«Самрук-Казына»: нет у трансформации конца

15910

Экономист Тимур Исаев: «Начался процесс трансформации священной коровы казахстанской экономики - фонда «Самрук-Казына». Госхолдингу надлежит стать еще более крупным, но при этом более управляемым. Как конкретно будут выполнены эти противоречивые задачи - пока непонятно. Зато ясно, что трансформация обеспечит аппарату холдинга фронт работ и избавит от неприятных вопросов о смысле его существования на годы вперед»

Фото: azattyq.org

Алхимики от управления

Современный казахстанский бюрократический язык обогатился новым модным термином. К «оптимизации» и «модернизации» теперь добавилась «трансформация». Выбор такого определения для процедуры, начатой по отношению к фонду «Самрук-Казына», видимо, связан с тем, что за ней стоят англоязычные консультанты. Но если в английском языке это слово звучит достаточно обыденно, то у нас оно получает некий метафизический оттенок.  Это не просто преобразование, а скорее превращение.

Огромный, неуклюжий, плохо управляемый агломерат разнородных активов должен превратиться в высокоэффективный слаженный корпоративный механизм. Задача, сравнимая по сложности с той, что ставили перед собой алхимики. А презентованная  программа трансформации выступает в роли философского камня.

Метафизика этого действа  подчеркивалась масштабностью как процесса преобразования, так и его субъекта. В ходе грандиозного форума, посвященного трансформации, неоднократно напоминалось, что «Самрук-Казына» владеет стратегическими госактивами на сумму порядка $100 млрд (хотя это, безусловно, не рыночная, а бухгалтерская цена), что он добавляет 2,5 трлн тенге к ВВП страны,  обеспечивает четверть инвестиций и дает работу 350 тыс. человек.   

«Становится понятно, что без модернизации «Самрук-Казына» невозможна модернизация страны», – несколько патетически подытожил глава фонда Умирзак Шукеев.

Что касается размаха события, то его иллюстрировало участие в форуме не только высшего руководства страны, но и сонма зарубежных экспертов, а также представителей фондов национального благосостояния - Temasek, Khazanah, Korean Investment Corporation, Qatar Investment Authority.

Следует отметить, что заявленное участие иностранцев в подготовке программы трансформации «Самрук-Казыны», как и привлечение их в топ-менеджмент фонда и его дочерних компаний - достаточно удачный, с бюрократической точки зрения, ход. Он  обеспечивает своего рода «зонтик» от потоков критики. Иностранцы ведь плохого не посоветуют. 

Впереди планеты всей

Кроме того, вовлеченность зарубежных специалистов в трансформацию «Самрук-Казыны» соответствует и его международным амбициям. Если раньше будущее холдинга мыслилось в локальных масштабах, с позиции пользы отечественной экономике, то теперь почему-то решено, что он перерос эти рамки.

Глава государства поручил, чтобы уже через 5 лет три компании из группы «Самрук-Казына» вошли в список Fortune-500. По его словам, «КазМунайГаз» и «Казахстан Темир Жолы» уже могли бы попасть в этот список по такому критерию, как размер выручки. В то же время он отметил, что по эффективности использования капитала мало какая отечественная компания в состоянии конкурировать с зарубежными. В качестве исключения была названа лишь «Эйр Астана».

Говоря о более предметных целевых показателях, а не просто имиджевых, как  вхождение в Fortune-500, президент Казахстана поручил удвоить активы фонда через пять лет, доведя их до $200 млрд. Сложность этой грандиозной задачи усугубляется тем, что речь не идет о банальной покупке новых активов. «Рост должен происходить за счёт создания новой стоимости портфельных компаний. Этого можно будет достичь путём повышения производительности, инвестирования в высокоэффективные и прибыльные проекты», - подчеркнул глава государства.

Пока что сложно понять, как это сумеет сделать «Самрук-Казына», так же, как и поднять производительность на 30-40% за пятилетку. Самый очевидный способ – резко сократить численность персонала, особенно управленческого, которая в настоящее время в большинстве госкомпаний избыточна.  Такая мера сразу повысит выработку на одного сотрудника. Хотя социально она, конечно, вряд ли приемлема, ведь от госкомпаний требуют новых рабочих мест. По сути, перед ними всегда стояли взаимоисключающие задачи - повышать эффективность и одновременно нести социальные обязательства и трудоустраивать как можно больше человек.

