пришлось взят... →
Справедливости ради следует отметить, что интеллектуалы в развивающихся странах также праздновали закат неолиберализма. Хотя их причины преуменьшения его положительного влияния, остаются неясными, это может стать примером того, что Лант Притчетт называет изоморфной мимикрией, посредством которой они усиливают интеллектуальный империализм своих коллег из богатых стран. Групповое мышление не является монополией человека из Давоса; оно также затрагивает и глобальных прогрессистов.
Аналогичная динамика наблюдается и в новообретенной промышленной политике Соединенных Штатов. Если оставить в стороне внутриполитические разветвления IRA, большая часть разговоров о подписанном администрацией Байдена законодательстве по климату была сосредоточена на его последствиях для американо-китайского соперничества, напряженности между США и Европейским союзом и внутренней политике ЕС.
Вместо этого предположим, что IRA оценивалась в соответствии с потребностями типичной страны с низким уровнем дохода или уровнем дохода ниже среднего, которая является нетто-импортером энергии и зависит от ископаемого топлива. В этом контексте все, что имеет значение так это его воздействие на стоимость возобновляемых источников энергии. Стимулируя технологические инновации и способствуя экономии масштаба, IRA может снизить цены на энергию и расширить доступ развивающихся стран к энергии, укрепить их финансовое положение и активизировать их усилия по смягчению последствий изменения климата. Но роль IRA как поставщика глобальных общественных благ была проигнорирована.
Мы склонны забывать, что революция в области возобновляемых источников энергии является прежде всего энергетической революцией. Расширение доступа стран с низкими доходами к энергосистемам позволит добиться огромных выгод с точки зрения повышения благосостояния. Более того, поскольку большинство развивающихся стран субсидируют энергоресурсы, особенно электроэнергию, возобновляемые источники энергии могут существенно снизить затраты, что благоприятно отразится на государственных финансах этих стран.
Как власти могут помочь в борьбе с бедностью
Мы достигли середины пути в реализации программы «Цели устойчивого развития... →
Для ускорения перехода к «зеленой» энергии крайне важно снизить стоимость возобновляемых источников энергии. С учетом и без того напряженных балансов крупных экономик, нереально ожидать существенного финансирования деятельности, связанной с изменением климата для развивающихся стран. Недавние дебаты по вопросам расширения кредитных возможностей Всемирного банка должны развеять амбиции относительно крупных финансовых потоков из богатых стран бедным. Практическое решение заключается в обеспечении того, чтобы возобновляемые источники энергии могли конкурировать с ископаемым топливом – и как можно быстрее. Этот процесс может ускорить только технологический прогресс, поддерживаемый промышленной политикой типа IRA.
Без доступных и конкурентоспособных источников возобновляемой энергии переход к «зеленой» экономике будет обречен на провал. Однако для достижения справедливого перехода мы должны обеспечить доступность новых технологий для всех, а не руководствуясь исключительно собственническими интересами частного капитала. Для достижения этой цели решающее значение будет иметь собственная политика развивающихся стран.
Поучительно сравнить подход США к промышленной политике и (возможно, неолиберальную) стратегию ЕС, которая опирается на ценообразование на выбросы углерода. В отличие от IRA, неясно, сможет ли план ЕС обеспечить глобальное общественное благо в виде более дешевых возобновляемых источников энергии. Однако очевидно, что пограничные европейские налоги на выбросы углерода подорвут экспорт углеродоемких товаров из развивающихся стран. Именно поэтому, странам с низкими доходами больше подходит антинеолиберальная политика США, чем европейский подход.
Хотя потенциально протекционистские цели IRA и риск обострения напряженности в отношениях между США и Китаем практически не имеют отношения к странам с низким и средним уровнем дохода, любое нарушение международного экономического порядка будет иметь серьезные последствия для беднейших экономик мира. По этой причине США, Европа и Китай должны достичь некоего modus vivendi, позволяющего субсидировать возобновляемые источники энергии и при этом минимизировать бремя, возлагаемое на других. Однако стоимость возобновляемых источников энергии сама по себе окажет наиболее значительное влияние на перспективы развивающихся стран.
Сегодняшние политические дебаты отмечены уверенностью в провалах неолиберализма и растерянностью относительно того, что будет дальше. Однако с точки зрения развивающихся стран можно оплакивать смерть неолиберализма, одновременно принимая его противоположного преемника.
