Наследство Александра Машкевича: почему его долю в ERG нельзя продать быстро
Как казахстанское и израильское право определяют судьбу активов покойного сооснователя Eurasian Resources Group
После смерти в марте 2025 года сооснователя Eurasian Resources Group (ERG), гражданина Израиля Александра Машкевича внимание рынка оказалось приковано не только к корпоративным перспективам группы, но и к юридическим аспектам наследования его активов. Вопросы прежде всего связаны с тем, кто и на каких основаниях получает контроль над его долей в группе, возможна ли ее продажа до завершения наследственных процедур и насколько публичным может оказаться сам процесс. Forbes Kazakhstan обратился за соответствующими разъяснениями к независимым юристам — казахстанскому эксперту по наследственным и налоговым делам, старшему партнеру адвокатской конторы Kaplan, Lee & Partners Андрею Ли и израильскому адвокату, партнеру юридической фирмы Steinmetz, Haring, Gurman & Co Матану Арнави.
Как выяснилось недавно: Александр Машкевич не являлся прямым акционером ERG, а участвовал в капитале компании через подконтрольное юридическое лицо, зарегистрированное за пределами Казахстана. По сей день неизвестно, кто из наследников управляет его активами и обладает ли правом распоряжаться ими в полной мере. К слову, уже на протяжении несколько месяцев в инфополе ходят разговоры о продаже ранее принадлежащих Машкевичу, пусть и косвенно, 20,7% акций ERG.
Что означает передача наследства с точки зрения казахстанских законов
Как поясняет казахстанский эксперт по наследственным делам Андрей Ли, ключевым юридическим последствием смерти является открытие наследства. «Смерть Александра Машкевича как юридический факт означает открытие наследства в отношении принадлежащих ему имущественных прав, включая доли участия в компаниях», — отмечает он.
При этом эксперт подчеркивает: открытие наследства не означает, что наследники сразу получают полномочия по управлению или распоряжению активами. «Само по себе открытие наследства не тождественно возникновению у наследников полномочий по распоряжению наследственным имуществом», — говорит Ли. По казахстанскому законодательству, чтобы распоряжаться имуществом наследодателя, наследство необходимо принять. Срок для этого — шесть месяцев со дня открытия наследства, уточняет юрист.
До завершения этой процедуры доступ к корпоративным долям и участие в управлении, как правило, ограничены. На этот период законодательство предусматривает специальные механизмы охраны наследства.
«Статья 1071 ГК РК и статья 1059 ГПК РК допускают участие исполнителя завещания либо назначение временного управляющего или доверенного лица нотариусом — с целью обеспечения сохранности имущества и поддержания стабильности управления», — объясняет Ли.
При этом он обращает внимание, что наследственные процедуры могут как влиять, так и не влиять на текущую деятельность компаний. «В компаниях могут быть предусмотрены определенные корпоративные процедуры, такие как очередное общее собрание учредителей/акционеров по различному кругу вопросов, смена исполнительного органа, утверждение крупных сделок, и прочее» — говорит Ли, указывая на наличие собственных корпоративных механизмов, внутренних процедур и регламентов.
Можно ли продавать долю до оформления наследства
Один из самых обсуждаемых вопросов — возможна ли продажа или выход из состава акционеров ERG преемников Машкевича до завершения наследственных процедур. Позиция казахстанского юриста однозначна: до оформления наследственных прав наследники не могут инициировать такие сделки.
«До завершения этих процедур наследники, как правило, не рассматриваются как участники корпоративных отношений в полном юридическом смысле», — поясняет Андрей Ли.
Он подчеркивает, что реализация корпоративных прав по Закону «Об акционерных обществах» напрямую связана с подтвержденным правом собственности и регистрацией в установленном порядке. «Поскольку до завершения наследственных процедур наследники обычно еще не отражены в реестре акционеров, инициирование сделок по продаже акций на практике может сталкиваться с правовыми и корпоративными ограничениями», — уточняет юрист.
При этом он допускает и иной сценарий: какие-то наследники могут не принимать наследство вовсе. «Возможен и сценарий непринятия наследства, включая доли, — простыми словами, наследники отказываются от наследства», — добавляет Ли.
Если активы оформлены через иностранные компании
В случаях, когда активы структурированы через иностранные холдинги или цепочки юрисдикций, процесс определения наследственной массы усложняется. «При их правовой оценке, как правило, учитываются нормы международного частного права», — обращает внимание казахстанский эксперт, ссылаясь на статьи 1084–1089 ГК РК. На практике это означает анализ корпоративных документов, реестров, финансовой отчетности и законодательства иностранных юрисдикций.
