Зачем немецкий миллиардер инвестирует в Олимпиаду на стероидах

Вооруженный безграничной бравадой и поддерживаемый множеством известных друзей, в числе которых Питер Тиль, Ума Турман и президент Руанды, он готовится к запуску Олимпиады для употребляющих стероиды спортсменов.

В номере на четвертом этаже отеля Four Seasons в Остине, Техас, немецкий миллиардер Кристиан Ангермайер рассказывает о своей последней инвестиции – Олимпийских играх на стероидах, в буквальном смысле.

Год назад друг Ангермайера Арон д’Суза, предприниматель и юрист, сражавшийся на стороне Питера Тиля в войне с Gawker Media, упомянул в разговоре, что он хочет серьезно пошатнуть позиции Олимпийских игр, запустив масштабное спортивное мероприятие, которое будет позволять спортсменам использовать допинг (под наблюдением врачей). Ангермайер счел эту идею гениальной.

«Я смотрю на этот мир через призму бизнес-моделей и способов заработать деньги, – рассказывает бизнесмен, пока стилист наносит на его лицо легкий грим и укладывает черные как смоль волосы для участия в подкасте Джо Рогана The Joe Rogan Experience. – Так что я ответил: «Это идея на миллиарды долларов».

46-летний Ангермайер, чье состояние на текущий момент составляет $1,1 млрд, инвестируемые им через семейную инвестиционную компанию на Мальте под названием Apeiron Investment Group, вложил около $2,5 млн в «Улучшенные игры». Проект финансово поддержали Тиль и Баладжи Шринивасан, венчурный инвестор и криптобизнесмен из Кремниевой долины. Организаторы мероприятия, призовой фонд которого составляет $1 млн – для тех, кто сможет побить мировой рекорд в беге на дистанции 100 м и 50 м в плавании свободным стилем, надеются, что первые соревнования пройдут уже в 2025 году и будут включать в себя пять видов спорта. И хотя у Олимпийских игр есть фора длиной в 3000 лет, Ангермайер с бравадой, присущей обладателям золотых медалей, верит, что международное соревнование, которое разрешит использование стероидов и других препаратов с целью расширения границ возможностей человека, с легкостью обойдет Игры древности.

«Люди хотят видеть самого быстрого мужчину или женщину. Они не хотят видеть самого быстрого от природы человека». Как рассказывает Ангермайер, Игры будут транслироваться в прямом эфире, возможно, со стадиона или из большого павильона, и он не сомневается в их успехе. Базирующаяся в Лондоне компания ведет переговоры о привлечении $300 млн финансирования. «Это будет одна из крупнейших спортивных франшиз в мире, – Ангермайер продолжает свой рассказ в номере за ланчем из яичницы и копченого лосося. – Если мы ее запустим, спустя время она будет стоит от $5 млрд до $10 млрд. Я мог бы назвать цифры еще больше, но нужно оставаться реалистами».

Конечно, многие проекты Ангермайера на первый взгляд не кажутся ни реалистичными, ни хотя бы просто возможными. Его уникальный в своем роде инвестиционный портфель, большая часть которого находится под надзором Apeiron (объем активов под управлением – $2,5 млрд), состоит из самого разного рода проектов, от криптомайнинга до галлюциногенных веществ, от ископаемых остатков динозавров до мозговых имплантатов – но не стоит называть его чудаком.

«Если я и чудак, то такой, который задает тренды, – считает Ангермайер, на правом предплечье которого выбита татуировка с изображением химического строения псилоцибина, психоактивного вещества в составе галлюциногенных грибов. – Я очень рано замечаю новые тенденции».

Миллиардер Майк Новограц, заработавший свое состояние на ценных бумагах и криптовалюте и выписавший первый (одновременно с Ангермайером и Тилем) чек в пользу Compass Pathways, британской биотехнической компании, которая проводит клинические испытания псилоцибина, считает, что истинная суперсила Ангермайера в его умении налаживать связи. «Его талант связывать людей с капиталами и возможностями не поддается объяснению, – говорит Новограц, вместе с Ангермайером вложившийся и в другие предприятия, включая неоднозначную криптокомпанию Block.One и основанный Ангермайером стартап ATAI Life Sciences, занимающийся галлюциногенными препаратами и рассчитывающий получить одобрение от управления по санитарному надзору США на их использование в лечении психических заболеваний. – Он – невероятный нетворкер».

