Спящие амбиции

Находясь в заключении, Алексей Навальный написал нечто вроде манифеста под названием «Мой страх и ненависть». Первая его часть посвящена тому, что автор ненавидит – «лихие девяностые», в которые, по его мнению, был упущен шанс на демократизацию России: «Поэтому ничего я не могу с собой поделать и люто, бешено ненавижу тех, кто продал, пропил, растратил впустую тот исторический шанс, что был у нашей страны в начале девяностых. Ненавижу Ельцина с «Таней и Валей», Чубайса и всю остальную продажную семейку, которые поставили Путина у власти. Ненавижу аферистов, которых мы почему-то называли реформаторами».

Во второй части манифеста Навальный пишет о своем страхе упустить новый шанс на создание демократического и правового государства: «Я очень боюсь, что битва за принципы снова может быть проиграна под лозунгами «реальной политики».

Возможно, это кому-то покажется странным, но манифест российского оппозиционера имеет отношение и к нашей стране. У Казахстана был свой шанс на демократизацию, и он тоже был упущен. У нас еще появится новый шанс на демократизацию, но риск того, что он тоже будет упущен, велик.

Демократизации ни в России, ни в Казахстане в 90-е не случилось, потому что на самом деле не было реальных общественных сил, заинтересованных в этом. Для перемен в первую очередь требуется влиятельный и достаточно независимый средний класс. А во вторую – чтобы правящие элиты осознали, что если не пойдут на уступки требованиям среднего класса, то потеряют все, поскольку случится революция. А если все же решатся на реформы, то просто поделятся властью, сохранив свое положение.

В СССР средний класс не был особо влиятельным и значительно зависел от власти. Он не требовал перемен, а лишь обсуждал их необходимость. Затем Горбачев сказал: «Перемены возможны». Раз начальство сказало, средний класс стал их требовать, но не слишком настойчиво. Наивысшим взлетом его политических амбиций был момент, когда он выступил против ГКЧП в ходе путча 1991-го. Но только в Москве и Ленинграде. В Алма-Ате представители среднего класса рассуждали, вернутся ли времена застоя или нет. Сочувствовали москвичам, собравшимся у Белого дома, но не более того.

Когда советская власть рухнула, у руля, что в России, что в Казахстане, осталась все та же партийная номенклатура, очистившаяся от самых одиозных фигур. Но некому было от нее требовать реальных демократических перемен. Ситуация усугублялась тяжелыми социальными последствиями экономических реформ. Общественно-политическое устройство страны ушло на второй план, актуальной была проблема выживания.

Навальный может ненавидеть Ельцина и его окружение. У нас многие крайне негативно относятся к Назарбаеву. Причины есть. Но ненависть постфактум не способна ничего поменять к лучшему. Разборки же со своими потенциальными союзниками вообще ничего конструктивного не несут.

Важная проблема, оставшаяся вне манифеста, заключается в другом. Сегодня что в России, что в Казахстане есть сильный средний класс, который, если бы захотел, мог бы потребовать настоящих перемен. Но у него нет амбиций. Сложившееся положение вещей его вполне устраивает. Это и есть пресловутая «ловушка средних возможностей», когда потенциал развития имеется, а желания его реализовывать нет.

В России война, чем дольше она будет длиться и чем более неуспешной будет, может такие амбиции пробудить. У нас же пока надежда на то, что цены на нефть рухнут так сильно, что это выведет отечественный средний класс из спячки. Ему следует осознать, что застой – это всегда деградация, медленная, но неуклонная. И выбор – между прогрессом и регрессом.