Офшорная революция и ее последствия для Казахстана
Панамский канал
Скандал с «панамскими документами» называется рекордным по объему утечки информации и количеству затронутых в ней высокопоставленных лиц. Между тем, его ключевое значение заключается не в конкретных персоналиях, а в том влиянии, которое дело #panamapapers окажет на развитие глобальной экономики. Так называемые офшоры, зоны со льготным налогообложением, долгое время являлись важным экономическим инструментом экономической политики для множества частных лиц, компаний и целых государств. Теперь это положение дел неизбежно будет меняться.
Журналисты узнали о причастности мировых лидеров к офшорам
Публикации Международного консорциума журналистских расследований основаны ... →
Сейчас ведутся споры о том, кто стоит за расследованием, приведшим к утечке информации – то ли это действительно журналистское сообщество, то ли это часть операции, затеянной для перераспределения офшорного пространства. Но вне зависимости от инициатора, изменения произойдут большие. И они не могут не касаться Казахстана как одного из наиболее активных пользователей офшорных инструментов. В прошлом году комитет государственных доходов приводил данные международной организации Tax justice network о том, что за последние 20 лет отток капитала из Казахстана в офшоры составил около $140 млрд.
Что не запрещено, то разрешено
Прежде всего, предстоит пересмотреть отношение к офшорам, которые ныне из правового поля выпадают. В законах «О противодействии коррупции» и «О государственной службе» не предусмотрено никаких ограничений для должностных лиц госорганов или квазигосударственного сектора на наличие зарубежных счетов и активов где бы то ни было – хоть в Эмиратах, хоть в Панаме. Единственное ограничение для госслужащего – самому непосредственно не заниматься предпринимательской деятельностью и управлением бизнесом.
Правда, в декларациях нужно указывать свое зарубежное имущество и денежные средства. Но офшоры для того и существуют, чтобы маскировать владельцев. В то же время госслужащий имеет полное право получать доход от имущества, переданного в доверительное управление. Даже в числе дисциплинарных проступков, дискредитирующих госслужбу, операции в офшорах не числятся.
У Казахстана будет свой офшор
Закон, позволяющий начать работу международного финансового центра в Астане... →
Точно также нет никаких ограничений для национальных компаний на открытие подразделений в юрисдикции офшорных зон и проведение там сделок. Например, один из стратегических активов Казахстана, доля в Северо-Каспийском проекте, оформлена на компанию KMG Kashagan B.V., принадлежащую Cooperative KazMunaiGaz U.A. – обе зарегистрированы в Нидерландах. Частью доли Казахстана в Каспийском трубопроводном консорциуме владеет Kazakhstan Pipeline Ventures, зарегистрированная в американском штате Делавер - офшорной зоне. Дочерние предприятия B.V. с нидерландской пропиской есть у большинства ведущих нацкомпаний.
Острова в законе
В налоговом законодательстве понятие «офшор» отсутствует, вместо него используется «государство с льготным налогообложением». Перечень таковых утвержден приказом министра финансов и включает 60 стран. Среди них Панама, множество карибских и других островных государств, Ливан, Монако, Лихтенштейн, Гонконг, Филиппины, Черногория, ряд американских, французских и британских территорий. Критерий включения стран в список – ставка подоходного налога ниже 10% и наличие законодательства, позволяющего сохранять тайну о фактическом владельце актива и его доходах.
Кроме того, есть еще утвержденный перечень офшорных зон для целей закона «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма». Этот закон предусматривает, что финансовому мониторингу подлежат операции по зачислению или переводу денег, осуществляемые физическим или юридическим лицом, имеющим регистрацию, место жительства или место нахождения в офшорной зоне.
Понятное дело, что это требование легко обойти за счет создания цепочки юридических лиц, через которые проводятся деньги. Для этих целей и существуют такие компании, как Mossack Fonseca, из которой и произошла утечка #panamapapers. Эта контора является одним из регистрирующих агентов, без которых невозможно оформление компании в Панаме, и предоставляет юридические, трастовые услуги, оформление интеллектуальной собственности. Словом, работает как вполне обычная юридическая фирма. Такие же компании работают и в Казахстане, предоставляя комплекс услуг по ведению бизнеса через офшоры.
Не обещали вернуться
В офшорах найдены капиталы казахстанцев
Скрытые капиталы казахстанцев обнаружены в офшорной зоне Британских Виргин... →
Если у нас офшоры считаются business as usual даже на уровне государства, то стоит ли менять это положение дел, или же воспринять нынешнюю атаку на безналоговые зоны как происки? У любого офшора есть две ключевые задачи – снизить налоговую нагрузку и обеспечить конфиденциальность собственности. И то, и другое играет в пользу собственников, но не экономики страны. Что касается тайны владения, то она лишает нас достоверной картины о структуре собственности в национальной экономике, об активах, которыми располагают должностные лица в государственном и квазигосударственном секторе, а стало быть, создает потенциальный конфликт интересов и предпосылки для коррупции.
Что касается снижения налоговой нагрузки, то экономия для отдельных субъектов бизнеса оборачивается неравной конкуренцией и потерями для нашего бюджета. Безусловно, какая-то часть средств, выведенных в офшоры, возвращается в экономику уже под видом зарубежных инвестиций. Не случайно официальная статистика показывает обмен инвестициями между Казахстаном и офшорными государствами. За три квартала прошлого года в Казахстан пришло $121 млн прямых инвестиций с Кипра, $142 млн – из Люксембурга, $28 млн – из Сент-Кит и Невиса, $3,7 млрд – из Нидерландов. Казахстан, в свою очередь, инвестировал $22 млн в Британские Виргинские острова, $31 млн - на остров Джерси, $49 млн – в Ирландию, $167 млн – на Каймановы острова, $153 млн – на Кипр, $30 млн – на остров Мэн, $365 млн – в Нидерланды.
Однако большая часть средств все же уходит для того, чтобы не вернуться, а если и реинвестируется, то для того, чтобы затем уйти снова. Об это красноречиво говорят цифры внешнего долга. Так, Казахстан должен $422 млн острову Аруба, $195 млн – Багамским островам, $750 млн – Бермудским островам, $80 млн - Белизу, $4,1 млрд – Британским Виргинским островам, $136 млн – Гибралтару, $5,1 млрд - Гонконгу, $1,1 млрд – Каймановым островам, $380 млн – Кипру, $178 млн – Лихтенштейну, $697 млн – Люксембургу, $139 млн – Мальте, по $94 млн – Маршалловым островам и острову Мэн, $180 млн – Сейшельским островам, $218 млн Сент-Кит и Невису. И это не говоря уже о долге Великобритании, Нидерландам и США, где также имеются офшорные зоны.
Очевидно, что #panamapapers является для нас сигналом и хорошим поводом для того, чтобы перестать смотреть на офшоры сквозь пальцы.