Конец эпохи Адама Смита?
Юбилей главного труда Адама Смита совпадает с переломным моментом в мировой экономике, где принципы «невидимой руки» и «разделение труда» сталкиваются с вызовами геополитики и искусственного интеллекта
МИЛАН — Грядущий год станет юбилейным — 250 лет со дня ратификации «Декларации независимости», основополагающего документа США. Но тот же самый юбилей в 2026 году ожидает другой основополагающий документ, имеющий фундаментальное значение для нашего понимания экономики. Речь идёт о книге Адама Смита «Богатство народов». В нынешнюю эпоху стремительных экономических и структурных изменений стоит вспомнить выводы Смита.
Два из них выделяются особо. Первый таков: «невидимая рука» рынков эффективно распределяет ресурсы, но при соблюдении некоторых условий, включая стабильную валюту, определённый уровень доверия и моральной честности участников экономики, надёжное право собственности. Внешние факторы, экстерналии (неучтённое в цене влияние деятельности одного субъекта на остальных), наряду с информационным неравенством и асимметрией снижают эффективность действий «невидимой руки».
Второй вывод (возможно, более важный) таков: эффективность и производительность экономики повышаются благодаря «разделению труда». Сегодня это называют «специализацией». Специализированная экономика опирается на различные ниши знаний и опыта, которые развиваются за счёт масштабирования производства, обучения, расширения стимулов инновационной деятельности. Поскольку специализация невозможна без достаточно эффективных способов обмена, она зависима от «невидимой руки» Смита. По мере усиления специализации сложность экономики повышается.
Но, как отмечал Смит, специализацию ограничивают «размеры рынка»: маленький рынок не способен создавать достаточный спрос, который бы поддерживал широкий спектр специализированного бизнеса. Именно поэтому совершенствование транспортных и коммуникационных связей снижало стоимость выхода на широкий рынок, позволяя усилить специализацию.
Ещё одно важное потенциальные ограничение процесса специализации — неизбежно порождаемые ею риски. Специализации экономики является структурным процессом, поэтому требуется время, чтобы её изменить. В случае сбоев в торговой системе или, например, если некие профессиональные навыки или отрасли вдруг оказываются устаревшими (в результате технических инноваций или изменения структуры спроса), тогда людям, фирмам и даже целым странам приходится пережить переходный период, который может оказаться трудным и длительным.
В XIX и начале XX веков, когда экономика разных стран активно специализировалась, постепенно возникали различные решения, институты и условия, которые смягчали сопутствующие риски, в том числе антимонопольная политика, система соцзащиты, поддержание макроэкономической и монетарной стабильности. Но это были решения в основном на национальном уровне, а после Второй мировой война процесс специализации стал глобальным.
Меры поддержки послевоенного восстановления экономики вскоре переросли во всеобъемлющую трансформацию. Колониальные империи остались позади, вместе с их асимметричной структурой экономики, а на смену меркантилизму пришла свободная торговля. Если вспомнить о прогрессе в технологиях транспорта и коммуникаций (ускоренном цифровой революцией), станет понятно, что первое ограничение специализации — «размеры рынка» — резко ослабло.
Для развивающихся стран это был переломный момент. Поскольку у них низкий подушевой ВВП, они не могли сформировать достаточный внутренний спрос, чтобы воспользоваться выгодами роста эффективности и производительности за счёт специализации. Но получив доступ к зарубежным рынкам и технологиям, они тут же воспользовались своими сравнительными преимуществами и добились быстрого роста ВВП. Тем самым усиление специализации сопровождалось сдвигами в географии экономической активности.
Результатом стали структурные сбои, чья скорость опережала скорость эволюции структур управления, позволявших смягчить умножившиеся риски. Какое-то время казалось, что всё это не очень важно: развитые страны, особенно США, продолжали поддерживать международную систему управления экономикой, устанавливали правила и спонсировали организации, обеспечивавшие функционирование системы. Однако со временем сдвиги в глобальной экономической силе привели к точке перелома: ограничения специализации, связанные со спросом, ослабли настолько, что настало время ограничений, связанных с рисками. Структурные сбои становились всё заметней, и поэтому в развитых странах усилилось недовольство населения, спровоцировав социально-политический отпор. Этот сдвиг усилила бурная череда различных шоков — эскалация климатических явлений, пандемия Covid-19, войны в Украине и Газе, рост геополитической напряженности. И этот сдвиг зацементировало возвращение в Белый дом Дональда Трампа, с его внешней политикой под лозунгом «Америка прежде всего» и склонностью к заключению двусторонних сделок.
В результате многие страны теперь считают экономическую безопасность неразрывно связанной с национальной безопасностью: внутри страны специализация сохраняется, но на международном уровне она частично поворачивает вспять. Хотя невозможно с точностью сказать, куда приведёт этот процесс, можно ожидать негативных последствий для уровня производительности и темпов роста экономики. Фактически это будет плата за повышение устойчивости и снижение рисков. Больше всего пострадают те страны, у которых меньше всего возможностей сформировать внутренний спрос (из-за низкого подушевого ВВП или малых размеров населения). Масштабы их убытков будут зависеть от того, насколько им удастся сохранить доступ к мировым рынкам.
Впрочем, возможно, смитовскую модель специализации вскоре ожидают даже более фундаментальные сдвиги. Напомню, что она опирается на идею создания ниш со специфическими знаниями и опытом, которые нелегко обрести или передать. Но генеративные модели искусственного интеллекта — среди множества создаваемых ими последствий — похоже, находятся на пути к предоставлению экспертных знаний практически по любым вопросам, причём всем желающим и по очень низкой цене.
Потенциальные последствия весьма серьёзны. Если экспертные знания станут доступней, их цена упадёт. Лишь те знания и навыки, которые будет по-прежнему трудно передавать (например, потому что их трудно описать или задокументировать), будут расти в цене. Иными словами, в некий момент в будущем значительная часть человеческого капитала, возможно, будет стоить совсем не так дорого, как в течение последних 250 лет, а цена оставшейся части может сильно увеличиться. Вопрос, который стоит сейчас изучить таков: каким будет размер каждой из этих долей?
Спустя почти 250 лет после представления Смитом концепции специализации, она остаётся ключевым элементом нашей экономики. Но в то же время она сильно изменилась. В мировой экономике специализация частично отступает, поскольку воспринимаемые риски взаимозависимости увеличились. Искусственный интеллект, наверное, не ослабит процесс специализации, но, изменив баланс передачи знаний, он может изменить сравнительные цены на человеческий капитал, связанный с различными видами специализированных знаний.