На сей раз про создание рабочих мест и социальную ответственность практически не говорилось. Хотя на практике вряд ли госкомпаниям позволят всерьез вычищать свои ряды. Поэтому, скорее всего, удвоение активов будет вестись все-таки за счет расширения деятельности, а не повышения производительности. Например, уже понятно, что в авиационной отрасли к «Эйр Астане» прибавится  «Эйр Казахстан», что сразу утяжелит стоимостной вес «Самрук-Казыны». В общую копилку пойдут строящиеся энергетические и транспортные объекты. 

Поэтому «Самрук-Казына» через пять лет если и не выйдет на заданный рубеж $200 млрд, то уж точно станет более крупным в размерах. Но исчезнут ли от «раздувания» госсектора его ключевые проблемы?

Разбавленная стоимость

Здесь очень важно различать два понятия, которые в информационном пространстве слепились воедино: «Самрук-Казына» как группа компаний и «Самрук-Казына» как управляющий ими холдинг. Активы в $100 млрд долларов, 350 тыс. работников, прибавка к ВВП 2,5 трлн тенге – все это относится к группе компаний. Железнодорожные перевозки, трубопроводы, нефтяные месторождения, урановые рудники приносят прибыль и дают работу, причем могут прекрасно делать это и без холдинга.

А вот непосредственно сам аппарат холдинга ничего не производит, но должен делать так, чтобы эффективность производственных компаний росла. Хотя достоверные показатели добавленной стоимости, внесенной аппаратом «Самрук-Казыны», никогда не озвучивались. Не услышали мы их и на форуме трансформации.

Если говорить о дальнейших перспективах «Самрука-Казыны» как группы компаний, то  у каждого из предприятий есть своя стратегия развития. Универсального рецепта для них нет и быть не может, потому что они представляют кардинально разные сферы.

Тем не менее, будут установлены определенные стандарты для всех из них. В частности, по словам Умирзака Шукеева, нижний предел внутренней нормы прибыли, обязательное требование по привлечению частных компаний в качестве партнеров, а также обязательное условие – трансферт новых технологий. Также «предстоит пересмотреть всю систему ключевых показателей деятельности, всех инвестиционных и операционных стратегий дочерних компаний».

Кроме того, будет проведена работа по ревизии и оптимизации структуры активов. Как заявил глава «Самрук-Казыны», количество компаний фонда сократится в два раза – с 600 до 300, а количество уровней иерархии управления – с 9 (сейчас их существует именно столько!) до 4. Цель сокращения числа «дочек» неоднократно ставилась различным руководством «Самрук-Казыны», что неслучайно, поскольку обещания «махнуть шашкой» всегда выглядят выигрышно в глазах общественности.

На самом же деле такой показатель, как количество «дочек», сам по себе не обладает практической ценностью. И совсем необязательно, что много – это плохо, а мало – хорошо.  Значение имеет лишь качество управления и прибыль, которую приносят эти «дочки».

Точно так же сомнительно выглядит и цель увеличения стоимости активов «Самрук-Казыны». Когда речь идет о частной компании, то рост ее стоимости – безусловное благо. Чем дороже акции, тем богаче акционеры. Когда речь идет об активах инвестиционной компании, то увеличение стоимости активов - вообще суть деятельности.

Но в чем, скажите, смысл увеличения стоимости компании с единственным акционером – государством? Какая, по большому счету, разница, сколько стоит «Самрук-Казына», акции которого не торгуются на бирже, – $100 млрд или $200 млрд? Что от этого меняется для налогоплательщиков? Ровным счетом ничего, не считая случая подготовки к продаже. Но если государство не собирается избавляться от «Самрук-Казыны», то значение имеют только две вещи – поступление прибыли в бюджет и улучшение вверенных секторов экономики.