«На этом этапе анализируется, принадлежали ли доли наследодателю напрямую либо были оформлены через холдинговые структуры, трасты или иные корпоративные конструкции», — поясняет эксперт. До завершения этого анализа активы, как правило, могут находиться в режиме охраны наследства.
Тем временем, если доли оформлены через трасты или офшорные структуры, наследованию могут подлежать не сами акции или доли, а имущественные интересы наследодателя, включая возможные бенефициарные права, элементы контроля и права на получение доходов, замечает Ли. «Само по себе использование трастовой или офшорной формы, как правило, не исключает такие права из наследственного анализа, но может усложнять процедуру их юридической квалификации», — комментирует он.
Может ли корпоративное соглашение ограничить наследников
Впрочем, корпоративные соглашения в крупных холдингах часто содержат защитные механизмы на случай смерти акционера или участника. По словам Андрея Ли, такие положения могут распространяться и на наследников. «К примеру, имеется дискуссионная норма о переходе доли в уставном капитале ТОО по наследству, где доля участника ТОО переходит к его наследникам, если иное не предусмотрено учредительными документами ТОО. То есть с одной стороны доля переходит к наследникам, однако при этом в учредительных документах может быть установлено и иное», — говорит юрист.
Более того, после принятия наследства наследники, как правило, вступают в корпоративные отношения в статусе «правопреемников» прежнего участника, поясняет он. Однако это может означать ограничения на отчуждение долей, механизмы преимущественного выкупа или согласованные правила голосования, предусмотренные ранее учредительными документами компаний.
«Цель подобных положений, как правило, заключается не в исключении наследников из имущественных отношений, а в обеспечении предсказуемости и устойчивости корпоративного управления», — подчеркивает эксперт.
Открытый суд — не открытое наследство
Казахстанское право, несмотря на принцип открытости судов, выстроено так, что крупные наследственные дела далеко не всегда становятся прозрачными для общественности. Как поясняет Андрей Ли, наследственные споры действительно рассматриваются судами открыто, но это не означает автоматического раскрытия состава наследства или структуры владения активами.
По общему правилу гражданское судопроизводство в Казахстане осуществляется публично. В статье 19 Гражданского процессуального кодекса РК закреплен принцип открытости правосудия: разбирательства проходят открыто, а судебные акты объявляются публично. «На практике это означает, что сведения о самом факте судебного спора, его движении и итоговые судебные акты размещаются на официальных интернет-ресурсах судебной системы», — добавляет юрист.
Однако открытость процедуры не равна раскрытию всех обстоятельств дела. В публичных источниках, как правило, отражаются стороны спора, предмет требований и правовая позиция суда, но может быть не отражен детализированный состав всего наследственного имущества, а лишь в отношении части наследства, по которому имеется спор.
По определению эксперта, наследственные дела имеют четкие пределы публичности. Конкретные сведения о корпоративных долях, структуре владения, финансовых параметрах и механизмах распоряжения активами могут не оглашаться, если затрагивают охраняемые законом интересы.
«Открытый характер судебного разбирательства не означает раскрытия всех аспектов наследства», — подчеркивает Ли. Особенно это актуально для дел, связанных с крупными бизнес-активами и сложными корпоративными структурами.
Когда заседание становится закрытым
В то же время, закон прямо допускает рассмотрение наследственных дел в закрытом режиме. По ходатайству участников процесса или по инициативе суда разбирательство может быть закрыто, если необходимо защитить частную жизнь, семейную тайну или коммерческую информацию. Как отмечает Ли, наследственные споры, связанные с долями в компаниях и корпоративными активами, «могут подпадать под эти основания». В таких случаях сведения о доле наследодателя в ERG, акционерных соглашениях или механизмах корпоративного контроля по инициативе суда или по ходатайству участников процесса может перейти в закрытое судебное заседание.
Отдельную категорию составляют материалы конфиденциального характера — личная переписка, трастовые документы, внутренние корпоративные материалы. «Если такие доказательства исследуются в наследственном деле, как правило, их оглашение возможно только при согласии заинтересованных лиц», — объясняет эксперт.
Даже при закрытом рассмотрении публичной остается информация о самом факте судебного спора и итоговом судебном акте, но без раскрытия чувствительных деталей. «Члены семьи наследодателя вправе заявить мотивированное ходатайство о закрытии дела. При наличии оснований, связанных с защитой частной жизни или коммерческой тайны, суд может удовлетворить такое ходатайство», — обращает внимание Ли.
