Нарушение общественных устоев

Ее имя ненастоящее. Врожденные черты ее лица остались в далеком прошлом, а публичным появлениям предшествует серия пластических операций, каждый раз радикально меняющих внешность. Она – художница с неясным прошлым и скандальным настоящим. Она зовет себя Орлан.

Орлан – это артистка, использующая пластическую хирургию в качестве инструмента передачи своей творческой задумки. В качестве холста она выбрала ни много ни мало свое собственное лицо и тело. В основу ее специализации лег разбор мифологических образов женщин. Опираясь на опыт древнегреческого художника Зевксиса в комбинировании элементов разных натурщиц для создания «идеальный женщины», она решила показать истинное лицо женского идеала начиная с эпохи Возрождения.

Вся ее работа – это огромная претензия человеческой культуре и, в частности, человеческим представлениям о красоте. Ее вопросы направлены в адрес политических, религиозных и культурных стандартов, которые отпечатываются на нашем теле и постоянно меняются. Уходя и приходя, мода не оказывается на свалке вместе со шляпами, обувью и различными фасонами одежды, но загоняет неугодных ей людей в среду маргиналов и физических уродов.

Работа под названием Sainte-Orlan – это развитие персонажа из коллекции «Поцелуй художницы», в которой говорилось об «обществе матерей и торговцев». Там велась речь о двух женщинах – Богородице и Марии Магдалине. «Это два основных и неизбежных стереотипа, связанных с женщинами: мать и проститутка», – заявляет Орлан. В «Поцелуе художницы» есть два действующих лица. Первым лицом был манекен в виде Орлан, приклеенный к деревянному кресту. Сама художница сидела в другом конце комнаты, внутри торгового аппарата. Любой мог подойти и купить свечку или за те же деньги получить от художницы французский поцелуй. «По задумке я хотела показать стремление обоих полов к библейским и социальным стереотипам», – утверждает артистка. Работа выставлялась на Международной ярмарке современного искусства в Париже и являлась одновременно произведением искусства и актерской игрой.

В начале 1990-х годов Орлан работает над своим лицом и создает новый образ под названием «Воскрешение святой Орлан». Этот имидж опирается на стандарты красоты, которые европейцы выдумали сами для себя в течение нескольких веков. Она сфокусировала свое внимание на знаменитых картинах европейских художников, в частности, она приметила подбородок «Венеры» Сандро Боттичелли, нос «Психеи» Жан-Леона Жерома, лоб «Джоконды» Леонардо да Винчи, губы «Европы» Франсуа Бушера, глаза «Дианы», представленные школой Фонтенблю в XVI веке. Чтобы воплотить все это в жизнь, она легла под нож.

Большинство картин, которые она выбрала, не являлись для нее «эталоном красоты», к которым надо стремиться, но были сильны своим символизмом. К примеру, Орлан выбрала Диану, потому что она была подчеркнуто ниже богов и мужчин и соответствовала позиции художницы касательно прав женщин. Психея представляла для художницы показатель хрупкости и уязвимости души женщины. В то время как Мона Лиза и Венера в течение пяти веков были тем самым стандартом женской привлекательности (или непривлекательности), с их помощью она хотела создать свою гротескную сатиру.

Главной ее задумкой было показать то, что законодателями моды на женское тело были мужчины. Поэтому она специально начала поиски пластического хирурга-женщины, которая бы ее поняла. После долгих поисков она отправилась в США на встречу с хирургом. Будучи феминисткой, врач прекрасно ее поняла и согласилась провести необычную операцию, полностью нарушившую гармоничность лица Орлан.

Другая сторона ее творческой задумки – это использование научно-технического прогресса и развития медицины на службе идеям феминизма. Все ее работы были взяты в пример именно с изображений женщин мужчинами. «Благодаря достижениям в медицине я могла видеть все происходящее во время операции. Я видела свои органы и не испытывала боли. Устройство человеческого тела прекрасно!» – писала Орлан в «Манифесте плотского искусства».

Художница заявляет, что искусство – это игра со смертью и не является шуткой. Каждый раз, оказываясь на операционном столе, она рискует жизнью. Она настаивает на том, чтобы оставаться в сознании во время операции и руководить процессом. Во время каждой операции происходит ряд действий, способных сделать ее инвалидом пожизненно.

Для финансирования своего проекта Орлан зарабатывает деньги на авторском гонораре с предыдущих работ и просит деньги за интервью. Выпуск опытной серии и режиссура идут как основной материал для фотографий и съемок, идущих на продажу. Как представитель Франции на Сиднейском биеннале 1992 года она включила в свою выставку колбы со своей плотью и кровью.

Эти остатки после операций она тоже продала для оплаты следующих операций.

Операционный стол под руководством Орлан превратился в шоу. Именитые дизайнеры вроде Paco Rabanne и Issey Miyake специально создавали костюмы, которые она носила во время операции. Пока она была в сознании, в комнате играла музыка и читались стихотворения. Каждая такая операция была заснята для дальнейшего показа в галереях и по телевидению, включая спутниковые трансляции для нескольких стран.

Эпатаж, который она создала, не понравился и самим феминисткам. По их словам, вместо того чтобы осуждать пластическую хирургию, она ее постоянно использует. Вместо отторжения мужского давления она принимает его и трубит об этом на весь мир и преподносит как эстетическое достижение.

Начало ее творческого пути было более скромным, но тоже было основано на использовании своего тела. С 1965 по 1983 год проходило ее представление Mesu Rages, где она использовала свое тело для измерения площади. Единица измерения – одно «орлантело» – должна была показать, сколько людей может вместиться в помещение.

Методическое изучение связи между удавшимся предметом искусства и неудачной попыткой – центральная проблема, затрагиваемая сомнительной работой художницы. Два десятилетия спустя ее работа, впитавшая европейские представления о красоте, получила некоторое признание. Многие критики убеждены, что она настоящий художник, полностью уверенный в своей позиции и в рис­ках, с которыми сталкивается.

 Выдержаны два основных критерия, по которым определяют подлинную ценность искусства: целенаправленность и последующая трансформация. Фотографии и видеосъемки, входящие в ее работы, составлены и структурированы в рациональной манере. В конце концов, ее нарушения табу – это намеренные действия, преследующие определенные цели, а не симптомы душевного заболевания. Психиатры уже проводили свою экспертизу и признали ее абсолютно здоровой. В очередной раз после этого опыта границы между вменяемостью и безумием были поставлены под сомнение вместе с рамками, в которое помещено искусство.

Орлан постоянно меняет свою внешность и не останавливается на достигнутом по сей день. На сегодняшний момент она уже использовала африканские, индейские, ацтекские представления о красоте для своего физического преображения. Как-то она заявила: «Моя работа – это борьба с врожденными качествами, которые заложены в нашу ДНК природой и самим Богом».