Бизнесу в Казахстане не хватает финансов. Почему и как решить проблему?
Мнения участников рынка и регулятора
Бизнесу в Казахстане не хватает финансирования. Однако кредиты в банках имеет лишь небольшая часть зарегистрированных и действующих предприятий. В малом бизнесе это 31 тыс. из 400 тыс., в среднем — 1 тыс. из 6 тыс., в крупном — 573 компании из 2 тыс. «Это говорит о том, что бизнес не использует кредитные средства», — прокомментировал CEO Первого кредитного бюро Руслан Омаров, представивший эти цифры на конференции «fcbk 2024: навстречу бизнесу». Он и участники дискуссии искали причины такой ситуации и ответ на вопрос: помогает или мешает государство кредитовать бизнес.
Бизнес тоже нужно обучать
Проблему недофинансированности Омаров иллюстрировал такими данными: «По оценке Европейского инвестиционного банка, дефицит финансирования бизнеса в Казахстане составляет 2,9% от ВВП по базовой оценке, 4,3% от ВВП, или порядка $7,6 млрд, по оценке с применением поправок. По мнению ПКБ — примерно 10% от ВВП, или $26 млрд (12 трлн тенге) в моменте».
Председатель правления Евразийского банка Ляззат Сатиева согласилась с тем, что бизнес в Казахстане недофинансирован. По ее мнению, росту кредитования мешает прежде всего высокая базовая ставка: она делает заемные средства дорогими. «Не каждая компания способна абсорбировать стоимость заимствования. Зачастую даже те клиенты, у которых уже есть опыт получения кредитов, отказываются брать новые в таких условиях, — сказала спикер. При этом, по ее словам, потребность в ресурсах у бизнеса есть: — Мы отчетливо видим, что клиентам нужны деньги. Заявки на кредиты приходят ежедневно, я сама каждый день встречаюсь с бизнесменами».
Однако здесь есть и обратная сторона: качество заемщиков. «Для банка важно соблюдение регуляторных требований при выдаче кредитов. Регулятор в пределах разумного дает БВУ льготы и поблажки при рассмотрении проектов. Но есть базовые вещи. Если компания убыточна, то, давайте признаем, мы не сможем ее финансировать», — отметила Сатиева.
Большой вопрос — прозрачность самого бизнеса. «Компаний на рынке достаточно, но компаний с транспарентной финотчетностью мало. Банкам сложно оценить возможность возврата кредитных средств. Мы в первую очередь несем ответственность перед своими вкладчиками, поэтому должны выдавать качественные, возвратные займы», — пояснила глава Евразийского банка. Она уверена, что решение этой проблемы требует комплексного подхода: если население нужно обучать финансовой грамотности, то и компаниям, и стартапам тоже необходимо помогать, обучать их ведению бизнеса. «Бухгалтерия бизнеса с самого начала должна быть в порядке. Когда предприниматель берет кредит впервые, процесс может занять несколько месяцев, потому что это вопрос финансовой отчетности, залогов и т. д. Другое дело, когда кредит берется повторно, поскольку у бизнеса уже есть понимание, что нужно банку, и есть собственная кредитная история. Тут даже важнее не ее качество, а опыт получения кредита», — поделилась мнением Ляззат Сатиева.
Что мешает кредитовать бизнес
Председатель АРРФР Мадина Абылкасымова рассказала, что росту кредитования бизнеса могут способствовать определенные регуляторные меры. «После пандемии мы смягчали требования к банкам. Например, коэффициент ликвидности снижали до 0,8 (при минимуме в единицу), сейчас подняли до 0,9 и планируем до конца 2025 года держать на этом уровне. Это позволило освободить значительную ликвидность для кредитования — порядка 1,6 трлн тенге. Применяем и другие послабления к банкам», — рассказала глава агентства.
