Сергей Коньков, Tele2, – о многомиллиардной покупке частот для 5G, конкуренции и монополии

214770

СЕО мобильного оператора дал откровенное интервью Forbes.kz

Сергей Коньков
Сергей Коньков
ФОТО: © Юрий Выблов

В декабре 2022 года в Казахстане прошел первый аукцион на радиочастотный спектр для 5G: полосы 3600-3700 МГц и 3700-3800 МГц продали на электронной площадке консорциуму «Кселл» и Tele2. Общая стоимость двух лотов – 156,07 млрд тенге. Победители торгов должны будут в течение пяти лет активировать более 7 тыс. базовых станций по Казахстану и, по расчетам профильного министерства, затратить на это 164 млрд тенге.

Насколько обоснована стоимость частот, как Tele2 и «Кселл» будут делить полосы и сеть и нужна ли Казахстану мобильная связь пятого поколения – эти вопросы обозреватель Forbes.kz задала генеральному директору ТОО «Мобайл Телеком-Сервис» (Tele2/Altel) Сергею Конькову.

F: Сергей, у Tele2 и «Кселл» общий акционер, и вы объединились в консорциум для участия в аукционе. Зачем?

– МТ-С и «Кселл», находясь внутри одной группы («Казахтелекому» принадлежат 100% МТ-С и 51% «Кселл» – F), никак не синхронизированы в коммерческой деятельности, тарифообразовании, позиционировании брендов – вся коммерческая деятельность у нас независима. При этом на уровне технологий мы достаточно плотно взаимодействовали друг с другом и до входа в консорциум. В последние три года реализуем проект по объединению сетей, в частности, слоя 4G: занимаемся объединением спектра, оптимизацией затрат на эксплуатацию и строительство, на инвестиции в целом и в CAPEX. Продолжением этого взаимодействия станет совместное строительство и использование сетей 5G. Объединение – это вопрос математики и правильного планирования. Мы понимали, что если объединимся, то вероятность нашей победы по двум лотам будет достаточно высокой. Объединение эффективно с точки зрения использования частот, последующего строительства и затрат, которые мы понесем.

Не скрою, у нас был непростой процесс выхода на договоренности по консорциуму: у МТ-С и у «Кселл» разные амбиции, разные оценки потенциала этой технологии и взгляды на окупаемость. После нескольких месяцев работы технической и юридической команд мы нашли форму, в которой нас как отдельные компании устроило вхождение в состав консорциума. С большой долей вероятности развитие сетей также будет происходить совместно.

F: По обоим лотам выиграл ваш консорциум. Это, скажем так, не монопольный захват?

– Если бы группа «Казахтелеком» каким бы то ни было образом использовала статус квазигоскомпании для того, чтобы обеспечить себе преимущественные права и возможности в рамках аукциона, то можно было бы говорить о «монопольном захвате». Но это не так. На аукцион были допущены все желающие. Все игроки рынка, которые в реальности могут использовать эту технологию – МТ-С, «Кселл», «Кар-Тел», – на аукционе присутствовали и имели равные возможности проявить свои амбиции. Мы свои амбиции проявили в виде 156 млрд тенге за два лота, «Кар-Тел» – в виде нуля бидов в рамках аукциона. У коллег есть свой взгляд и свои причины прийти на аукцион и не участвовать в нем (они об этом уже публично заявили), и это их право. Я их подход в чем-то разделяю и понимаю, и точно – уважаю. У нас свои взгляды на 5G, поэтому мы в аукционе участвовали. Что же, нам с «Кселл» нужно быть неэффективными, воевать друг против друга, чтобы не было ощущения монополии? Или нужно кому-то выдавать частоты бесплатно? Мы победили на аукционе в равных условиях.

F: Вы предполагали, что Beeline не будет «биться» на торгах?

– Честно говоря, это стало сюрпризом. Наши аналитики проработали огромное количество сценариев аукциона – 13. Сценарий, в котором Beeline не участвует в торгах вообще, конечно, существовал в обсуждениях, но мы считали его маловероятным.

F: Почему «Казахтелеком» не вошел в консорциум как третий участник?

– Внутри группы есть разделение: всем, что касается мобильных технологий, занимаются мобильные операторы, а «Казахтелеком» сфокусирован на строительстве оптоволоконной связи для В2С и В2В применения. Мы являемся клиентами материнской компании по оптоволоконной инфраструктуре для наших сетей. В этом смысле у «Казахтелекома» сохраняется достаточно большая роль в проекте 5G: номинально владельцем частот он не является, но участвовать в проекте, безусловно, будет, потому что 5G предполагает огромный объем строительства оптоволокна для обеспечения базовых станций. С первых дней января мы работаем над выравниванием наших инвестиционных планов: Tele2 и «Кселл» – с точки зрения «радио», «Казахтелеком» – с точки зрения строительства необходимой инфраструктуры.

Сергей Коньков
Сергей Коньков
ФОТО: © Юрий Выблов

F: В каких долях вы с «Кселл» участвуете в консорциуме, как будете делить между собой спектр?

– Частоты будут распределяться по доле финансового участия в оплате. Постаукционные процессы еще идут, поэтому говорить о фактическом распределении – 50 на 50, например, или 40 на 60 – пока не могу. У нас есть базовый сценарий, по которому частоты делятся 50 на 50. При этом соглашением предусмотрено, что распределение может измениться, когда мы выйдем на оплату частот и их оформление.

F: На пресс-конференции в конце 2022 года вы сказали, что аукцион показал коммерчески обоснованную стоимость частот. В чем она заключается, если по одному лоту цена увеличилась в 35 раз, по другому – в 53 раза?

– Мы на аукцион смотрим не как на два отдельных события, а как на результат торгов за оба лота, и это отражено в нашей стратегии – победить в торгах и по первому, и по второму лоту. Разница цен в эти два дня, скорее, объясняется встречной стратегией нашего конкурента. Этим конкурентом стал не Beeline – наш ключевой визави на рынке, а компания либо группа компаний, которые, насколько мне известно, к В2С телеком-рынку, к мобильным сетям не имеют никакого отношения.

Что касается коммерческой обоснованности, то, безусловно, решения, принятые и нами, и «Кселл», основаны на бизнес-планах. Я как глава МТ-С и Асхат Узбеков как руководитель «Кселл» получили мандаты на участие в аукционе. За пределы этих мандатов мы не вышли и остались внутри согласованных бизнес-кейсов. Соответственно, коммерческая стоимость для нас обоснована.

F: То есть «Казахтелеком» согласовал сумму на участие в аукционе, и больше вы уже не смогли бы предложить?

– Он согласовал определенную сумму, и та стоимость, которую мы заплатили, ниже согласованной суммы. Лимит определен бизнес-кейсом на запуск 5G – количеством абонентов, которых мы планируем привлечь, и дополнительной выручкой, которую получим от использования технологии. В выручке есть затратная часть – на строительство и обслуживание сети, и есть доходная часть. Из доходной части формировался пул денег, которые мы могли позволить себе потратить на частоты, оставаясь коммерчески эффективными. С учетом этого акционер и принял решение, цифры взяты не с потолка. Сколько именно из своего потенциального лимита мы потратили, мне говорить не хотелось бы: это чувствительная информация. Как руководитель телеком-компании я рассматриваю частоты в качестве «бизнесообразующего» элемента, для нас этот ресурс – как месторождение для нефтяной компании. И мы точно будем участвовать в следующих аукционах на распределение частот.

F: По сути, участников торгов было двое. Есть впечатление, что итоговая стоимость несколько завышена.

– Наш конкурент на аукционе – консорциум компаний – был готов заплатить на полпроцента ниже, чем в результате заплатили мы. Шаг у нас был полпроцента от текущей стоимости. Вот так, по полпроцента, мы и дошагали до итоговой стоимости – 156 млрд тенге. То есть цена, по которой мы купили лицензии, на полпроцента больше, чем та цена, которую готов был отдать конкурент.

В стоимость лицензий на частоты 5G входит доступ к технологии. Подразумевается, что 5G будет запускаться на этих частотах. Любые другие частоты, которые есть у операторов, а у операторов есть частоты, которые они не используют, были выданы под другие технологии и не под мобильную связь. Мы предполагаем, что в рамках прозрачного подхода к частотам либо ты используешь частоты под технологии, либо государство определяет их под другие технологии и распределяет каким-то другим методом. И мы за этим будем следить и [использовать частоты по назначению].

F: Из каких средств вы планируете заплатить за частоты?

