Досым Сатпаев: Ярмарка тщеславия и зуд переименования

44526

Для многих представителей казахстанской политической и бизнес-элиты настала горячая пора. Приближается 1 декабря, когда начинается гонка разных инициатив по увековечиванию имени первого президента

В принципе, это уже стало ежегодной традицией: прыгнуть выше головы, чтобы заметили на властном Олимпе. Иногда таких «прыгунов» двигают разные элитные группы. Иногда этих «прыгунов» находят в самой Акорде, чтобы прозондировать общественное мнение. А в этом году на 1 декабря накладывается еще и юбилейное празднование 25 лет независимости Казахстана, что еще больше увеличивает накал страстей.

На этот раз в лидеры вырвался Национальный банк РК, который одним из первых преподнес свой подарок в виде десятитысячной купюры с изображением президента. Хотя лучший учитель - это история. Говорят, первым политиком, который стал чеканить свой образ на монетах, был персидский царь Дарий I. Но его империя позже развалилась под ударами Александра Македонского, который, наоборот, отказался чеканить деньги со своим ликом, опасаясь гнева богов. Вместо себя он поместил на тетрадрахмах голову Геракла. Выходит, чеканить свой образ в истории через великие дела гораздо надежнее и долговечнее, чем делать это на деньгах.

Но уже сейчас в затылок главе Национального банка дышат неугомонные депутаты. В стенах нижней палаты парламента снова прозвучала инициатива о переименовании Астаны в честь первого президента. Честно говоря, эта инициатива не нова. Она с очень длинной бородой, так как с определенной регулярностью всплывает на поверхность. Так, например, в 2008 один из депутатов парламента также предложил дать столице республики новое название, переименовав ее в Нурсултан. Доводы в пользу этого решения не отличались оригинальностью. Так же, как и сейчас, акцент тогда делался на заслуги президента в развитии Казахстана и появлении Астаны.

В 2009 с предложением переименовать Астану в Султан-Ату неожиданно выступил посол Азербайджана в Казахстане во время встречи с президентом нашей страны. Из официальной хроники известно лишь то, что это предложение вызвало удивление у  главы государства.

В 2011 снова стали звучать инициативы подобного рода по случаю 20-летия независимости страны.

В 2012 представители общественного объединения «Эхо Желтоксана» предложили переименовать Астану в Назарбаев.

В 2013 академик Султан Сартаев также предложил переименовать столицу Астану, но в Нурсултан.

И вот наступил очередной «день сурка». При этом непонятно, как к этому теперь отнесется сам глава государства, который обычно реагировал на эти предложения довольно скромно. Еще в 2007 Нурсултан Назарбаев публично выступил против переименования, заявив: «Пока являюсь президентом, я этого не позволю».

В 2008 президент также не поддержал эту инициативу, заявив, что такое решение должно принять следующее поколение. Возможно, глава государства тогда понимал, что подобные предложения выглядят не комильфо в глазах международного сообщества. Ведь руководство Казахстана всеми силами пыталось показать всем, что республика отличается от того же Туркменистана с его золотыми памятниками Сапармурату Ниязову.

Кстати, этот комплекс негативных ассоциаций с другими странами Центральной Азии даже заставил президента Казахстана несколько лет назад закинуть идею о возможном переименовании страны в Қазақ елі, убрав окончание «стан», чтобы избавиться от образа «пяти станов», как часто именуют наш регион иностранные эксперты.

Конечно, времена меняются. И люди иногда меняются вместе с ними. Поэтому интересно будет посмотреть на нынешнюю реакцию главы государства на очередное предложение по переименованию столицы. Хотя даже в Туркменистане или Узбекистане  до этого еще не додумались. Но если тренд задаст Казахстан, за ним могут последовать и другие. В конечном счете, казахстанскую модель «лидера нации» уже переняли в том же Таджикистане, что вряд ли повысило имидж нашей страны в глазах остального мира.

Но наивен тот правитель, кто хочет увековечить свое имя только в камне. Возможно, некоторые египетские фараоны со мной не согласились бы. Но вряд ли они оспорили бы тот факт, что есть материал гораздо прочнее камня - это историческая память. И для президента все-таки гораздо важнее должны быть не вся эта суета вокруг переименования, даже если дело этим, рано или поздно, закончится. При этом не стоит забывать и о дополнительных, но явно неуместных сейчас финансовых нагрузках на бюджет в случае такого переименования.

Более важной проблемой для президента является создание им прочной политической системы, где тот же парламент стал бы тем самым коллективным преемником, который мог бы принять активное участие в стабильном транзите власти. Но парламент в том виде, в котором он сейчас существует, не может стать работоспособной частью реальной, а не мифической президентско-парламентской системы, о чем говорил и сам глава государства. Ведь политические партии, входящие в парламент, также не являются по-настоящему конкурентоспособными и электоральными игроками. Последние парламентские выборы это хорошо показали.

Более того, как продемонстрировали события последних лет, а также текущего года, многие провластные политические институты, в том числе парламент, проявили гораздо меньше оперативности и инициативности в реагировании на возникшие кризисные процессы в обществе, чем в своих настойчивых попытках что-то переименовать. Наших депутатов и партийцев не было слышно ни во время событий в Жанаозене в 2011 году, ни во время недавних митингов вокруг Земельного кодекса, ни во время терактов, ни во время разработки спорных в обществе законопроектов.

Они как бы есть, но их как бы нет. И это вредит самому президенту, так как ему зачастую приходится самому играть роль «пожарного», гася проблемы, которые нередко возникали из-за неэффективной работы государственного аппарата в центре и на местах. То есть, пытаясь контролировать социально-политическую обстановку в стране через «оранжерейные» структуры, связанные больше с верхами, чем с низами, на самом деле Акорда лишила себя политических предохранителей, которые могли бы ей помогать, играя на опережение, нейтрализовывая потенциальные очаги напряжения.

В результате между президентом и обществом нет ни одного авторитетного и эффективного посредника, который мог бы поддерживать нормальную коммуникацию с обществом, где от тех же депутатов ждут не очередную ярмарку тщеславия и зуд переименования, а адекватное восприятие окружающей действительности с ее реальными вызовами, угрозами и потребностями.

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить