Сколько государство тратит на МФЦА
И станет ли финансовый центр в Астане «казахстанским Дубаем»?
Гостем нового выпуска Q&A на YouTube-канале Forbes Kazakhstan стал управляющий Международным финансовым центром «Астана» Ренат Бектуров. «Сколько государство вложило в МФЦА и когда финансовый центр выйдет на самоокупаемость?» — спросил его ведущий Виктор Бурдин.
Бектуров ответил, что МФЦА не ставит перед своими органами — судом, Международным арбитражным центром, регулятором (AFSA) — задачу быть коммерчески успешными, потому что «это создавало бы конфликт интересов». «У суда принципы работы совсем другие. Прежде всего независимость в принятии решений, это вообще краеугольный камень доверия к центру, — пояснил спикер. — Конечно, у нашего регулятора есть возможность зарабатывать на комиссиях, особенно по лицензированным компаниям. Но есть и возможность штрафовать (хотя если этим увлечься, то может пострадать имидж центра в целом). Вообще коммерческих функций в МФЦА не так много. Наш центр зеленых финансов может зарабатывать как верификатор. В академии мы продаем курсы, но доход от них идет в основном тренерам, нам остается лишь какая-то часть».
По словам Бектурова, с 2016 года финансовому центру в Астане выделили 107 млрд тенге из республиканского бюджета (МФЦА официально открыли в июле 2018-го, два предшествующие этому года спикер назвал подготовительными — F). При этом, отметил собеседник, объем финансирования ежегодно сокращается: в начале, когда создавались все институты, выделялось до 20 млрд тенге в год, в 2024 году дали 8,9 млрд тенге, на 2025-й предполагается 7,4 млрд тенге.
«А почему такое снижение, если у вас показатели растут? Я слышал, что суд у вас достаточно загружен…» — удивился ведущий. «Потому что «засел» тезис, что МФЦА надо на самоокупаемость выходить, — ответил топ-менеджер. — Понятно, [в Казахстане] тяжелая ситуация с бюджетом. Нам закручивают [гайки] при достаточно серьезно растущем объеме работы: с сентября 2024-го у нас 500 новых компаний, заявок — еще больше, в том числе на лицензирование. И в суде, в арбитражном центре много дел рассматривается. Мы какие-то свои доходы стараемся увеличить — по тем направлениям, о которых я рассказал, плюс у нас еще есть экспат-центр. Но, конечно, это не закрывает всё. И я не думаю, что когда-либо закроет, потому что по мере активизации бизнеса и роста финансового центра нагрузка на суд, на регулятора будет только расти».
Гость эфира обратил внимание на момент, которому «меньше внимания уделяется»: участники МФЦА уплатили в бюджет страны 126 млрд тенге налогов, и до конца 2024 года к этой сумме прибавится «еще около 10 млрд тенге». В 2025 году будет «идти по нарастающей», считает собеседник, поскольку количество зарегистрированных в МФЦА компаний растет, число сотрудников в них становится больше — поэтому и объем налогов, которые они уплачивают не МФЦА, а государству, вырастет (за счет ИПН, например).
Дубай, Абу-Даби, Астана
«Получится ли у Казахстана стать центральноазиатским Дубаем за счет МФЦА?» — задал еще один вопрос Бурдин. «Вы имеете в виду, станем ли мы лидирующим финансовым центром? С одной стороны, по рейтингу мы уже первые в Центральной Азии и Восточной Европе (в рейтинге региона в Глобальном индексе финансовых центров GFCI — F). Но с другой — нам не хватает больших бренд-имен. Мы как раз в этом направлении работаем, а здесь есть несколько ключевых факторов», — ответил Бектуров.
Спикер считает, что все финансовые центры в мире вроде бы и похожи друг на друга, но в то же время различаются. У каждого есть специализация, у кого-то что-то лучше получается, у кого-то — хуже. «Дубай, например, больше про торговлю. Это хаб — и туристический, и транспортный, и торговый. Большинство крупных игроков здесь, в том числе международные банки, занимаются торговым финансированием. В МФЦА такого продукта нет, потому что у нас банки, чтобы иметь доступ, например, к тенговой ликвидности, должны получить лицензию АРРФР и попасть под это регулирование. Поэтому в МФЦА банковское направление не сильно развивается, но сам сектор БВУ в Казахстане достаточно развит, — привел пример собеседник. — Абу-Даби позиционирует себя как столица капитала, там [зарегистрировано] очень много управляющих активами, хедж-фондов и т. д. Основа этого — наличие капитала в самих Эмиратах (большое количество суверенных фондов), и понятно, что управляющие идут за этим капиталом».
По мнению Бектурова, в МФЦА «всего понемножку». «У нас есть рынок капитала, я считаю, что мы хорошо в этом плане помогли… Конечно, мы еще «пограничный рынок» и до статуса развивающегося еще надо расти. Речь не только о культуре инвестирования, но и о культуре быть публичным эмитентом (не так много частного бизнеса у нас стремится выйти в свет). У нас, может быть, не так хорошо, как в Абу-Даби, но все же развивается рынок управления активами. Появляются ребята, которые имеют опыт работы в больших институтах, они управляли большими деньгами, и они создают компании с чистого листа. Привлечь больших игроков у нас не так много возможности».
Вместе с тем, как отмечает Бектуров, в МФЦА регистрируется много компаний из реального бизнеса, они создают предприятия в горнодобывающей отрасли, в торговле, в IT. «IT у нас хорошо развивается. И стартап-экосистема, вокруг нее венчурная экосистема развивается. Поэтому, возвращаясь к вашему вопросу, скажу: где-то мы уже стали финансовым центром — таким как Дубай. Естественно, со спецификой региона. Ну и у нас есть еще куда стремиться», — ответил собеседник.
Полное интервью Рената Бектурова об МФЦА опубликовано на YouTube-канале Forbes Kazakhstan.