Вместе с тем Абылкасымова перечислила несколько проблем, которые тормозят процесс. Это высокая базовая ставка, значительные дисконты банков на залоговое имущество. База фондирования: у банков она состоит преимущественно из депозитов населения и бизнеса (во время кредитного бума до кризиса 2008 года она формировалась в основном за счет долгового финансирования, которое банки привлекали на местном рынке и за рубежом). Кроме того, большие сроки корпоративного банкротства, реализации залогового имущества — здесь регулятор планирует ряд поправок для ускорения процедур. Непрозрачность МСБ, исправлению ситуации может способствовать получение бизнесом рейтингов, одна из мер — создание в Казахстане национального рейтингового агентства. Остающиеся на балансах банков исторические «плохие» кредиты.
Рынок капитала как первоисточник
При этом Мадина Абылкасымова считает, что закрывать дефицит финансирования бизнеса не обязательно только с помощью кредитных ресурсов. «Более важным мы считаем финансирование за счет акционерного капитала. Это должны быть прямые инвестиции, доступ к фондированию, в том числе через фондовый рынок. Сейчас мы наблюдаем плохую динамику: большая часть компании в экономике перекредитована, то есть у них недостаточно акционерного капитала. Поэтому крайне важно развивать прямые инвестиции. Определенную роль в этом могли бы сыграть НУХ «Байтерек», институты развития — через предоставление компаниям реального сектора не прямого кредитования, как сейчас, а equity capital — он крайне важен», — считает глава АРРФР.
Ляззат Сатиева отметила, что полностью поддерживает позицию регулятора в этом вопросе. «Бизнес не должен начинаться с кредитных средств. Источником его становления и первоначального развития должен быть акционерный капитал — частные инвестиции, продажа акций на регулируемом рынке и т. д. Кредитование же с учетом стоимости заемных средств, необходимости их возврата — инструмент не для старта, а для дальнейшего развития бизнеса», — пояснила она.
Схожую позицию имеет председатель Банка ЦентрКредит Руслан Владимиров: «Для начала бизнеса, понятное дело, необходим какой-то капитал, желательно собственный. По мере роста компании и ее оборотов банки смогут принимать решение о кредитовании», — сказал топ-менеджер. Как и другие участники дискуссии, он указал на то, что для получения доступа к кредитным ресурсам бизнес должен вести дела «открыто, честно, в белую», финотчетность компаний должна быть читаемой для банка.
Государство в помощь?
Обсудили участники сессии и эффективность мер господдержки. Председатель правления ФРП «Даму» Гаухар Бурибаева сообщила: с 2010 года фонд поддержал 215 тыс. проектов на общую сумму 13 трлн тенге. В год поддержку получают 25–30 тыс. проектов на 1,5 трлн тенге. За 14 лет компании, использовавшие разные инструменты, уплатили 7 трлн тенге налогов (возврат на каждый вложенный государством тенге — в семикратном размере).
Сейчас фонд намерен сделать акцент на инструменте гарантирования. «В 2025 году мы создадим гарантийный фонд при фонде «Даму». Основная проблема бизнеса — это нехватка залогов, эту нишу мы закроем фондом, что позволит увеличить охват МСБ. Такие фонды есть в передовых экономиках. В Южной Корее, Турции это считается best practice», — поделилась планами Бурибаева. Руслан Омаров заметил, что в других странах именно гарантирование становится приоритетным инструментом господдержки. Он привел в пример Саудовскую Аравию, где «полностью перешли от субсидирования к гарантированию», и Японию, где поддержка бизнеса государством «тоже идет от субсидирования к гарантированию».
Председатель правления АО «МФО «KMF» Шалкар Жусупов, на вопрос, нужны ли микрофинансовым организациям «льготные условия или послабления в регуляции» для того, чтобы больше кредитовать бизнес, ответил так: «Ничего не нужно». Главная задача государства, на его взгляд, — создать предпосылки и условия для роста. «Был период, когда МФО вообще никто не регулировал, и они тем не менее, хоть и неоднородно, но всё же росли. Думаю, если бизнесу не мешать, то рыночные условия сами приведут к нужному результату», — заключил спикер.
