Жить на одну зарплату: почему это трудно и кто должен решать проблему
Даже стабильная работа не гарантирует благополучия
ВАШИНГТОН — Моя первая работа была в интернет-кафе. Я училась в медицинской школе в Нигерии, моей родной стране, но уроков там не было, потому что наши преподаватели бастовали, требуя повышения зарплаты. Поэтому я устроилась на полную ставку в службу клиентской поддержки, помогая десяткам людей, корпевших над нашими компьютерами. Размер моей зарплаты варьировался, и она выплачивалась наличными, когда бизнес приносил «достаточную прибыль». Этих денег едва хватало на мои текущие расходы, при этом никакого соцпакета (начиная с медуслуг и заканчивая больничными) у меня не было.
Я многому научилась на этой работе. Но, пожалуй, самый важный урок в том, что работа не гарантирует благополучия.
В политике развития и соответствующих программах уже много десятилетий работа и благополучие считаются синонимами. Хотя модель благополучия, ориентированная на рабочие места, в некоторых случаях считается неадекватной (например, для людей с ограниченными возможностями), на вопрос, как обрести финансовую защищённость, обычно даётся один ответ: ищите работу. И инициативы в сфере развития зачастую направлены на содействие этому процессу.
Для этого есть веские причины. Работа может дать людям достоинство и смысл жизни. Она помогает структурировать повседневную жизнь, наладить связи с обществом, найти возможности для личностного роста и обретения навыков. И что, наверное, самое важное: она приносит доходы, что крайне важно для экономической защищённости.
Но, как я лично убедилась, работая в интернет-кафе, оплата на многих рабочих местах слишком низка, чтобы обеспечить даже некое подобие благополучия, и эти рабочие места часто слишком нестабильны, чтобы обеспечить финансовую уверенность. Уровень безработицы в мире находится на исторически минимальном уровне 5%, однако более двух миллиардов трудящихся в мире до сих пор чувствуют себя финансово незащищёнными.
Как выяснил в 2021 году Всемирный банк, 63% взрослых в развивающихся странах заявляют, что «очень тревожатся» по поводу одного или нескольких регулярных финансовых расходов, а 45% сообщили, что в ближайшие 30 дней не смогут найти дополнительные средства для покрытия значительных непредвиденных расходов. В странах с высокими доходами дела обстоят не слишком лучше. В США у 59% населения нет достаточных сбережений, чтобы покрыть непредвиденные расходы в размере $1000. Беднейшие 60% американских домохозяйств не могут себе позволить «минимальный уровень качества жизни».
Проблема будет усугубляться. От вооружённых конфликтов до технологических сбоев — сильные шоки становятся такими частыми и серьёзными, что никакая работа, даже хорошая, не даёт реальной защиты. Тем временем инфляция снижает покупательную способность, особенно беднейших домохозяйств, что подрывает финансовую устойчивость во многих регионах мира.
Хуже того, во многих странах наблюдается быстрое старение населения, а значит, там становится меньше взрослых трудоспособного возраста, способных поддерживать растущее число пенсионеров. Ожидается, что в традиционных пенсионных программах, опирающихся на занятость, начнётся кризис, когда более четверти населения выйдет из трудоспособного возраста. Мир перешагнёт этот порог в 2030 году.
Перед правительствами и организациями развития возник неотложный выбор: либо наблюдать за дальнейшим расширением пропасти между работой и благополучием, либо пересмотреть наши подходы — так, чтобы акцент делался не на максимальной занятости, а на обеспечении всеобщего финансового благополучия. Это означает, что у каждого должна быть возможность уверенно покрывать текущие расходы и сберегать достаточно средств, чтобы пережить большинство шоков, не прибегая к дорогостоящим займам.
К числу эффективных решений можно отнести меры трудовой политики, которые обеспечат адекватные доходы и переносимость социальных льгот, причём даже для работников гиг- и неформальной экономики; автоматические стабилизаторы, к примеру, страхование по безработице и детские пособия; доступные (и даже обязательные) сберегательные программы. Кроме того, с помощью просветительских кампаний можно повысить способность людей принимать хорошие финансовые решения.
Подобные меры уже принимаются. Центральный страховой фонд в Сингапуре укрепляет долгосрочную финансовую защищённость, помогая гражданам накапливать сбережения для весьма широкого круга целей, в том числе на пенсию, покупку жилья, медуслуги. Добровольная программа KiwiSaver в Новой Зеландии ориентирована на пенсионные сбережения; она показала, что автоматическая регистрация в программе резко повышает её эффективность. Программа Евросоюза «Детская гарантия» обеспечивает нуждающимся детям доступ к базовым услугам, смягчая финансовые затруднения их семей.
Готовится больше подобных инициатив. В США законопроект «О пилотной программе переносимых социальных льгот для самозанятых» предлагает протестировать модели социального обеспечения для работников гиг-экономики. Впрочем, если мы хотим построить мир, в котором каждый человек будет уверен в своём финансовом положении сегодня и завтра, надо сделать намного больше.
Критики могут возразить: если разорвать связь благополучия и работы, у людей уменьшатся стимулы выходить на рынок труда. Но, как показывает опыт, когда люди чувствуют финансовую защищённость, повышается качество их решений по поводу трудоустройства, они вкладываются в образование, берут на себя предпринимательские риски, вносят больше продуктивного вклада в экономику. Издержки сохранения статус-кво (в виде потерь производительности, увеличения затрат на здравоохранение и борьбу с чрезвычайными кризисами) намного превышают стоимость инвестиций во всеобщее финансовое благополучие.
Я считаю, мне повезло, что у меня больше нет работы без соцпакета или без достаточных доходов для того, чтобы сберегать. Но это не должно зависеть от удачи. Каждый заслуживает базового финансового благополучия, но что ещё важнее, у нас есть средства, чтобы его обеспечить.
Аданна Чуквума, старший директор по измерению глобального воздействия в компании Visa, участник проектов OpEd Project и Equality Now.