По его словам, процессуальное законодательство предоставляет семье инструменты для ограничения публичности разбирательства. При этом полного «исчезновения» дела из публичного поля не происходит — информация о самом факте спора и принятом решении остается доступной, однако при этом само решение может быть недоступно для открытого обозрения, уточняет юрист.
Почему нотариус не видит все активы сразу?
«Как правило, нотариус открывает наследство на основании информации, предоставленной самими наследниками», — продолжает Андрей Ли. Если наследники указывают, что у умершего был счет в конкретном банке, нотариус направляет запрос и, при подтверждении, выдает свидетельство. Если позже обнаруживаются иные активы, возможно оформление дополнительного свидетельства — но уже с рисками, связанными со сроками принятия наследства.
Эксперт приводит показательный пример с бизнес-активами: доступ к информации о ТОО через кабинет налогоплательщика возможен только через ЭЦП, которая предоставляется наследникам. «Простым языком, для начала необходимо принять наследство, а уже после будет получена информация о состоянии принятого имущества», — делает выводы он.
Кто вправе вести переговоры о продаже доли
С момента смерти наследодателя наследство считается открытым, однако до оформления наследственных прав статус наследников в отношении корпоративных активов остается ограниченным. На этом этапе ключевую роль может играть исполнитель завещания, если он был назначен. Именно он обеспечивает исполнение воли наследодателя и охрану имущества, поясняет Андрей Ли. «Исполнитель завещания может взаимодействовать с корпоративными органами и третьими лицами, если такие действия направлены на сохранение стоимости наследственной массы», — рассуждает он.
А если требуется обеспечить сохранность активов, нотариус может назначить временного управляющего наследством. Тот уже действует в интересах всей наследственной массы и поддерживает стабильность управления.
При этом, по представлению юриста, сами предполагаемые наследники также вправе участвовать в переговорах — в том числе обсуждать возможную продажу или отказ от доли. «Однако такие переговоры могут носить предварительный характер и не формируют обязательств по отчуждению доли», — уточняет Ли.
Полноценные корпоративные права наследники приобретают только после принятия наследства, выдачи свидетельства и регистрации в корпоративных реестрах, подчеркивает он.
Международные активы: множественность барьеров
При передаче или продаже активов, находящихся в разных странах, ключевым становится вопрос применимого права. Учитываются гражданство наследодателя, место открытия наследства и местонахождение активов, утверждает Ли. В свою очередь, свидетельства о праве на наследство требуют апостилирования, перевода и иногда признания в иностранных юрисдикциях, что объективно затягивает процесс, замечает он.
Дополнительные ограничения содержатся в корпоративных документах: преимущественные права покупки, согласования сделок, требования к подтверждению прав собственности.
Если активы оформлены через трасты или офшорные структуры, формальным собственником может быть иное лицо, а в наследственную массу входят бенефициарные или контрольные права. «В таких случаях применяется анализ норм международного частного права и трастовой документации», — уточняет Ли.
Кроме того, значимые сделки могут требовать согласований с антимонопольными, инвестиционными и отраслевыми регуляторами, а также сопровождаться валютными, налоговыми и комплаенс-процедурами.
Возможные притязания третьих лиц
Между тем наследственная масса включает не только активы, но и обязательства наследодателя. Кредиторы вправе предъявлять требования в пределах стоимости перешедшего имущества, в том числе по иностранным обязательствам, подчеркивает Андрей Ли.
«Бизнес-партнеры, как правило, защищают свои интересы через корпоративно-правовые механизмы — от споров о правопреемстве до реализации преимущественных прав», — поясняет он. В транснациональных кейсах, по словам эксперта, такие риски являются типичным следствием масштабности активов и международного характера бизнеса.
Влияет ли наследство на работу ERG
Сам факт открытия наследства не приостанавливает деятельность компаний. ERG продолжает работать через свои органы управления, обращает внимание казахстанский юрист.
«Однако, смерть акционера/учредителя может косвенно влиять на принятие стратегических решений, особенно если они подпадают под режим крупных сделок или сделок с заинтересованностью и требуют строгого соблюдения корпоративных процедур», — утверждает он.
Доходы после смерти и применимое право
Доходы же, генерируемые активами после смерти наследодателя — дивиденды, проценты, распределенная прибыль, — могут учитываться как доходы наследственного имущества, добавляет Андрей Ли.
