Ошибка Трампа и Нетаньяху: почему бомбардировки усиливают, а не ослабляют Иран
Авиаудары США и Израиля по ядерной программе Ирана не вызвали восстания против Исламской Республики, на которое рассчитывал премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху
НЬЮ-ЙОРК — Мы до сих пор не знаем, какой ущерб нанесли авиаудары США по ядерным объектам Ирана в прошлом месяце. «Я считаю, что там была полная разруха», — хвастался президент США Дональд Трамп на саммите НАТО в июне. Однако предварительные разведданные США указывают на то, что Иран может возобновить обогащение урана уже через несколько месяцев. Такого же мнения придерживается и генеральный директор МАГАТЭ Рафаэль Мариано Гросси.
Одно можно сказать с уверенностью: масштабные бомбардировки, проведенные Израилем и США, не спровоцировали восстания против Исламской Республики — на что, очевидно, рассчитывал премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху. Трамп даже намекнул, что смена режима — очевидное решение для правительства, которое «не способно сделать Иран снова великим», но не уточнил, должны ли усилия по «СИВВ» исходить изнутри страны или извне.
Идея о том, что бомбардировки мирного населения сломают его моральный дух и настроят против собственных лидеров, — давняя и в основном дискредитированная. Она не сработала во время Гражданской войны в Испании, когда немцы и итальянцы бомбили Гернику в 1937 году, не сработала во Второй мировой войне, когда Гитлер обрушил бомбы на Британию, а союзники стирали с лица земли города нацистской Германии. Операция «Раскаты грома» (1965–1968) в Северном Вьетнаме не достигла этой цели, как и продолжающиеся израильские бомбардировки Газы.
Стратегические бомбардировки, также известные как ковровые или террористические, были тактикой, разработанной в период между двумя мировыми войнами во многом благодаря итальянскому генералу Джулио Дуэ. Однако во Второй мировой войне эти жестокие авиаудары стали ассоциироваться с Артуром «Бомбером» Харрисом, главнокомандующим бомбардировочной авиацией Великобритании, и американским генералом Кёртисом Эмерсоном ЛеМэем. Последний, после уничтожения японских городов в 1944–1945 годах и гибели сотен тысяч граждан, однажды признался, что если бы США проиграли войну, его судили бы как военного преступника.
Стратегические бомбардировки опустошали города, и Харрис добился своего желания «убить много бошей» (уничижительное прозвище немцев). Но, несмотря на широкое применение во Второй мировой войне, эта тактика так и не привела к народному восстанию. И какими бы ни были последствия атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки, против японского правительства никто не поднялся.
На самом деле бомбардировки могут иметь обратный эффект: они вызывают гнев, который способен мобилизовать поддержку даже самых непопулярных правительств. Попытки немцев деморализовать лондонцев в 1941 году только укрепили их упрямство и веру в то, что город выстоит. Уинстон Черчилль, конечно, был популярен, но та же реакция наблюдалась и среди берлинцев, даже среди тех, кто ненавидел Гитлера. Люди гордятся своей стойкостью, особенно когда сталкиваются с общим врагом.
Эта гражданская стоическая выдержка характерна как для диктатур, так и для демократий. Северные вьетнамцы были вынуждены подчиняться своим лидерам, но нет никаких свидетельств того, что американские бомбы сломили их моральный дух или вызвали массовый бунт. Под ударами американской авиации вьетнамский патриотизм оказался настоящим.
Правда в том, что большинство людей не хотят, чтобы их бомбили иностранные державы, как бы сильно они ни презирали собственных лидеров. Особенно это касается такой гордой страны, как Иран, с ее горькой историей иностранного вмешательства. В 1953 году переворот, поддержанный США и Великобританией, уничтожил зарождающуюся демократию. Ненависть к этим западным странам, возможно, ослабла, но иранцы по-прежнему подозрительно относятся к их мотивам. И если представить, что иранцы сплотятся вокруг лозунга Трампа «Сделаем Иран снова великим», сложно, то мысль о том, что они станут считать Нетаньяху политическим спасителем, и вовсе фантастична.
Безусловно, ослабление ядерного потенциала Ирана — позитивное развитие событий. Война Израиля с прокси-группами Ирана в Ливане и Сирии, возможно, тоже была оправдана. Но, как показали другие западные военные интервенции в Азии и на Ближнем Востоке, бомбардировки не приводят к демократическим изменениям.
Поражение Японии и Германии во Второй мировой войне и их последующая демократизация иногда приводятся как примеры обратного. Однако роль стратегических бомбардировок в этих поражениях до сих пор вызывает споры. Демократии были построены — точнее, восстановлены — после войны элитами этих стран под контролем союзной оккупации. Никто не предлагает, чтобы США или Израиль оккупировали Иран, и уж тем более нет гарантий, что это даст такие же результаты, как в Германии и Японии.
Единственные, кто может свергнуть закостеневшую, репрессивную и зачастую жестокую теократию Ирана, — это сами иранцы. Режим крайне непопулярен: опрос 2023 года показал, что более 80% иранцев предпочли бы демократическое правительство. Бомбардировки Ирана, возможно, обнажили военную слабость страны, но они же могли ослабить растущую оппозицию.
Показательной стала реакция известного иранского актера Резы Кианиана. Ярый критик правительства и сторонник антирежимных протестов 2022 года, он, несомненно, приветствовал бы более демократическое общество. Но как только Израиль и США начали бомбардировки, в нем заговорил патриотизм. В интервью Financial Times он заявил: «Человек, сидящий за пределами Ирана, не может указывать целой нации, когда восставать. Иран — моя страна. Я сам решу, что делать, и не стану ждать, чтобы вы мне диктовали, как поступать в моей собственной стране».
Это оправданное неприятие внешнего вмешательства вскоре может смениться новой решимостью. Никогда нельзя предугадать, что произойдет, когда режим оказывается под давлением. Но пока что власти лишь ужесточили репрессии против предполагаемых предателей и инакомыслящих. А военная слабость Ирана увеличивает вероятность того, что его лидеры удвоят усилия по созданию ядерной бомбы. Это явно не то, чего хотели Нетаньяху и Трамп, и уж точно не то, чего желает большинство иранцев.