59-летний Новоргац познакомился с Ангермайером в 2010 году, когда безвозмездно консультировал базирующиеся в США фонды, имевшие капитало­вложения за рубежом, по вопросам противостояния европейскому финансовому кризису. В паре с ним работал член немецкого парламента.

Слово «нетворкер» Ангермайер не любит так же, как и слово «чудак». Слишком много людей выстраивают связи только для того, чтобы получить от других желаемое, говорит он. Для человека, которому можно больше никогда в своей жизни не работать, Ангермайер посвящает большое количество времени и сил созданию того, что он называет «разнообразная жизнь», заполненная друзьями, которые управляли (или управляют сейчас) целыми странами (бывший немецкий канцлер Ангела Меркель), известны всему миру как звезды Голливуда (Ума Турман) или зарабатывающие больше, чем он сам (Новограц и Тиль). «Я бы сказал, что если вам так хочется называть это «нетворкингом», то относитесь к нему как к деньгам, – считает он. – Все дело в силе многообразия».

Почти так же часто, как его замечают в качестве инвестора во многие актуальнейшие проекты последнего десятилетия, имя Ангермайера мелькает в крупных скандалах. Именно Ангермайер в 2019 году выступил посредником в инвестиционном раунде на $1,1 млрд от SoftBank в пользу ныне обанкротившейся немецкой компании по обработке платежей Wirecard, канувшей в Лету после того, как в ходе аудиторской проверки была выявлена недостача средств в размере $2,1 млрд. За свое участие в сделке Ангермайер тогда получил примерно $12 млн. «Я всего лишь представил людей друг другу, – вспоминает Ангермайер. – Я согласился получить гонорар в размере 1 % от суммы сделки, что немного, между прочим».

По слухам, на вечеринке в честь своего сорокалетия, прошедшей в 2018-м в замке его друга в Австрии, Ангермайер познакомил Питера Тиля с Даниилом Бисслингером, россиянином, работавшим на МИД РФ. Как сообщает Business Insider, Тиль заявил об этой встрече в ФБР, рассказав, что Бисслингер пригласил его выступить на конференции в Санкт-Петербурге и предложил организовать встречу с Владимиром Путиным. По-видимому, Бисслингер вновь вышел на связь с Тилем с аналогичным предложением о встрече с президентом России – уже в 2022 году (Тиль не ответил на запрос редакции о комментариях).

Разразившийся скандал «невероятно абсурден», считает Ангермайер, поясняя, что все эти «подробности» – выдумка. «У меня был день рождения. У меня есть двое друзей. Они встретились. То, чем занимаются мои друзья, не мое дело», – утверждает он.

Выросший в расположенной неподалеку от Чехии немецкой деревне Трибендорф с населением 200 человек, Ангермайер прошел долгий путь до своего нынешнего положения. Его отец работал на стройке, а мать, до того как полностью посвятить себя дому и воспитанию детей, была секретарем. Ангермайер был помешан на бизнесе с юных лет. Научившись писать в начальных классах, он оформил счет на оплату в качестве своего первого проекта, который его мама до сих пор хранит. Когда ему было шесть лет, родители отвели его в кинотеатр на мультфильм «Заботливые мишки». Мультфильм юному Кристиану очень понравился, но еще больше его поразило то, что родители заплатили за билеты. Вернувшись домой, он забрал пульт от телевизора, составил прейскурант и стал брать с родителей плату за просмотр телепередач.

«Мои родители были по-настоящему обеспокоены, – вспоминает бизнесмен. – Сейчас они гордятся, но тогда они думали: «Что же мы сделали не так?»

История Ангермайера стала бы отличным материалом для немецкой сказки о предпринимательстве, считает он. В 1998 году он поступил в Университет Байройта и в первый же месяц познакомился с двумя профессорами, Штефаном Лиммером и Роландом Крейцером, трудившимися над новейшей технологией в области генной инженерии, называемой «РНК-интерференция». Позднее ученые вместе с Ангермайером открыли компанию Ribopharma AG. Несмотря на то что умному и дерзкому Ангермайеру принадлежала маленькая доля в компании, Ribopharma получила поддержку от немецкого правительства, что позволило ему бросить учебу. В 2003 году Ribopharma прошла процедуру слияния с массачусетской компанией Alnylam, которая позднее вышла на биржу. В 25 лет Ангермайер был мультимиллионером.