Безусловно, решающее значение имеет место открытия наследства и применимое право. «С учетом того, что Александр Машкевич являлся гражданином Израиля и владел активами за пределами Казахстана, вопросы распределения таких доходов, вероятнее всего, будут решаться по законодательству страны открытия наследства», — делает выводы казахстанский юрист.
Что означает передача наследства с точки зрения израильских законов
По словам адвоката Матана Арнави, израильское право не исходит из автоматического принципа наследования международных активов. Ключевым является вопрос юрисдикции и применимого права, также обращает внимание он.
В то же время израильская юрисдикция возникает лишь в ограниченных случаях — если у умершего были активы в Израиле либо если смерть наступила на территории страны. При этом судебные приказы о наследовании выдаются в соответствии с правом государства, где находился «центр жизненных интересов» умершего, добавляет эксперт.
«Суд применяет тест наиболее тесной связи, анализируя местонахождение активов, деловые, семейные и социальные связи, источники доходов и уровень интеграции в конкретную страну», — поясняет он.
Переход долей
Вместе с тем распространенное представление о том, что акции или доли автоматически переходят к наследникам, не вполне соответствует реальности, заявляет Матан Арнави.
До вынесения судебного решения контроль над активами юридически не подтвержден. По его определению, потенциальные наследники вправе заключать сделки, касающиеся будущего наследства. Однако такие соглашения всегда носят условный характер. «Разумный покупатель не примет на себя обязательства до подтверждения того, что лица действительно являются законными наследниками и уполномочены распоряжаться активом», — подчеркивает юрист.
Даже после признания наследственных прав наследники не получают абсолютной свободы действий, тут же делает он ремарку. К слову, наследники «вступают в положение» умершего акционера и со всеми действующими ограничениями.
Корпоративные соглашения могут предусматривать право преимущественной покупки, обязательное согласие совета директоров, принудительный выкуп в случае смерти акционера, ограничения на передачу долей наследникам, а также механизмы Tag Along и Bring Along, перечисляет израильский эксперт. «Как общее правило, устав компании и обязательные корпоративные соглашения имеют приоритет над волей акционера, выраженной в завещании», — замечает он.
Трасты, офшоры и публичность
В случае использования трастов или многоуровневых холдинговых структур ключевая роль отводится суду и администратору наследственной массы. Именно они формируют опись активов и определяют бенефициаров в каждой компании или трасте, объясняет Арнави.
«Израильский суд может определить состав наследства и круг наследников, однако его решения в отношении активов за пределами Израиля не всегда автоматически признаются иностранными судами. В таких случаях требуется отдельная процедура признания и исполнения решения в каждой юрисдикции», — говорит юрист.
Несмотря на репутацию израильской правовой системы как открытой, детали наследственных дел не становятся достоянием общественности, утверждает Арнави. По его словам, доступная информация ограничивается процессуальными данными. При этом разбирательства в Семейном суде проходят в закрытом режиме, а сведения о составе наследства, структуре владения и условиях сделок не подлежат публичному раскрытию, утверждает эксперт.
Кто управляет активами до завершения процедур
Если суд назначает администратора наследственной массы, именно он получает полномочия по управлению активами, ведению переговоров и распределению доходов. При отсутствии администратора эти функции переходят к наследникам, поясняет Арнави. «В сложных международных структурах именно администратор аккумулирует доходы, управляет активами и обеспечивает соблюдение решений суда в разных юрисдикциях», — добавляет он.
По представлению израильского юриста, любое лицо вправе оспорить наследство — от потенциальных наследников до кредиторов. Основаниями могут быть сомнения в дееспособности завещателя, давление при составлении завещания или противоречия с корпоративными соглашениями. При этом каждое такое дело требует индивидуального анализа фактических обстоятельств и документов, уточняет Арнави.
С другой стороны, наследование крупных международных активов редко ограничивается одной юрисдикцией. Каждая страна может потребовать собственного судебного решения для регистрации перехода прав, обращает внимание израильский юрист. «Фактически для каждого актива требуется судебный приказ той страны, где он находится», — резюмирует он.
Дисклеймер: приведенные разъяснения экспертов основаны на общих нормах законодательства Казахстана и Израиля и не учитывают конкретные корпоративные документы, трастовые структуры или условия владения активами Александра Машкевича. Ни один из опрошенных юристов не представляет интересы наследников или других связанных сторон и не дает оценки реальным корпоративным решениям ERG, что ограничивает возможность делать выводы о фактическом развитии ситуации.