– Финансирование определяется аппетитом к долгу, аппетитом акционеров к дивидендам, наличием собственных средств и т.д. Могу сказать, что у нас имеются собственные средства. Также уже есть договоренности о привлечении займов на открытом рынке. Мы заранее провели переговоры с банками, и банки готовы нас кредитовать: телеком – эффективная отрасль экономики, у всех игроков хорошие показатели. Кроме того, внутри группы ведутся переговоры о заимствовании средств – у «Казахтелекома» в том числе, если он будет готов предоставить финансирование на рыночных условиях.

Сергей Коньков
Сергей Коньков
ФОТО: © Юрий Выблов

F: Сергей, с одной стороны, компании как оператору мобильной связи нужно было купить лицензии на частоты для 5G сейчас, чтобы не остаться без них в будущем. С другой стороны, это очень большие затраты – на сами лицензии, на строительство сети, на использование частот. Это же дилемма для вас.

– Безусловно. На эту тему я не раз высказывался публично, и мы как оператор много обсуждали с регулятором, насколько своевременно технология запускается в республике. Взгляда на это два – с точки зрения коммерческой организации и с точки зрения регулятора.

Мы, как и любая коммерческая организация, смотрим на эффективность «здесь и сейчас». Для нас она лежит в доказанных сценариях использования, которые мы можем начать применять с первого же дня. Коммерческие кейсы находятся в двух плоскостях – В2С (это история про скорость, стриминг, мобильный ШПД, замену оптоволокна по воздуху и т.д.) и В2В. И в В2В, и в В2С эффективность «здесь и сейчас», наверное, скромная, но мы точно знаем, что она появится. Подход регулятора и государства – про создание инфраструктуры, поскольку ее наличие является толчком к развитию технологий. Мне эта позиция понятна: нам нельзя отставать от мировых трендов, если начнем развивать инфраструктуру только при появлении use-кейсов, то отстанем в строительстве сети на два-три года.

F: Количество устройств, поддерживающих 5G, еще очень небольшое.

– По нашим оценкам, в базах операторов Казахстана находится от 8% до 15% девайсов, поддерживающих 5G, часть их обладателей готова пользоваться этой технологией. Потому что это модно и это дает определенный передовой опыт пользования сервисами. Плюс сами сервисы к этому подталкивают: ежедневного потребления контента 4К становится все больше. И 5G самый оптимальный для этого транспорт в В2С.

Что касается В2В, то наша компания ведет переговоры с промышленными группами о развертывании частных сетей. Такие сети нужны для удаленной автоматизации и установки всевозможных датчиков, позволяющих управлять производством и обеспечивать безопасность, что особенно актуально в добывающей промышленности. Таких кейсов становится все больше. Станет ли это для нас основным стримом доходности, пока сложно сказать.

F: Сейчас есть технологии 4G, 4G+, которые позволяют смотреть видео в интернете, в том числе стриминговое. Со стороны пользователей, по сути, нет запроса на 5G.

– Вопрос вот в чем. Когда отрасль запускала 4G, мы видели, по сути, лишь намеки на применение этой технологии в жизни. Контентные платформы тогда только начали формироваться: Instagram только появился, Facebook только начал переходить от текстового формата контента к картинкам и видео. Однако по мере развития этих направлений инфраструктура стала использоваться все больше и больше, и это видно по потреблению трафика: на протяжении последних пяти лет трафик растет в среднем на 30% в год. Притом население такими темпами не увеличивается, то есть это растет потребление на одного пользователя. Этот процесс продолжается и сейчас, мы не видим сглаживающего тренда. Трафик нужно будет переваривать. На сегодняшний день самая эффективная технология для обеспечения пропускной способности – это 5G. Мы на нее в том числе рассчитываем, чтобы обеспечивать пользовательский опыт.

F: Все же потенциал сети 4G в Казахстане еще не исчерпан: во многих населенных пунктах нет никакого интернета, и даже внутри больших городов не везде хорошая связь. Зачем вкладывать силы и средства в сеть 5G, когда еще можно поработать над сетью 4G?