Еще до того, как ему исполнилось 30, он установил отношения, которые позднее окажутся очень полезны. Ангермайер сблизился с Голо Квандтом, членом одной из богатейших семей Германии. После успеха Ribopharma Ангермайер с двумя своими друзьями по университету основал компанию по оказанию финансовых услуг, назвав ее Angermayer, Brumm & Lange Group. Первое время у ABL были сложности с привлечением инвестиций, но в 2004-м Квандт вложил в ряд компаний примерно $40 млн.

Если и этого недостаточно, то вот еще пример: в 2007 году друг Ангермайера, работавший в министерстве иностранных дел Германии, спросил, не хочет ли тот провести ужин для Поля Кагаме, президента Руанды. Ангермайер и Кагаме нашли общий язык, и несколько недель спустя Ангермайер был приглашен посетить Кигали, столицу Руанды.

Во время своей поездки в Руанду, которую Ангермайер назвал «африканским Сингапуром» за ее благоприятствующую бизнесу атмосферу, предприниматель сказал президенту Кагаме, что хотел бы инвестировать в экономику страны. Кагаме на это ответил, что небольшой банк, Banque Rwandaise de Dйveloppement, как раз был выставлен на продажу.

«Я в буквальном смысле вернулся домой и сразу купил банк за $10 млн», – вспоминает Ангермайер.

Позднее он создал банковскую группу African Development Corporation со штаб-квартирой во Франкфурте и нанял генерального директора, который провел ряд объединений региональных банков почти в десятке стран на континенте. В 2014 году Ангермайер с партнерами продали ADC печально известному бывшему главе Barclays Бобу Даймонду и его африканской финансовой компании Atlas; сделка, сумма которой составила более $265 млн, включала в себя еще одну банковскую фирму. Как утверждает сам Ангермайер, в то время ему принадлежали 15 % ADC.

Кагаме, включивший Ангермайера в свой Президентский консультативный совет, испытывает большое уважение к инвестору. В своем электронном письме в адрес Forbes он дает высокую оценку его «оптимистичному взгляду на будущее» и способностям создавать «мегатренды».

К моменту, когда он продал свою долю в ADC, Ангермайер, которому тогда было 36 лет, уже ушел в свободное плавание с новой инвестиционной фирмой Apeiron и сосредоточился на том, как он действительно хочет прожить свою жизнь. «Я просто хочу заниматься тем, что приводит меня в искреннее восхищение», – говорит он.

Ангермайер – известный трезвенник: по его собственным заявлениям, за свою жизнь он выпил всего пару капель алкоголя. Однако во время отдыха на Карибах в 2014 году друзья убедили его попробовать галлюциногенные грибы. «Это был самый важный опыт моей жизни», – рассказывает он.

После завершения поездки Ангермайер навестил Новограца в Нью-Йорке, где и поделился мнением, что эти грибы обладают потенциалом стать успешным фармацевтическим препаратом. Три дня спустя, по чистому совпадению, человек по имени Джордж Голд­смит пришел в офис Новограца и представил проект об использовании псилоцибина в качестве лекарства от депрессии. Новограц, Тиль и Ангермайер вложили в лондонскую компанию Compass по $1 млн каждый.

Через несколько лет, в 2018-м, Ангермайер открыл свою собственную фирму в этой же области, назвав ее ATAI Life Sciences, которую в 2021 году вывел на Nasdaq. Ангермайеру принадлежит 20 % компании, на текущий момент оцениваемой в $44 млн. ATAI проводят клинические испытания в отношении целого ряда галлюциногенов, от диметилтриптамина до ибогаина и экстази. В общей сложности бизнесмен вложил в компанию $40 млн. «Если мы преуспеем и сможем перевести галлюциногены в разряд медицинских препаратов, ATAI будет стоит десятки, сотни миллиардов долларов», – уверен бизнесмен.

