Почему компании переносят бизнес в Казахстан — вместо Кипра, ОАЭ или BVI

Переезд компаний в другие юрисдикции — не новая практика, но в последние годы она приобрела особую актуальность. Среди востребованных механизмов все чаще используется редомициляция — процедура смены юридической принадлежности компании без ее ликвидации. Это удобный и во многих случаях единственно возможный путь для бизнесов, которые не могут просто открыть новое юридическое лицо и «перевести» туда все накопленные активы и обязательства.

В июне 2025 года Dodo Brands, холдинговая компания сети пиццерий «Додо Пицца» и кофеен Drinkit, завершила редомициляцию с Британских Виргинских островов (BVI) в Казахстан, в международный финансовый центр «Астана» (МФЦА). Как тогда поясняли в компании, им было важно выбрать юрисдикцию, «в которой у компании уже есть реальная операционная деятельность». А потому редомициляция в МФЦА стала для Dodo Brands «логичным шагом». За последнее время это уже третья компания, которая сменила свою юрисдикцию в пользу Казахстана. До Dodo Brands это сделал производитель серебра и золотодобытчик Polymetal, который ныне называется Solidcore Resources, переместившийся с британского острова Джерси, и ретейлер Fix Price, переехавший с Кипра в Казахстан. Таким образом, чуть больше чем за год в списке казахстанских компаний появились как минимум три «гиганта» в своих отраслях.

В целом, как отмечают эксперты юридической компании Futura Law, за последние три года юрисдикционная карта мира для бизнеса сильно изменилась. Те направления, которые когда-то были очевидным выбором для выхода на международный рынок — вроде Кипра, Делавэра (штат Делавэр популярен среди предпринимателей для переноса бизнеса, особенно стартапов и IT-компаний, из-за своего развитого корпоративного законодательства, минимальных требований к отчетности и репутации «налоговой гавани» — F) или Швейцарии — постепенно отходят на второй план. Теперь компании, особенно из СНГ, все чаще смотрят в сторону Абу-Даби, Узбекистана и Казахстана.

Новым юрисдикциям уже немного уступает Кипр — «из-за нестабильных банков», уточняют эксперты, а также Делавэр и Швейцария, которых все чаще заменяет английская фризона ADGM в Абу-Даби, которая, как объясняют юристы, «здорово подходит для структурирования личных фондов и трастов».

При этом, по данным экспертов из Futura Law, выбор юрисдикции для выхода на международный рынок сегодня остается индивидуальным — универсального маршрута нет. Потоки распределяются кастомно в зависимости от отрасли, бюджета, географии команды, типа продукта и целевого рынка. Среди основных факторов — доступный бюджет: ряд юрисдикций предлагают комфортные условия, но требуют высоких затрат на старте.

Из Кипра в Казахстан

По данным Futura Law, основанным на анализе более 1500 кейсов, сегодня Казахстан входит в тройку наиболее популярных направлений для масштабирования бизнеса — наряду с ОАЭ и Гонконгом. Причины — в меняющейся глобальной конъюнктуре: ужесточение регулирования и банковского комплаенса в Европе, геополитические ограничения, рост операционных издержек. Все это заставляет предпринимателей искать новые точки опоры — стабильные, доступные и эффективные.

«Раньше все было просто: вы выходите на международный рынок — идете в Делавэр, на Кипр, BVI (Британские Виргинские острова — F). Сейчас эти юрисдикции перестают быть удобными, особенно если у фаундера паспорт одной из стран СНГ, в том числе российский. Банки усилили требования, транзакционные издержки растут, а некоторые счета открываются месяцами. Это создало окно возможностей для тех юрисдикций, которые раньше оставались в тени», — говорит Александра Курдюмова, основатель Futura Law.

Одним из бенефициаров этих изменений стал Казахстан. И дело не только в географической близости, уточняет Александра. На выбор компаний влияют сразу два ключевых фактора.

• Первое — наличие Международного финансового центра «Астана» (МФЦА). Это юрисдикция с английским правом, понятная для международных инвесторов и привычная тем, кто раньше работал через Кипр или BVI.

«МФЦА — это не просто альтернатива, это полноценная платформа: с собственным судом, арбитражем, налоговыми льготами и прозрачной инфраструктурой. Dodo Brands, например, уже редомицилировались сюда. Причина простая — удобство. Рутинные платежи можно проводить без постоянной борьбы с банковским комплаенсом», — отмечает Александра.

• Второе — Astana Hub. Только за прошлый год более 500 новых компаний стали его резидентами. Общее количество зарегистрированных IT-компаний в технопарке достигло 1600, из которых более 425 — с иностранным участием.

«Для технологических компаний, которым важна налоговая оптимизация и поддержка сообщества, Astana Hub — хорошее решение. Здесь есть все: налоговые преференции, инфраструктура, понятные правила игры. К тому же — активное и быстро растущее комьюнити. Узбекистан тоже активно развивает свой IT-парк, но пока по масштабам и инфраструктуре немного отстает», — добавляет Александра.

При этом, по данным спикера, IT-компании и стартапы чаще всего базируются в Astana Hub; промышленные, франчайзинговые и финтехкомпании, с потребностью в международной правовой защите, — в МФЦА.

«Это гибкая модель, и направление у компаний разное, но ясно одно: в Казахстане бизнес действительно может найти комфортную юрисдикцию под свои задачи», — резюмирует Александра Курдюмова.

Абу-Даби VS Астана

На сегодняшний день одной из самых популярных юрисдикций для ведения международного бизнеса считаются Объединенные Арабские Эмираты. Но при всей своей привлекательности это и одна из самых дорогих стран для редомициляции, уточняет Алекстандра. В этом плане Казахстан легко может конкурировать с ОАЭ, считает глава Futura Law.

«В Эмиратах высокая стоимость жизни, дорогие офисы, пошлины, сервис-провайдеры. Вести здесь операционный бизнес обходится заметно дороже, чем, например, в Казахстане, — отмечает собеседница. — Даже по стоимости сетапа Казахстан заметно опережает Эмираты. Открытие компании в ОАЭ обходится в среднем от $15 тысяч с учетом всех пошлин, виз, банковских счетов и юридических услуг. В Казахстане — около $3 тысяч».

Да и поддержание самой деятельности вроде ведения бухгалтерии, аудита, налоговых отчетов в ОАЭ обойдется примерно в $15–20 тысяч долларов в год. В Казахстане — в пределах все тех же трех тысяч. «Разница колоссальная. А если к этому добавить стоимость жизни, аренды и зарплат, то преимущества Казахстана становятся еще более ощутимыми», — добавляет Александра.

Но во всем этом «аттракционе неслыханной щедрости» есть свои нюансы. По расчетам экспертов, в некоторых кейсах налоговая нагрузка в ОАЭ может быть ниже, чем в РК. Например, корпоративный налог в Эмиратах — 9%, тогда как в Казахстане — 20%. Правда, и в том и в другом случае эта ставка может снижаться за счет применения льгот: в ОАЭ — IP Box и специальные режимы для холдингов, в Казахстане — налоговые преференции в рамках Astana Hub.

НДС в ОАЭ — 5% (и то не всегда), в Казахстане — 12%. Подоходный налог с физлиц для резидентов: 0% в ОАЭ против 10% в Казахстане.

«Если говорить кратко, то с точки зрения затрат на запуск и сопровождение бизнеса Казахстан выигрывает. Но дальше нужно смотреть вглубь: какие именно доходы, откуда, какие потоки, какие цели у фаундеров? Где-то сработает логика «дешевле и ближе», а где-то — «ниже налог, но дороже обслуживание», — подытоживает Александра Курдюмова.

Редомициляция и релокация

Многие путают два понятия — релокация и редомициляция. На первый взгляд, они похожи, ведь и в том и в другом случае речь идет о перемещении бизнеса. И, по данным за 2024 год, в Казахстан, с начала войны в Украине, релоцировалось более 40 компаний из России. В целом же с 2022-го по 2024-й таких компаний было более 400 из 30 стран, среди них, в частности, InDrive и TikTok. Но, с юридической точки зрения, редомициляция и релокация — это абсолютно разные процессы.

«Релокация — это, прежде всего, перемещение людей. Например, если компания переводит свою команду разработчиков в Казахстан — это релокация. При этом юрлицо может остаться на Кипре или в другой стране. Когда компания редомицилируется, она, условно говоря, «меняет гражданство», — говорит Александра. — Она остается тем же субъектом: с теми же активами, контрактами, лицензиями, но становится уже казахстанской. Это удобно, если бизнес не хочет заново оформлять все с нуля».

Редомициляция особенно актуальна, когда бизнес уже оброс обязательствами и активами: интеллектуальной собственностью, контрактами, франшизами, долгосрочными соглашениями с подрядчиками и сотрудниками. В таких случаях ликвидация старой компании и создание новой — это огромные бюрократические, юридические и налоговые риски.

«Представьте себе международную франчайзинговую сеть, как у Dodo Brands, — объясняет Александра. — У нее десятки действующих контрактов с партнерами, зарегистрированные товарные знаки в десятках стран, оцененные и учтенные нематериальные активы. Перенос всего этого в новую юрисдикцию потребовал бы не только времени и денег, но и потенциальных потерь — кто-то из франчайзи может просто не подписать новый договор. Поэтому для компаний редомициляция — это способ сохранить бизнес в полном объеме и при этом переместиться в более предсказуемую и удобную среду».

Новые компании — новые доходы

«Перемещения» компаний выгодны и для принимающей страны, ведь это — приток устойчивых бизнесов, налоговая база, новые рабочие места и, что немаловажно, развитие экосистемы. Но возникает вопрос: если компания перенесла свою юрисдикцию в Казахстан, должна ли она физически присутствовать в стране?

«Когда компания редомицилируется, она должна соблюдать так называемый сабстенс, — объясняет Александра Курдюмова. — Это международный стандарт, предполагающий реальное присутствие бизнеса в юрисдикции: офис, сотрудники, инфраструктура. Без этого компания не может рассчитывать на налоговые льготы и другие преимущества».

Исходя из этого, Казахстан получает не просто «компанию на бумаге», а реально действующую организацию. Причем речь, чаще всего идет о крупных компаниях с ощутимыми активами, контрактами и штатом, ведь, как правило, на редомициляцию решаются именно зрелые, устойчивые бизнесы, так как стартапу проще открыть новое юрлицо.

«Всё это — прямой вклад в экономику: новые рабочие места, рост потребления, повышение квалификации местных специалистов, — добавляет Александра. — Более того, компания начинает платить налоги в Казахстане, что укрепляет фискальную базу. А значит, государство получает не только инвестиции, но и стабильные поступления в бюджет — без необходимости создавать бизнес с нуля», — резюмировала Курдюмова.