Почему канадцам будет сложно доказать убытки 30-летней давности в Казахстане

Канадская компания World Wide Minerals Ltd (WWM) подала 12 декабря 2025 года уведомление о третьем арбитраже против Казахстана. Процесс будет сосредоточен на вопросах установления причинно-следственной связи между действиями республики и убытками WWM в Казахстане в 90-х годах. Опрошенные Forbes.kz специалисты предполагают, что у канадцев могут возникнуть сложности с доказательствами и каузальности, и размером потерь.

Речь идет о многолетнем споре, который связан с урановым проектом World Wide Minerals в Казахстане в середине 1990-х годов. Компания настаивает, что республика нарушила нормы международного права и Двустороннего инвестиционного договора между Канадой и СССР 1989 года.

Хронология спора между WWM и Казахстаном

В 1996–1997 годах канадская компания WWM управляла и вкладывала средства в реконструкцию уранового перерабатывающего завода в Казахстане — Целинный горно-химический комбинат (сейчас Степногорский горно-химический комбинат). WWM утверждала, что Казахстан пообещал полное содействие, но затем нарушил договоренности.

Министерство юстиции РК указывало, что WWM приняла на себя ряд обязательств перед жителями Степногорска, которые обеспечивали работу предприятия. С апреля 1997 года WWM стала нарушать условия договора — перестала выплачивать зарплату сотрудникам, из-за этого работа многих подразделений была приостановлена. Кроме того, подготовка к отопительному сезону в Степногорске была сорвана. После этого Казахстан решил расторгнуть договор доверительного управления с WWM.

В 2013 году WWM начала процесс против Казахстана. Тогда рассматривали вопрос о том, является ли Казахстан правопреемником обязательств СССР по договору 1989 года. 19 октября 2015 года арбитражный трибунал подтвердил, что Казахстан связан обязательствами по договору.

29 октября 2019 года трибунал признал, что Казахстан нарушил договор (отказал в выдаче лицензии на экспорт урана) и обязательства по равному обращению с инвесторами. Так у WWM появилось право на возмещение большей части инвестиций в Казахстан и судебных издержек — всего более $50 млн.

Минюст Казахстана тогда обращал внимание, что изначально сумма иска против республики составляла $1,9 млрд плюс проценты. Трибунал же присудил выплатить менее 0,725% от суммы.

26 марта 2024 года появилось второе арбитражное решение, также подтверждающее нарушения со стороны Казахстана. Однако Казахстан обжаловал решение из-за выводов, которые касались причинно‑следственной связи между действиями республики и убытками, а также размера убытков.

28 февраля 2025 года Высокий суд Англии удовлетворил ходатайство Казахстана об отмене части арбитражного решения от 2024 года. Суд признал, что арбитражный трибунал допустил ошибку, не рассмотрев ключевой аргумент о том, что инвестиции WWM могли быть неудачными, независимо от отказа в лицензии. Выводы о компенсации отменили, и дело вернули на новое рассмотрение.

Риски для канадского инвестора WWM

Руководитель юридической компании «Advocat Grinberg & AS» Кристина Гринберг уточнила, что третий арбитраж — это не повтор спора о нарушении, а проверка того, смог ли инвестор доказать, что его убытки действительно были вызваны действиями государства, а не вследствие собственных управленческих решений. Гринберг считает, что с точки зрения доказательств причинно-следственной связи и вины канадского инвестора позиция Казахстана выглядит устойчивой, а у позиции истца есть слабые места.

«Если учесть задержки зарплат, остановки цехов, срыва отопительного сезона, то доказать прямую вину государства крайне трудно. Даже при наличии нарушения трибунал вправе снизить компенсацию либо отказать полностью, если инвестор сам способствовал возникновению ущерба», — сказала Кристина Гринберг.

Финансовый аналитик Жания Сандыбай указывает на тот же главный риск WWM — необходимость доказать, что именно действия Казахстана стали прямой и решающей причиной финансовых потерь.

«Здесь скепсис более чем оправдан, так как проект демонстрировал экономическую слабость еще до конфликта. У компании имелись операционные и финансовые проблемы, включая трудовые обязательства. Также экспорт урана не является автоматическим правом инвестора и относится к сфере повышенного государственного контроля», — подчеркнула она, указав, что именно на этом элементе развалилось предыдущее арбитражное решение, и именно эту уязвимость указал суд в Лондоне.

«Для убытков это очень критично, — акцентирует Гринберг. — WWM заявляла суммы в миллиардах, получала доли процента от заявленного. Это создает прецедент агрессивного, но слабо подтвержденного расчета убытков».

Риски для Казахстана

Кристина Гринберг говорит, что риски для Казахстана существуют, но они контролируемы и далеки от серьезных разрушительных сценариев.

«Итогом разбирательства теоретически могут быть и отказ в удовлетворении требований в части компенсации, и присуждение существенно меньшей суммы, чем заявляется истцом, либо подтверждение компенсации, но в пределах, которые трибунал сочтет доказанными и соразмерными», — комментирует Гринберг.

Жания Сандыбай также считает, что реальный риск для Казахстана ниже, чем кажется.

Даже при неблагоприятном сценарии:

• потенциальная сумма компенсации не сопоставима с системными макрофинансовыми рисками;
• исполнение решения станет отдельной, сложной и длительной стадией;
• добровольная выплата маловероятна без политического компромисса.

По ожиданиям Сандыбай, вероятность крупной компенсации (со стороны Казахстана) сегодня ниже, чем вероятность длительного, но управляемого процесса без серьезных фискальных последствий.