Художник Дмитрий Врубель: поцелуй длиною в жизнь

23351

В июне этого года исполняется 25 лет самому знаменитому граффити в мире - символу падения Берлинской стены «Братский поцелуй». Накануне юбилея картины обозреватель Forbes.kz Виктор Бурдин встретился с автором творения - русским художником Дмитрием Врубелем, который уже долгое время живет в столице Германии

Дмитрий Врубель и его самая знаменитая работа.

Дмитрий Врубель встречает меня в своей открытой берлинской мастерской Bruderkunst, что переводится с немецкого как «братское искусство». Это такая коннотация с Bruderkuss – «Братским поцелуем». Кстати, полное название этого знаменитого полотна, срисованного с фотографии 1979 года, - «Господи! Помоги мне выжить среди этой смертной любви». Известное на весь мир граффити с целующимися генсеком ЦК КПСС Леонидом Брежневым и председателем Госсовета ГДР Эриком Хонеккером Врубель закончил рисовать через 7 месяцев после падения Берлинской стены -  8 июня 1990. Сейчас работа по-прежнему находится на East Side Gallery – самом большом из сохранившихся участков Берлинской стены.

Дмитрий Врубель гостеприимно заваривает чай, усаживается на стул и говорит с невыветрившимся московским акцентом. 

«Чиновник – это не враг»

Дмитрий Врубель, Виктория Тимофеева. Из "Евангельского проекта". 2008.

F: Вы переехали в Германию в 2008. Как вам живется-можется в Берлине?

- Не хуже, чем в Москве. А там у нас всё было хорошо и с искусством, и со всем остальным. Когда оказались здесь с моим соавтором и супругой Викторией Тимофеевой и с младшим сыном, было сложно, как и с любым переездом.

На старом месте ты знаешь, где у тебя магазин, где поликлиника. И даже если сталкиваешься с трудностями (а в наших с вами странах, понятно, идиотских трудностей много), то ты знаешь их с пеленок. И обитаешь в своей среде как рыба в воде. Даже не в воде, а в г..не. А когда ты оказываешься в Европе - всё вокруг новое и необычное. Но сейчас мы себя чувствуем абсолютно комфортно. Нет ощущения, что живем на чужбине. Наоборот - когда я приезжаю в Москву, мне там становится сложнее. Например, люди очень громко разговаривают. Или конфликты по-другому разрешают. В Германии, скажем, ты на ногу кому-то наступил – он тебе в ответ улыбнулся, ты ему в ответ улыбнулся, и разошлись. В Москве не так.

Россия, конечно, Европа, но неправильная. Взять чиновников. В Германии они правильные, а в России – нет.  И к этому надо привыкать. Тут я все время убеждаю себя: чиновник – это не враг. Все-таки 50 лет прожил в России, из которых 30 – в Советском Союзе. Трудно изменить себя.

F: Менять свои мозги трудно?

- Где-то в 2012 мы поняли важную вещь: западный визуальный язык и художественное восприятие у западных европейцев и восточных такое же разное, какими разными являются, например, русский и немецкий языки. Нас здесь просто не понимали. Вот африканское искусство – оно просто другое. Или китайское. И не позиционирует себя как европейское. А мы же хотим, чтобы нас считали европейцами. Поэтому мы с супругой два года искали ответ на вопрос, что делаем не так, и переучивали себя. И это - мучительный процесс: ведь учебников по тому, как меняться, нет. Приходилось действовать методом тыка.

Например, нашим соотечественникам нравится работа с пионерами. Но вот европейцу начинаешь рассказывать, что это были за дети - через 15 секунд собеседник начинает зевать. Также мы делали серию работ с полицейскими со всего мира – это было уже ближе местным. А вот с этим уже совсем в точку попали (показывает на картину драки в украинской Раде. – F).

А вообще только два российских художника здесь акцептированы - Кандинский и Малевич. Они сумели что-то сказать на языке, который тут понятен.

F: А вы?

- Думаю, это (показывает на плакат с «Братским поцелуем». - F) - первая русская работа, которая была после Кандинского и Малевича здесь принята и воспринимается не как творение, сделанное человеком с Востока, а как своя.

«Я сравнил себя с Юрием Гагариным, как бы смешно это ни звучало»

Дмитрий Врубель, Виктория Тимофеева. Из "Евангельского проекта". 2008.