И не фонд, и не благосостояния

Теперь обратимся к предполагаемым перспективам «Самрук-Казыны» как аппарата. В чем будет заключаться его трансформация? Глава государства подчеркнул, что холдинг из-за глобального кризиса был вынужден заниматься не свойственными ему функциями, войдя в капитал коммерческих банков. Теперь настала пора заняться непосредственной деятельностью.

Вопрос в том – что считать предназначением «Самрук-Казыны»? На самом деле его название «фонд национального благосостояния» не совсем уместно. В мировой практике так называют организации, в которых сосредоточены публичные финансовые ресурсы, чтобы инвестировать их для накопления прибыли. В Казахстане эту роль выполняет Национальный фонд.

Казахстанские чиновники сравнивают «Самрук-Казыну» с зарубежными аналогами, включая организации, представителей которых пригласили на форум. Чаще всего проводятся параллели с сингапурским Temasek. Но такое сравнение – явно не в тему.

Temasek позиционирует себя, как обычная инвестиционная компания, каких много во всем мире, с тем лишь отличием, что она контролируется государством. Если «Самрук-Казына» консолидирует отечественные предприятия, то у Temasek в структуре активов лишь 31% приходится на сингапурские компании. На корпорации в других азиатских странах приходится 41% активов, на Северную Америку и Европу – 14%, Австралию и Новую Зеландию – 10%, Латинскую Америку, Африку и Ближний Восток - 4%.

Если для «Самрук-Казыны» вложения в банковские и другие финансовые активы были вынужденной мерой, и сейчас он из них выходит, чтобы сосредоточиться на реальном секторе, то для Temasek, напротив, финансовые активы являются ключевыми. На них приходится 30% вложений, тогда как на телекоммуникации и медиа – 23%, транспорт и промышленность – 20%, недвижимость – 14%, энергетику – 6%.

Если брать по конкретным компаниям, среди крупнейших вложений Temasek всего лишь один отечественный актив – Банк развития Сингапура (DBS). В числе остальных лидеров - банки и страховые компании Гонконга, Китая, Индонезии, Великобритании.

Этим же отличается от «Самрук-Казыны» и Korean Investment Corporation, и Qatar Investment Authority, которые вкладывают деньги в акции, облигации и недвижимость по всему миру, чтобы преумножать капитал.

Принципиальное отличие между ними и «Самрук-Казыной» в том, что они не пытаются управлять предприятиями, они просто инвестируют для извлечения прибыли. Поразительно, что у нас не видят очевидной разницы между холдинговой и инвестиционной компанией.

Мы пойдем своим путем

«Самрук-Казына» - это и не классический фонд национального благосостояния, и не классическая инвестиционная компания. На самом деле среди известных зарубежных структур нет аналогов такой странной модели. Никто еще не додумался до того, чтобы создать холдинг холдингов. Ведь и «КазМунайГаз», и «Казахстан Темир Жолы», и «Казатомпром», и другие ключевые «дочки» «Самрук-Казыны» - это не производственные предприятия, а холдинги со своей сложной структурой.

Поэтому попытка не просто инвестировать в них, а пытаться полноценно управлять – это попытка объять необъятное. Причем трансформация «Самрук-Казыны» будет направлена не на отказ от этой модели, а напротив, на ее усиление, то есть более активное вовлечение в деятельность управляемых компаний. «Мы должны будем усилить отраслевые команды в самом фонде, наделить инвесткомитеты исключительными полномочиями по реализации крупных проектов», - заявил Умирзак Шукеев.

Уход от традиционной мировой модели государственной инвестиционной компании уже привел к тому, что государственные активы управляются неэффективно.  Несмотря на это, Казахстан остался верен своему желанию пойти собственным путем.

Идти по нему он будет еще долго. Как пояснил независимый директор «Самрук-Казыны» Ричард Эванс, трансформация может длиться 10-15 лет. Так что, по крайней мере, на этот период аппарат «Самрук-Казына» будет занят, и его функционирование будет оправдано, не вызывая вопросов, зачем нам нужен такой фонд. Понятно же зачем – для трансформации самого себя.

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить