Наступит ли эра социальной справедливости в Казахстане?

Серик Бейсембаев

ФОТО: © Azamat Zhailaubayev

Почему «хайп» в соцсетях эффективнее петиций и митингов? Как совместить интересы пешеходов и самокатчиков? Почему алматинцы не ходят на выборы? Эти и другие вопросы задавали участники дискуссии на тему «Гражданское участие в городской политике», прошедшей 10 июля 2023 года в Алматы.

Спикером встречи выступил социолог, директор исследовательского центра PaperLab Серик Бейсембаев. После обсуждения он ответил на вопросы Forbes.kz.

F: Серик, социальная справедливость — это когда всем всё поровну?

- У нас в Казахстане риторика социальной справедливости сконцентрирована вокруг распределения экономического ресурса. Когда президент Токаев говорит о том, что мы построим справедливый Казахстан, он чаще всего всего подразумевает, что мы победим бедность, повысим доходы и т. д. Хотя социальная справедливость — это в том числе включение разных культурных групп и их представленность в публичном поле. В науке с 1990-х годов критикуют подход, когда теория социальной справедливости сконцентрирована на теме экономического неравенства и не включает в себя вопросы дискриминации меньшинств, гендерного равенства и т. д.

А такой компонент социальной справедливости, как политическое участие, в Казахстане и вовсе обсуждается совершенно отдельно от темы социальной справедливости. Но без представленности интересов граждан в политике у нас не получится построить справедливое государство и сделать его инклюзивным.

Например, тема социальной справедливости была актуализирована после Кантара, но ответ на запрос выразился в создании фонда «Казакстан халкына», то есть опять — в распределении ресурсов. Поэтому актуальность запроса на справедливость все ещё высока. Граждане на разных уровнях, через протесты, выступления, высказывания, обращаются к этой теме, но пока что со стороны власти реакция идет только на уровне лозунгов, пропаганды, риторики. Разрыв между ожиданиями справедливости и тем, что дает власть, остается большим.

Здесь я хочу подчеркнуть важность гражданского активизма. Нужно через дискуссии формировать понятие социальной справедливости в нашем контексте. За нас, за общество, государство это однозначно не сделает.

F: Почему вы делаете акцент на городах?

- Город — это то место, в котором различие между разными социальными группами представлено наиболее ярко. Это пространство, которое притягивает людей со всего региона, людей из разных социальных групп, имеющих разный бэкграунд в идеологическом, ценностном, политическом плане. Рост социального и культурного разнообразия за последние 15 лет усиливается - это основной тренд казахстанского общества. А чем больше разнообразия, тем больше противоречий между группами. И это является стимулом для того, чтобы мы создавали институты, которые помогут согласовать разные, порой противоречивые, интересы. Это как раз таки и происходит в пространстве города. Мы ясно видим конфликтующие группы: например, самокатчики и пешеходы, которые мешают друг другу на дороге. Что должно произойти, чтобы эти две стороны бесконфликтно договорились, как вести себя в городе? Для этого должны быть институты: акимат, маслихаты, общественные советы, где представлены интересы этих групп, где они могут поговорить, прийти к какому-то компромиссу, принять закон, приказ, норму, на основе которой они уже дальше будут мирно сосуществовать.

F: В прошедшей дискуссии ни разу не прозвучало слово «бизнес». Для предпринимательского сообщества у вас нет особой роли в достижении социальной справедливости?

- Обычно говорят об отношениях гражданского общества и государства. Бизнес — часть гражданского общества. И бизнес ведь очень разный: есть малый, есть средний, есть олигархический, на разных уровнях — разная заинтересованность в изменении статус-кво. Поэтому, мне кажется, выделить бизнесменов в одну категорию и сказать, что у них особые взаимоотношения с властью, не получится. Бизнес, который не аффилирован напрямую с властью, — это люди, общество, граждане. И с точки зрения решения городских проблем важно, чтобы интересы горожан осознавались независимо от того, причастны они к бизнесу или нет. Да, у нас бизнес отделяют от горожан, активистов, но это искусственное разделение.

F: Когда горожане жалуются властям, скажем, на пробки на дорогах, они нередко слышат в ответ: «Начните с себя! Пересаживайтесь на общественный транспорт». Или, например, проблему переполненных классов предлагают решить застройщикам, побуждая их строить не только коммерческое жилье, но и школы. Может ли власть требовать от общества, в том числе от бизнеса, не только озвучивания своих интересов и проблем, но и действий по их решению?

- «Начни с себя» - это манипуляция, очевидная, откровенная манипуляция, которая очень популярна в авторитарных странах. Это попытка снять с себя ответственность. Я слышу это давно, эта риторика воспроизводится из раза в раз на разных уровнях. Цель ее в том, чтобы демотивировать и обесценить гражданское общество.

F: То есть того, что горожане платят налоги и на них содержат властные органы, достаточно?

- Конечно! Особенно это касается Алматы, где собирается больше всего налогов. Город сам себя обеспечивает, при этом центр изымает деньги и распределяет. Распределение бюджета — важный вопрос. Какой бюджет в целом у государства, как оно его распределяет, каков уровень коррупции, кто получает госзаказы, как их исполняют? Пока власть не ответит на эти вопросы, она не должна требовать от граждан, например, чтобы они приходили на выборы. Не обеспечивая ни прозрачность, ни конкурентность выборов, обвинять граждан в пассивности — беспринципно и цинично.