В какой-то момент предприниматель обратил свой взгляд и на биткоин. Ему до сих пор принадлежит порядка 1000 биткоинов, оцениваемых по текущему курсу в $58 млн. Ангермайер искренне верит в криптовалюту и убежден, что в конце концов 1 биткоин будет стоит $1 млн. «Люди излишне усложняют все, что касается биткоина, – считает он. – Это цифровое золото».

Еще он верит, что наука когда-нибудь сможет остановить людское старение и что дожитие до 100 лет будет обычным делом. Дабы помочь прогрессу, он основал две компании, занимающиеся вопросами долгожительства: Rejuveron в Цюрихе и Cambrian Bio в Нью-Йорке. Обе компании разрабатывают одобренные управлением по санитарному надзору США препараты, которые помогают отсрочить старение. Его инвестиционная декларация и оптимистична, и футуристична: продавай многолетнее здоровье и тще­славие. «Счастье и долголетие – это, на мой взгляд, два самых естественных продукта, – утверждает он. – Вы не найдете ни одного человека, который сказал бы, что не хочет быть здоров или счастлив».

Как и всегда, лучший маркетолог для его проектов – он сам. Ангермайер выглядит намного моложе своих 46 лет. Бизнесмен рассказывает, что он принимает «целую кучу» препаратов для улучшения самочувствия и стимуляции умственной деятельности, но точную формулу не раскрывает; он хочет, чтобы люди ходили к врачам и получали профессиональные консультации, как это делает он сам. Более того, один или два раза в год он проходит терапию с контролируемым использованием галлюциногенов там, где это разрешено законом. «Это как антибиотик широкого спектра, но для мозга», – объясняет он. Еще один трюк биохакера: прием модафинила, стимулятора, не содержащего амфетамин, используемого для лечения нарколепсии и борьбы с джетлагом. Он не стесняется говорить, что использует препарат Ozempic для контроля веса, хотя и так находится в довольно спортивной форме. «Это дисциплина на аутсорсе», – подметил он в беседе с Роганом в июне 2024-го.

Будучи человеком, пристально сфокусированным на будущем, Ангермайер все же имеет страсть, уходящую глубоко в прошлое: коллекционирование костей динозавров. Он нанимает «настоящих ковбоев» в свою монтанскую компанию, которые ищут и откапывают останки древних ящеров. В его коллекции можно встретить диплодока, одного из крупнейших представителей рода трицертопсов из когда-либо обнаруженных и молодого тиранозавра, который, по его словам, оценивается в $40 млн. (Ангермайер назвал его «Зубастиком» в честь персонажа мультфильма Дона Блута «Земля до начала времен».) «Это слегка похоже на нефтедобычу, – считает Ангермайер. – Я подсел, и это оказалось потрясающей инвестицией».

Активы юрского периода

Когда Кристиан Ангермайер не инвестирует в футуристические виды бизнеса, он копается в прошлом. Вот уже несколько лет уроженец Германии платит палеонтологам за поиски останков динозавров в Монтане и других регионах Америки. «Это чем-то похоже на поиски нефти: требуется полтора года, чтобы достать, и еще полтора года, чтобы очистить, – объясняет Ангермайер. – Это моя страсть. Я люблю динозавров. Я подсел, и это оказалось потрясающей инвестицией». За последнее десятилетие ископаемые останки динозавров стали новым классом активов для ультрабогатых: в 2022 году дейноних, ставший прототипом велоцирапторов в фильме «Парк юрского периода», был продан за $12,4 млн, а Максимус (череп тиранозавра) в том же году был куплен за $6 млн, так что Ангермайеру хочется забрать себе кусочек этого рынка. В его коллекции есть молодой тиранозавр, диплодок и один из крупнейших представителей рода трицертопсов, когда-либо найденных на планете. «Это определенно самый редкий актив, – рассказывает он. – Но у него есть и эмоциональная ценность».

В целом инвестиционный портфель Ангермайера последнее время выглядит довольно разнородно. По его словам, определенные инвестиции, – например, компания из Юты под названием Blackrock Neurotech, занимающаяся разработками в области нейрокомпьютерного интерфейса, и канадская фирма AbCellera, работающая с лекарственными препаратами и использующая в своих исследованиях технологии ИИ, – принесли ему пятикратную доходность. Криптокомпания Block.One дала своим инвесторам $70 млн чистой прибыли, а хедж-фонд Jiva Peak, специализирующийся на акциях малых и средних биотехнологических компаний, за период со своего запуска в ноябре 2023 года и до весны текущего года показали доходность в размере 59 %.

Однако некоторым из его публично торгующихся проектов пришлось несладко. ATAI, вышедший на биржу в июне 2021 года с ценой около $20 за акцию, сегодня торгуется по цене меньше $1,30 за бумагу, и это значение находится в опасной близости от минимального порога для листинга на Nasdaq в $1. Ангермайер винит в падении ценных бумаг биотехнологических компаний растущие процентные ставки. Это утверждение не лишено смысла, при этом стоит отметить, что с момента, как ATAI вышли на публичные торги, индекс биотехнических компаний Nasdaq потерял 13 %, тогда как сам ATAI – 92 %. «Я могу назвать 50 компаний из области биотехнологий, дела у которых идут как нельзя лучше, но при этом их акции упали на 90 %, – возражает Ангермайер. – Я не совершил никаких ошибок».

Похожая история, только самую малость менее мрачная, произошла и с немецкой майнинговой компанией Northern Data: когда Ангермайер вложился в нее в 2020-м, акции стоили Ђ60 – сегодня их цена около Ђ17. В июне бывшие руководители ее американской дочерней компании (операционный и финансовый директора) подали иск о неправомерном увольнении, где утверждается, что Northern Data искажала информацию о своем финансовом положении и уклонялась от уплаты налогов. В компании Northern Data сказали, что «будут всеми силами доказывать ложность этих обвинений», и предположили, что этот иск имеет «финансовую подоплеку».

Весь сектор испытывает трудности с момента достижения своих пиковых значений во время пандемии, но даже в сравнении с группой крупных майнинговых компаний вроде Marathon Digital Holdings, Riot Platforms, CleanSpark, Hut 8 и Iris Energy инвестиция Ангермайера выглядит печально. За этот период Northern Data потеряли 79 % стоимости, и это самый худший результат. «Я считаю, – говорит он, – что у Northern Data есть один крупный недостаток – листинг в Германии, но я надеюсь, что менеджмент компании вскоре пересмотрит этот вопрос и перейдет на американский фондовый рынок». В своем письме Ангермайер поделился данными со своего терминала Bloomberg, где видно, что компания была результативнее Marathon – если взять более короткий период, с ноября 2022 года.

Что касается ATAI, Новограц продолжает настаивать, что, даже несмотря на падение цен на акции компании, Ангермайер заслуживает уважения за креативность мышления и привлечение инвестиций для изучения возможностей галлюциногенов в борьбе с мировым кризисом в области психического здоровья людей. Новограц считает, что Ангермайер «за первые девять месяцев нашей совместной работы привлек в область изучения галлюциногенов больше, чем все остальные энтузиасты за предыдущие 25 лет». Новограц настроен оптимистично относительно перспектив компании, даже с учетом того, что стоимость его доли снизилась с $170 млн после IPO до менее чем $15 млн сегодня. «К сожалению или из благородства, – смотря по тому, как вам хочется на это посмотреть, – я не продал ни одной своей акции».

Довольно о неудачах, ведь в мире всегда есть трендовые инвестиционные возможности. Разум Ангермайера сегодня занимают вопросы того, как движение за права трансгендеров создает все больше телесной автономии для людей и как люди заменили религии другими объектам поклонения, от спорта до знаменитостей. Бизнесмен считает поклонников Тейлор Свифт, «свифтис», новым могущественным культом.

Сверхскоростной поезд мышления Ангермайера приводит его к гипотетической инвестиционной идее: что, если можно было бы купить инвестиционный инструмент, представляющий собой 20 топовых мировых знаменитостей? Его идея основана на мысли о том, что люди потеряли доверие к компаниям и институтам и вместо них смотрят в сторону богатых и знаменитых.

«Представьте, у вас спросили: кому вы больше доверяете – правительству США или Тейлор Свифт? Я думаю, 90 % ответили бы, что Тейлор Свифт».

И пока такой «индекс знаменитостей» еще не существует в реальной жизни, Ангермайер намекает, что вот-вот начнет новый бизнес – со своей подругой Умой Турман.