Британия отказывается от роли финдонора: как это скажется на развивающихся странах
Для решения глобальных проблем, подобных изменению климата, войнам и бедности, требуется международное сотрудничество
ЛОНДОН — В 2015 году Дэвид Кэмерон, занимавший тогда пост премьер-министра Великобритании, выступил на заседании Генеральной Ассамблеи ООН с призывом к другим странам-донорами, последовать британскому примеру и поддержать только что утвержденную программу искоренения нищеты «Цели устойчивого развития» (ЦУР) деньгами, которые выделяются на помощь зарубежным странам. «Мы не просто достигли установленной ООН цели в 0,7% [отношение расходов на помощь зарубежным странам к валовому национальному доходу], мы закрепили ее законодательно», — заявил он.
Так было. Унаследовав невероятный консенсус двух ведущих партий страны, который сформировался после 1997 года при правительстве лейбористов, консервативное правительство Кэмерона сделало Британию самым щедрым финансовым донором среди стран «Большой семерки» и одной из всего лишь четырех стран мира, которые достигли целевого уровня 0,7%. Сегодня правительство лейбористов уничтожило остатки этого консенсуса, присоединилось к глобальной атаке на программы помощи зарубежным странам, выбрало курс, который сделает Британию одной из наименее щедрых стран в мире.
Британское правительство во главе с Лейбористской партией, которая известна давними традициями интернационализма и солидарности, отказалось быть лидером в вопросе иностранной помощи, хотя она заложена в ДНК этой партии. Этот факт иллюстрирует политические силы, формирующие новый миропорядок, а особенно оценку президента США Дональда Трампа международного сотрудничества как игры с нулевой суммой, в которую играют неудачники. И этот факт вынуждает сторонников международного развития в Британии сосредоточиться на стратегиях, которые минимизируют ущерб и защитят помощь развитию.
Премьер-министр Великобритании Кир Стармер объявил о решении сократить иностранную помощь и направить сэкономленные средства на увеличение оборонного бюджета как раз накануне встречи с Трампом. Бюджет помощи должен сократиться с 0,5% до 0,3% валового национального дохода (ВНД). Это самый низкий уровень с конца 1990-х. Если вычесть примерно четверть официальной помощи развитию, которая тратиться на беженцев, Британия опустится с девятого места на 22-е в рейтинге стран по соотношению официальной помощи развитию (ODA) к ВНД.
Хотя сокращение помощи зарубежным странам вызывало определенную оппозицию, уже сформировался новый консенсус. Лидер консерваторов Кеми Баденок приветствовала решение направить средства ODA на оборону. Предвыборный манифест крайне правой партии Reform UK призывал сократить бюджет помощи зарубежным странам вдвое. Когда в мае Дженни Чепмен, британский министр по вопросам развития, выносила ODA смертный приговор, она заявила парламентскому комитету, что «времена, когда к британскому правительству относились к глобальной благотворительной организации, прошли». Примерно две трети британцев, в том числе большинство сторонников лейбористов, поддерживают увеличение оборонных расходов за счет зарубежной помощи.
Британия не в одиночестве. Агентство США по международному развитию (USAID), на долю которого в 2024 году приходилось более 40% всей гуманитарной помощи, демонтировано. В Германии (это второй крупнейший финансовый донор в мире) новое правительство канцлера Фридриха Мерца собирается сократить уже урезанный бюджет помощи. Франция намерена сократить ODA на 40%, а недавно распавшееся правительство правых в Нидерландах (эта страна — давний член клуба 0,7%) сократило расходы на помощь более чем на две трети.
Негативные последствия этих сокращений уже заметны. Из-за разгрома USAID дети, страдающие от острого недоедания, остались без еды; больные ВИЧ/СПИДом — без антиретровирусных препаратов; а больницы не могут лечить смертоносные болезни, например, детскую малярию. По данным нового исследования, к 2030 году из-за приостановки Трампом помощи зарубежным странам число смертей увеличится на 14 млн, включая 4,5 млн детей младше пяти лет. Сокращение помощи Британией и другими финансовыми донорами тоже неизбежно увеличит этот человеческий урон. Система гуманитарной помощи, которая уже и так хронически недофинансируется, а сейчас борется с угрозой голода и чрезвычайными продовольственными ситуациями во многих странах (от Судана до Газы и Сахеля), оказалась на грани краха: профинансировано менее 10% от суммы, запрошенной ООН на 2025 год.
Политические идеи, усиливающие атаку на помощь развитию, варьируются в разных странах. В США движущей силой стала нигилистическая борьба с системой многосторонних отношений (мультилатерализм). В Европе бюджетные проблемы переплетаются с заявлениями крайне правых популистов, которые связывают помощь развитию с миграцией, возросшей нагрузкой на госуслуги, бессмысленными тратами, коррупцией.
В британском случае особенно поражает скорость, с которой распался консенсус по вопросу о помощи развитию. Этот консенсус был сформирован прежде всего Гордоном Брауном, сначала в его роли министра финансов, а затем — премьер-министра. Именно под руководством Брауна Британия установила целевой уровень помощи 0,7%, поддержала глобальные фонды здравоохранения, в том числе Вакцинный альянса Gavi и Глобальный фонд для борьбы со СПИДом, туберкулезом и малярией, а также возглавила работу по сокращению долговой нагрузки в Африке.
После 2010 года, когда Джордж Осборн, министр финансов в правительстве консерваторов, начал представлять крайне экономные бюджеты с урезанными расходами на госуслуги и соцобеспечение, бюджет помощи развитию оставался неприкасаемым. Хотя при Кэмероне в Британии произошел всплеск детской нищеты, он был сопредседателем комитета ООН, который разрабатывал программу ЦУР с обещанием «никого не оставить позади».
Трещины начали возникать во время премьерства Бориса Джонсона. Приняв плохо продуманное решение включить министерство международного развития в состав министерства иностранных дел и Содружества наций, Джонсон также «временно» сократил иностранную помощь до 0,5% от ВНД, сославшись на кризис Covid-19. А теперь Стармер ссылается на российскую угрозу безопасности, чтобы оправдать еще более сильное сокращение.
Утверждения, что альтернативы не было, не вызывают доверия. Пообещав не повышать налоги, лейбористы пришли к власти, добровольно надев на себя фискальную смирительную рубашку. Им пришлось сокращать госрасходы, хотя этого можно было избежать. Впрочем, сокращение бюджета помощи развитию (министр иностранных дел Дэвид Лэмми назвал это упражнением в «прогрессивном реализме») — это еще и пример политического оппортунизма. Низкий уровень общественной поддержки помощи зарубежным странам, который объясняется скептическим отношением к ее эффективности, превратил ODA в легкую мишень.
Итак, что можно сделать для восстановления консенсуса по вопросу о помощи развитию? Первый приоритет — минимизировать ущерб. Критически важно сохранить обязательство Британии перед Международной ассоциацией развития Всемирного банка в размере 1,9 млрд фунтов стерлингов ($2,6 млрд), поскольку каждый внесенный туда доллар позволяет привлечь $3-4 финансовой поддержки для беднейших стран. Британия может также максимально использовать сокращающийся бюджет помощи развитию, направляя больше гуманитарной помощи через местные структуры, а не бюрократизированные агентства ООН.
И все же трудных решений не избежать. Есть веские аргументы в пользу сохранения расходов на программы, спасающие жизни, в их числе программы детского питания, вакцинации и борьбы с ВИЧ/СПИДом. Кроме того, следует минимизировать сокращения на тех направлениях, где Британия является одним из мировых лидеров, включая образование для девочек и социальную защиту.
Даже с сокращенным бюджетом помощи развитию Британия может быть активным лидером. Расходы на обслуживание долга сегодня вытесняют расходы на оказание базовых услуг во многих странах с низкими доходами, поэтому правительство Стармера могло бы потребовать всестороннего смягчения долгового бремени на июньской Международной конференции ООН по финансированию развития.
Впрочем, бороться за помощь развитию и побеждать надо в общественном пространстве, где все чаще доминируют крайне правые популисты. Политические лидеры Британии и Запада должны объяснить суровую правду: для решения глобальных проблем, подобных изменению климата, войнам и бедности, требуется международное сотрудничество. Им надо освоить огромные резервы щедрости, солидарности и моральной ответственности, которые определяют общественные настроения даже в наши неспокойные времена.