F: Вы сами чувствуете себя в Германии своим?

- Благодаря этой вещи (снова указывает на «Братский поцелуй».F) меня здесь 25 лет воспринимают как своего.

F: Правда, что первоначальный вариант «Поцелуя» был стерт, и вы отреставрировали картину?

- Да, в 2009 накануне 20-летия падения стены власти решили обновить работы на East Side Gallery. Хотели реставрировать сами - никто меня не приглашал. Я случайно узнал об этом по телевизору и настоял на том, что рисовать должен я.

F: Эта картина стала символом падения Берлинской стены…

- …даже окончания холодной войны.

F: Каково ощущать себя человеком, создавшим визуальный символ той эпохи?

- Я недавно об этом думал. И сравнил с себя с Юрием Гагариным, как бы это смешно и пафосно ни звучало. Посудите: человек слетал в космос всего один раз меньше, чем на 2 часа. Хотя первым мог быть запасной космонавт Герман Титов. Но повезло Гагарину.

F: То есть всё это - удачное стечение обстоятельств?

- Конечно. Тогда я мог бы оказаться в любом городе, но был именно в Берлине. Мой приятель Саша жил рядом именно с тем участком стены, где люди и художники самовыражались. И на дворе стоял 1990-й. Всё это - набор случайностей, которые в итоге привели к такому результату. Случайно было всё, за исключением того, что я знал, что надо нарисовать именно то, что нарисовал.

F: Авторские права на «Братский поцелуй» закреплены за вами? Вы получаете дивиденды за использование изображения?

- Авторские права, безусловно, мои. И я имею право на отчисления с этой работы. Но тут вот какая штука. Популярность этой работы, кроме всего прочего, основана еще и на том, что тысячи людей делают сувениры с этим изображением. А эта отрасль бизнеса не всегда легальная. И если бы я начал ходить по всем продавцам, половина которых торгуют сувенирами из Китая, Польши и Вьетнама, и требовать роялти, им проще просто не выпускать эту продукцию. Поэтому считаю, что те деньги, которые я не получил с «Поцелуя», – это мои вложения в колоссальную рекламу картины. Да и за счет нее другие наши работы что-то начинают стоить.

Кстати, несколько копий «Братского поцелуя» были проданы на Sotheby’s. Например, одну, маленькую, 40 х 50 см, один человек в 2000 купил за $2 тыс. а в 2008 продал ее за $50 тыс.

Кумовство по-немецки

Дмитрий Врубель, Виктория Тимофеева. "Черно-белая борьба с полицией". 2011-2012.

F: Во многих офисных зданиях в Германии, даже в Рейхстаге, я видел целые галереи картин и художественных инсталляций. Мне сказали, что здесь есть закон, обязывающий «любить» искусство за деньги. Разве это не мечта каждого художника?

- Закон - не обязывающий, а предлагающий. 5% от суммы обязательных платежей предприниматель имеет право отдать не государству в виде налогов, а потратить на искусство. Но всё это не так просто, как кажется. В Германии есть понятие: «витамин B» – Beziehungen, то есть связи. Бизнесмен на эти деньги будет скорее покупать работы своих знакомых, а не сторонних художников. И это, кстати, хорошо. Ведь в Германии только 7% художников зарабатывают своим основным трудом. Остальные 93% вынуждены либо заниматься чем-то еще, либо быть безработными.

F: Вы к какой категории относитесь?

- Пока к 7%, слава богу.

«И Крым, и события на Украине затевались российскими ребятами, чтобы остаться у власти»

Дмитрий Врубель, Виктория Тимофеева. "Черно-белая борьба с полицией". 2011-2012.

F: Я не раз участвовал здесь в политических дискуссиях. Все они в итоге сводятся к осуждению либо СССР, либо России. Почему?

- После краха Советского Союза мир вздохнул спокойно – справились, наконец, с хулиганами. А тут вдруг вылез новый и начал размахивать ржавой ядерной бомбой. У нас тоже во дворе были хулиганы, в основном из неблагополучных семей, которые всех интеллигентов строили, давали по морде и сами готовы были получить. Они не идут на компромисс, для них буйная жизнь - романтика.

Представьте: я переехал в благополучный район, а у меня сосед - бандит. И так не хочется с ним связываться. Один раз попросишь успокоиться, второй, а потом вызываешь полицию. Европейцы пока терпят хулигана, но, если их довести, - камня на камне не оставят.

Понятно, почему ребята в России сопротивляются - хотят остаться у власти навсегда. Иначе будет трибунал похлеще Нюрнбергского процесса. Хотя, по сути, когда в стране падает уровень жизни, деньги обесцениваются, цены растут, правительство должно уйти в отставку.

F: Но в это время Путина поддерживают 85% россиян, а присоединение Крыма – 89%.

- И Крым, и события на Украине затевались российскими ребятами, чтобы остаться у власти. В другой стране давно бы прогнали власть, но тут всё было сделано так технично, чтобы народ был за правящую верхушку.

«Российская пропаганда работает»

Дмитрий Врубель в своей берлинской мастерской Bruderkunst.

F: Из-за этого вы не чувствуете, скажем так, особенного отношения к вам, русскому?

- А что, к иракцам кто-то плохо относился из-за того, что у них был Саддам? Наоборот, их поддерживали, сочувствовали. Сейчас постоянно распространяются какие-то слухи - например, о том, что в Праге русскому в ресторане отказали в обслуживании. Если бы это было так на самом деле, прокуратура тут же закрыла бы этот ресторан. Такое даже в голову никому не придет. Словом, российская пропаганда работает.

F: Про страшную безработицу здесь и наплыв эмигрантов из Африки и Ближнего Востока, подрывающих экономику, тоже пропаганда?

- Где, в Германии?

F: А хотя бы и в Германии.

- Безработица сейчас в Германии самая маленькая за последние 20 лет – 4,8%. Если в 2010 на счетах у частных граждан здесь лежало €12 трлн, то два года назад - уже €14 трлн. Это – не потраченные не корпоративные деньги. В Берлине, да, безработица 12%, но это постоянный город-банкрот, который вечно клянчит деньги: мы такие необычные, бедные, но сексуальные, пострадавшие от стены. Но тут пособия по безработице такие, что тебе, кроме пенсиона в €700, еще оплачивают проживание в трехкомнатной квартире, да еще и компенсируют затраты на алкоголь и сигареты, если у тебя зависимость. У многих здешних бездельников именно такое представление о рае.

Что касается мигрантов, да, есть мнение, что они в целом – минус для бюджета. Но куда уходят эти деньги? Может, 10% от пособия они и отсылают на родину. Но основную часть пособия мигрант будет тратить на покупку немецких товаров в немецких магазинах.

Но вообще большинство мигрантов здесь работают. Сирийские, ливанские и турецкие рестораны - самые дешевые и самые вкусные.

F: А вы не хотите русский ресторан открыть?

- Я думаю, мы к этому придем. Под якорным брендом мастерской Bruderkunst мы хотим в жилом комплексе открыть квартал «Братского поцелуя» - с клубами, ресторанами, офисами. Вот такая мечта.

«Тем, кто зацикливается на чужом сексе, я бы советовал сходить к психоаналитику»

F: В 2014 по мотивам вашего «Поцелуя» алматинское рекламное агентство Havas создало плакат с целующимися русским поэтом Пушкиным и казахским композитором Курмангазы. В Казахстане по этому поводу был большой скандал и судебный процесс. В итоге суд обязал создателей плаката выплатить консерватории имени Курмангазы в пересчете с тенге более $180 тыс. Нормально, Дмитрий?

- Картинка эта мне очень понравилась. Как автор первоисточника я ее одобряю – она за мир и дружбу между людьми и конкретно между казахским и русским народами. Это – очень важная работа. А те люди, которые затеяли преследование авторов, на мой взгляд, – провокаторы. Мне кажется, что у тех, кто зацикливается на чужой любви и чужом сексе, у самих что-то не в порядке, и я бы им советовал сходить к психоаналитику.

Люди, которые хотят делать из других врагов, порой получают от этого какие-то дивиденды, в том числе политические.

Кстати, фирма Benetton несколько лет назад по мотивам моей работы сделала целую серию рекламных плакатов, на которых целуются совсем противоположные люди: папа римский и египетский имам, главы Северной и Южной Кореи, палестинский президент и израильский премьер-министр и т.д. Естественно никакого преследования и прочего идиотизма по этому поводу не было.

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить