Интеграция в Центральной Азии: дружба на час, восточный базар или крепость?
Формально круглый стол «Перспективы интеграции стран Центральной Азии в новую эпоху», проведенный Институтом мировой экономики и политики в четверг, 18 августа, был посвящен итогам прошедшей 21 июля 2022 года в Чолпон-Ате IV консультативной встрече глав государств Центральной Азии. Тогда был подписан (правда, только тремя из пяти государств) ряд документов, включая «Договор о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве в целях развития Центральной Азии в XXI веке». Однако дискуссия вышла далеко за рамки соглашений, пусть и названных «историческими».
- Страны Центральной Азии сталкиваются с рядом разноплановых вызовов, - отметил, открывая мероприятие, директор ИМЭП Ержан Салтыбаев и перечислил: - Это и вопросы о спорных границах, где конфликты приводят к человеческим жертвам, и проблема водных ресурсов, и продовольственная безопасность, и попытки внутриполитической дестабилизации, в том числе январские события в Казахстане и июльские — в Каракалпакстане, а также кризис мировой безопасности, ухудшение ситуации в Афганистане, приближающаяся рецессия в мировой экономике.
Как странам ЦА реагировать на все эти вызовы: адаптироваться поодиночке, объединяться или использовать имеющиеся проекты интеграции?
Друзья на час
Политолог, профессор Казахстанско-немецкого университета Рустам Бурнашев предложил принцип «точечного» реагирования на вызовы: когда необходимо — всем регионом, а в «спокойное» время достаточно двусторонних контактов.
- Более эффективного результата попытки сотрудничества в ЦА достигают только в момент реагирования на кризис, например в начале 1993 года - как реакция на однозначно несправедливый новый союзный договор. И мне кажется, сейчас у нас тоже появляется возможность реагирования на возникший вызов, только в новом формате. Ключевой вопрос, который должен стоять, — зачем мы объединяемся и на что реагируем? - объяснил свою точку зрения Рустам Бурнашев и обратился к ещё одной стороне - многовекторности. - Все наши страны придерживаются многовекторности, она по-разному называется, например в Узбекистане — равноудаленность, но суть одна и та же. Эта стратегия наиболее выгодна для наших стран, и стремление сохранить многовекторность должно как один из ключевых факторов лежать в основе нашего регионального сотрудничества. Мы видим, как нас активно подталкивают в нынешнем конфликте вокруг Украины к какой-то позиции, но для наших стран это невыгодно. И противостоять этому подталкиванию мы можем именно в формате региональной конфигурации.
Что касается безопасности в регионе, то Бурнашев видит ее не как реакцию на чрезвычайные ситуации, а как систему управления вызовами и рисками.
- Реализуя интеграционные проекты, мы тем самым обеспечиваем безопасность, то есть безопасность не условие, а следствие интеграции, - уточнил спикер.
С Бурнашевым согласился таджикский коллега Комрон Хидоятзода, начальник управления по вопросам изучения региональной безопасности Центра стратегических исследований при президенте Таджикистана.
Как антироссийские санкции влияют на экономику Казахстана
Санкционные ограничения против России сказываются не только на этой стране→
- Многовекторная политика является наиболее выгодным, наиболее проверенным вариантом действий наших стран на мировой арене, иначе трудно будет обеспечить стабильность, - уверен он. - Сегодня мы испытываем на себе последствия противостояния мировых держав, среди которых наши основные экономические и политические партнеры — Россия и Китай.
Главная угроза для наших стран — попытки воздействия внешних игроков, и такой формат интеграции, как консультативная встреча, Таджикистан рассматривает в качестве инструмента решения проблем.
Крепость
- Для меня Центральная Азия была куском угля, который крошится в руках, но этот уголь может превратиться в алмаз, если мы наладим внутреннюю структуру — логистику, финансы, решим вопросы воды, - нарисовал перспективу директор общественного фонда Financial Freedom Расул Рысмамбетов, добавив, что плодотворным может оказаться сотрудничество региона с другими странами в формате С5+1, где «1» - это РФ, США, КНР, Европа, Арабский Восток, Турция.
Но главная идея Рысмамбетова — «региональный изоляционизм».
- Для нас сейчас прекрасная возможности изолироваться, как можно меньше продавать за пределы региона, как можно больше потреблять самим. Например, зерно мы сами всё съедим, даже для Афганистана не останется. Я сторонник любых законных инструментов, картельных соглашений, недопуска чужого. Полностью закрытая система, - предложил он. - Сейчас нам ковид, несмотря все на трагические последствия, сделал правильную вещь - разрушил логистические цепочки в мире. Можно подумать над этим и развивать (свои), а то мы до сих пор используем советские логистические пути. Внутри региона мы всегда думали рамками транзита: купили — продали третьим лицам. А на самом деле нам нужно думать в рамках «крепости». Создание внутреннего регионального рынка — это первый шаг.
В качестве второго и третьего шага Рысмамбетов предложил учреждение регионального банка развития по типу БРК и наднациональной валюты.
Базар
При этом эксперт против интеграции - «это нервирует президентов: всегда возникает вопрос, кто главный».
- Только восточно-базарный прагматизм. Я выступаю за запуск сети приграничных рынков по типу Хоргоса. Я знаю, что казахстанские бизнесмены с удовольствием вложатся в создание торгового центра на границе Узбекистана и Афганистана. В конфликтной зоне между Таджикистаном и Кыргызстаном тоже просится свой большой базар, потому что межстрановые конфликты всегда говорят о том, что людям не хватает открытости, денег и товаров, чтобы через них проходили, - отметил он и добавил: - Денег в регионе достаточно. Даже в Швейцарии держат несколько десятков миллиардов долларов наших людей.
Выслушав Рысмамбетова, Салтыбаев оценил его выступление одним словом: «Романтизм!».
Так же скептически в комментарии для Forbes.kz директор ИМЭП оценил и идеи эксперта по поводу регионального банка развития.
- Я боюсь, что ресурсов недостаточно. Объективно только Казахстан и Узбекистан могут финансировать этот банк. Таджики и кыргызы однозначно не смогут финансировать; туркмены, мне кажется, в принципе никуда не хотят входить деньгами. Это будет казахско-узбекский банк по сути, а сейчас всё и так идет в рамках двустороннего сотрудничества. Если у нас сложится нормальный тандем, то остальные уже будут подтягиваться в силу необходимости, - считает Салтыбаев.
Зато к «базарному» подходу — чисто экономическому сотрудничеству без всяких политических союзов — положительно отнесся Рустам Бурнашев.
- Я не вижу здесь никакой проблемы, - ответил он на вопрос Forbes.kz, есть ли смысл выстраивать торговые связи при отсутствии схожего политического подхода. - Во-первых, на политическом уровне готовность к усилению сотрудничества в регионе обозначена, правда, обозначена по двусторонним линиям, например Узбекистаном и Казахстаном. Более того, если возникает какая-то проблема, которую лучше решать совместно, в региональном формате, мы всегда под эту проблему можем принять политическое решение. Например, возник вопрос покупки Казахстаном воды в Таджикистане: на политическом уровне принято решение, и дальше вопросы решаются на техническом уровне. Мы никогда не будем жить в бесконфликтном регионе, но мы эти конфликты сегментируем: скажем, вопросы с торговлей нефтью не должны касаться торговли зерном. И такое сетевое взаимодействие, с моей точки зрения, более устойчиво и более эффективно. Вместо иллюзорной «дружбы всего региона» у нас будет решение конкретных задач на основе сотрудничества и кооперации.