Амстердамский связной

Имя участника рейтинга «30 до 30», разработчика в компании Booking.com 29-летнего Нарикби Максута на родине чаще вспоминают в связи с Кантаром даже сегодня, спустя полтора года после трагических событий. В январе 2022 года, когда казахстанцы на несколько дней остались без интернета, Нарикби дал доступ к прокси-серверам для выхода в Telegram.

«Для меня это во многом было личное дело: я хотел выйти на связь со своими близкими. Находясь в Европе, я понятия не имел, что происходит с моей семьей в Алматы, а родители, оставшись без доступа к интернету и телевидению, не представляли картины происходившего в городе. Со временем я понял, что многие мирные люди тогда, в январе, погибли из-за того, что в отсутствие информации не смогли правильно оценить ситуацию, осознать степень угрозы. Если бы они знали, что на самом деле происходит в городе, то остались бы дома», – говорит молодой человек.

Пируэт судьбы

Для самого Нарикби путь в профессию программиста, снискавшую ему известность в Казахстане и за его пределами, начался именно в южной столице Казахстана. За годы учебы он сменил несколько школ, около четырех лет отдал занятиям в Алматинском хореографическом училище им. А. Селезнева – сказалось влияние отца-журналиста, много лет посвятившего сфере искусства и желавшего приобщить к ней младшего сына. День будущих артистов балета был построен по жесткому распорядку. Утро начиналось с поездки из спального района в центр города (однажды школьник насчитал 24 трамвайных остановки от дома до училища), потом балетные классы перемежались с общеобразовательными предметами. Нарикби учился на пятерки, но в хореографическом училище уроки из школьной программы все же не были в приоритете, давала о себе знать и усталость от изнуряющих занятий у станка.

Примерно в седьмом классе юноша начал все чаще задумываться о том, что, несмотря на хорошие результаты в учебе и наличие данных для карьеры солиста, балет – не то дело, которому он хотел бы посвятить свою жизнь. Последовав примеру старшего брата, Нарикби решил поступить в физико-математическую школу и не без труда поступил в алматинский лицей №173, твердо пообещав учителям, что сделает все возможное, чтобы нагнать одноклассников.

«Первое время я довольно часто думал, правильно ли поступил, отказавшись от возможности выступать на сцене ведущих театров мира? В новой школе пришлось фактически начинать с нуля, целый год потребовался на то, чтобы привыкнуть к новой жизни. Учителя и одноклассники узнали о моем прошлом случайно, увидев фотографию в костюме и театральном гриме на обложке глянцевого журнала. Балетная закалка научила дисциплине и придала уверенности в том, что поменять сферу деятельности не так сложно, нужно только время. К тому же именно в балете я впервые увидел людей, болеющих своей профессией, и понял: нужно любить дело, которым ты занимаешься», – рассказывает Нарикби.

В новой школе он начал усердно заниматься программированием – поначалу из желания участвовать в олимпиадах и за счет этого избежать необходимости сдавать ЕНТ, а потом искренне увлекшись предметом, в котором сочетались логика и математика. Специальность программиста молодой человек выбрал и в качестве будущей профессии. Получив гранты в несколько вузов, остановил выбор на Международном университете информационных технологий, нескольких преподавателей из которого знал еще по школьным урокам программирования. Один из университетских преподавателей, увидев, насколько легко бывшему олимпиаднику давалась учеба по профильным предметам, посоветовал Нарикби не терять времени и устроиться на работу в компании, бравшие на аутсорс разработку приложений.

Он решил заниматься iOS-разработкой. С одной стороны, это было рискованно, потому что в 2011–2012 годах немногие компании понимали, зачем нужны приложения. С другой стороны, iOS-разработчиков можно было пересчитать по пальцам, и в этом были свои плюсы. Несмотря на то что Нарикби был студентом, в предмете разбирался хорошо, изучал онлайн-ресурсы и в то же время хотел найти коллег, которые могли бы поделиться практическими знаниями, помочь понять, как устроена индустрия разработки изнутри. На протяжении нескольких следующих лет его деятельность была связана с разработкой приложений для компаний из разных индустрий – «Хабара», «Казпочты», Банка Астаны, AsiaCredit Bank.

Опыт в масштабе

«Я понимал, что казахстанская IT-индустрия может пойти по одному из путей развития: брать на аутсорс зарубежные проекты и вести разработку из Казахстана, как это делали украинские и белорусские коллеги, либо самим создавать венчурные и продуктовые истории, которые, возможно, в будущем могли бы стать частью глобальных компаний. Второй путь более сложный и в то же время более интересный, захотелось попробовать самому поехать за рубеж и стать частью крупной компании с мировым именем» – так объясняет собеседник очередную перемену жизненного курса.

Booking на первый взгляд казался не самым очевидным выбором, но Нарикби привлекало, что в Нидерландах широко распространен английский язык, а значит, не возникнет трудностей в общении, а в самой компании работали земляки-казахстанцы, это позволяло рассчитывать на более быструю интеграцию. Со временем выявился еще один немаловажный плюс европейской локализации офиса, а именно – возможность обеспечить баланс работы и личной жизни. Пройдя несколько этапов собеседования, молодой казахстанец устроился на позицию мобильного разработчика, но сегодняшняя деятельность Нарикби связана с продуктовыми сервисами.

«Бронируя отель на несколько дней, человек не задумывается, какие усилия команды IT-специалистов стоят за тем, чтобы он в считаные секунды получил предложения, соответствующие заданным критериям. В этом плане опыт работы в таком масштабном проекте, как Booking, очень полезен, потому что поисковый сервис компании – одна из самых загруженных в мире поисковых систем, обрабатывающая миллионы запросов, ведется работа с огромным объемом данных. По словам Нарикби, столь большой фронт работ – одновременно и вызов, и одна из причин, по которой хорошие программисты пытаются устроиться в крупные компании.

«Одно дело создавать проект для нескольких сотен человек, другое – для десятков миллионов. В отличие от стартапа, где главное – проверить гипотезу и где работы для IT-специалиста не так много, в больших компаниях, подобных Booking, все гипотезы давно проверены, не нужно масштабировать бизнес. Твоя задача – оптимизировать работу сервисов таким образом, чтобы не было проблем ни у пользователей, ни у тебя как специалиста. В этом для меня был вызов и интерес», – объясняет Нарикби.

2022 год казахстанский программист встретил в Амстердаме. Читая посты в социальных сетях, в какой-то момент понял, что события развиваются слишком быстро и опасно, а когда лента перестала обновляться, понял: в Казахстане отключили интернет, и сценарий, который несколько лет назад они с друзьями обсуждали как фантастический, оказался реальностью. На тот момент у Нарикби был телеграм-канал с несколькими тысячами подписчиков, в числе которых были казахстанцы, работавшие за рубежом, и молодые айтишники решили попытаться обойти блокировки. Нарикби вместе с еще одним казахстанским разработчиком Максатом Кадыровым, который работал в Linkedin и на тот момент находился в Канаде (впоследствии он стал сооснователем стартапа Kwaaka), пробовали различные варианты.

Несколько дней в январе

«В результате многочисленных попыток Максат нашел в Алматы парня, у которого каким-то образом работал интернет – я до сих пор не понимаю, каким именно. Они могли переписываться в Telegram. Мы подключали различные порты, пробовали тысячи вариантов, пока один не оказался рабочим. Впоследствии, когда из Казахстана начала поступать информация о десятках тысяч террористов, Максат решил выйти из игры, посчитав, что не до конца понимает ситуацию и своими действиями невольно поможет не тем людям», – вспоминает Нарикби.

Первую рабочую ссылку он отправил своим родителям, а дальше она разошлась среди пользователей настолько быстро, что не хватило мощности сервера. Нарикби с друзьями открывали новые серверы, отправляли инструкции, что нужно делать, чтобы подключиться к интернету, а число подписчиков его телеграм-канала за считаные дни выросло на порядок. Впоследствии, вспоминает собеседник, в Сети шутили о том, что Нарикби устроил сеанс всеказахстанского обучения компьютерной грамотности. Но шутки шутками, а обход блокировок оказался затратной инициативой. Первый сервер Нарикби поддерживал за счет собственных средств. Позже, когда приходилось запускать дополнительные серверы, а денег на поддержку не хватало, обратился к казахстанцам с просьбой о финансовой поддержке, с помощью которой можно было бы поднять интернет.

Назвать сумму, поступившую в те январские дни на его счет в качестве донатов, Нарикби затрудняется – все деньги тут же уходили на поддержку новых серверов. Зато, практически не задумываясь, вспоминает, как предоставленная им и его товарищами возможность подключиться к интернету выручила пользователей в сложной ситуации: через прокси-сервер корреспондент телеканала «Дождь» смог выйти в эфир и рассказать о происходившем в стране, девушка смогла вовремя подать документы в один из университетов Южной Кореи, еще одна алматинка рассказала о событиях в городе бабушке-пенсионерке и попросила ее оставаться дома. Еще тысячи соотечественников смогли выйти на связь с родственниками в других странах.

По мнению собеседника, один из уроков, которые следует извлечь из Кантара, заключается в том, что отсутствие информации или дезинформация способны навредить больше, чем самая тяжелая правда, и с этой точки зрения отключение интернета нельзя оправдать. «После Январских событий я изучал прецеденты с отключением интернета в разных странах и не нашел примеров того, чтобы это действительно было оправдано интересами государства. Ни в одной демократической стране такое невозможно в принципе. Отключая интернет, государство не решает проблему, а делает вид, что ее не существует, пускает насмарку все свои же инициативы по поддержке IT. Я уже не говорю о материальных убытках. В прошлом году Казахстан потерял из-за отключений интернета более $410 млн и вошел в тройку лидеров по этому показателю. Это не то достижение, которым можно гордиться», – уверен Нарикби.

Будучи казахстанским специалистом, работающим в зарубежной компании, он мечтает, что в его стране откроются офисы глобальных IT-компаний, со стороны которых выход на местный рынок будет означать признание того, что Казахстан – стабильная и безопасная страна, в которой можно вести бизнес и строить планы развития. Сегодня IT – индустрия, за счет которой Казахстан сможет подняться на мировой арене, а также одна из самых популярных среди молодежи профессий. К сожалению, в стране не так много IT-компаний, в которые могли бы трудоустроиться молодые специалисты, но в прошлом году Казахстан, по выражению собеседника, получил шанс на миллион в виде релокантов из России. «Приехали образованные ребята, которые оказались не нужны в своей стране и знания которых мы могли бы внедрить в свою экосистему, которые будут платить налоги в Казахстане, перевезут сюда семьи и поднимут экономику страны в целом. Но создается впечатление, что и этот шанс мы использовали не в полной мере. Да, в числе успешных прецедентов релокации можно вспомнить, например, Indriver и Red mad robot, но таких компаний могло бы быть намного больше, если бы люди видели гарантии безопасности и стабильности бизнеса, готовность развивать долгосрочные проекты», – считает Нарикби.

В последнее время, рассказывает молодой программист, его интерес привлекает сфера продуктового менеджмента как направление, в большей степени нацеленное на стратегическое развитие. В Казахстане достаточно много хороших IT-специалистов, программистов, но не хватает продуктовых менеджеров, а ведь именно они, уверен Нарикби, делают те самые продуктовые истории, которые для всего мира становятся синонимом успеха, какой, например, стала история главы Google Сундара Пичаи.

«Не так много казахстанских старт­апов проваливается из-за того, что они плохо реализованы технически; гораздо чаще это происходит потому, что они не учитывают реалий рынка или реализованы не в то время, а хороший продуктовый менеджер как раз и должен обеспечить это соответствие. Я, к слову, не исключаю, что когда-нибудь займусь собственным стартапом, такое желание есть, главная задача на нынешнем этапе – набраться опыта. Мировая практика свидетельствует, что средний возраст основателя стартапа – 35 лет. К этому времени люди успевают поработать в корпоративной среде или попробовать силы в собственном бизнесе, набить шишки и получить представление, как масштабировать бизнес, потому что любой стартап – это про рост. Я верю в это и считаю, что нынешний жизненный этап для меня – этап наработки опыта», – рассуждает Нарикби.

После пандемии он перестал строить долговременные планы, тем не менее свое будущее молодой человек связывает с родиной, где он прожил большую часть жизни. Находясь в Европе, Нарикби Максут не прерывает связи с Казахстаном и с земляками – ведет блог, делает подкасты, в том числе на казахском языке, которые получают широкий отклик со стороны молодежной аудитории. По словам молодого человека, он никогда не сможет уехать из Казахстана навсегда. «Я понимаю, что вхожу в самый продуктивный возраст, и мне хотелось бы сделать что-то полезное для своей страны и в своей стране. Говорят, что трудные времена рождают сильных людей. Уверен, что среди молодого поколения казахстанцев есть много ребят, готовых принести в Казахстан самые передовые знания, которые они получили за рубежом», – говорит Нарикби.