– Трафик – это объем воды, который течет по трубам. Диаметр трубы – это пропускная способность, которая либо позволит пропустить трафик, либо – нет, и тогда будут проблемы с качеством. Технология 5G позволяет эту трубу увеличивать. Ресурсы частот для сети 4G в Казахстане сейчас находятся на очень хорошем уровне утилизации. Продолжать наращивать объем трубы можно за счет уплотнения стройки (количества размещаемых базовых станций – F), но эффективнее добавить технологический слой, новый спектр, чтобы переваривать даже стандартный трафик. Все операторы ежегодно инвестируют в сеть. Но средние пропускные скорости растут не такими же темпами, как инвестиции. Это с одной стороны. С другой – и мы этого не скрываем, – есть точки напряженности по трафику, в часы наивысшей нагрузки уже не весь трафик мы можем переваривать. И вот на все эти технологические вызовы мы отвечаем в том числе запуском технологии 5G.

Сергей Коньков
Сергей Коньков
ФОТО: © Юрий Выблов

F: По лицензионному соглашению вы с «Кселл» должны будете активировать 7000 базовых станций. Откуда взялась эта цифра? Вы давали Минцифры свои расчеты?

– Консультации с МЦРИАП (Министерством цифрового развития, инноваций и аэрокосмической промышленности – F) на этот счет проходили. Не могу сказать, что нас услышали. Строительство такого количества базовых станций – это достаточно серьезная нагрузка, безусловно. В моем понимании министерство, определяя такие обязательства для победителей аукциона, исходит из стратегии обеспечения запуска технологии на хорошем уровне – не номинально, чтобы далее можно было расширять сеть.

F: Как Tele2 и «Кселл» поделят сети – кто где будет ставить базовые станции и как планируете их потом использовать?

– Механизм работы объединенных сетей мы уже проработали при объединении 4G-сетей. У нас есть договоренность по территориальному сплиту – тому, как республика поделена на области, где развитием и эксплуатацией сетей занимается «Кселл», где – мы. Будет ли этот геосплит повторен в отношении 5G, пока не могу сказать, переговоры еще будут проводиться.

F: Получается, вы купили лицензии на частоты и уже должны будете приступить к строительству. Но при этом у вас с партнером по консорциуму пока нет понимания, как делить и использовать сеть 5G

– В рамках проекта 4G мы прошли 90% пути. Те вещи, о которых нам с «Кселл» осталось договориться, можно решить в течение месяца, и мы уже сейчас этим занимаемся. [Аукцион] – это не старт процесса. Обсуждение 5G – это, условно, как допсоглашение к существующему и уже проработанному механизму.

F: Какая часть финансовой нагрузки по строительству сети ляжет на Tele2, какая – на «Кселл»?

– Архитектура наших взаимоотношений в подобных проектах строится на разделении затрат примерно пополам.

F: При строительстве сетей 4G операторы сталкиваются со множеством проблем, одна из них – радиофобия у части населения. Вам предстоит поставить большое количество базовых станций для 5G, и при этом ставить их нужно очень близко друг к другу, на расстоянии 500 метров, если я не ошибаюсь.

– Расстояние зависит от применяемого спектра. Но, действительно, в сетях 5G плотность установки базовых станций для коврового покрытия должна быть выше, [чем в сетях 4G]. Что делать с радиофобией? Мы продолжим объяснять населению, что за радиофобией нет никакой науки: излучение от микроволновой печи или от телефона (в момент, когда он расположен близко к голове) намного больше, чем от находящейся на крыше базовой станции.

В то же время мы говорим: связь – это такая же инфраструктура, как электричество, газ, канализация, дороги. Со строительством дорог, когда они идут по определенным территориям, тоже возникают проблемы – в исключительных случаях меняется маршрут, но дорога все равно строится. В отношении связи подход такой же: связь должна быть, условия и регуляторика под нее должны быть. Во многих странах инфраструктура связи является элементом генплана города, и в любом новом здании она предусматривается. Для застройщиков это минимальные дополнительные траты. Причем это можно сразу сделать так, чтобы было безопасно.

F: В больших городах вам придется ставить базовые станции практически на каждом здании?

– Расчеты есть. Но отвечу с другой стороны. Почему мы отнеслись к аукциону настолько внимательно? Потому что частотный ресурс определяет топологию строительства сети. В рамках аукциона разыгрывались частоты диапазона 3600-3800 МГц и определенный фьючерс на диапазон 700 МГц, который сейчас занят, но МЦРИАП обещает его освободить и передать нам как разыгранный. Так вот, 700-й диапазон позволяет делать достаточно широкое покрытие – там речь идет не про 500 метров между базовыми станциями. У этого спектра хорошая проникающая способность (частоты легко проникают в том числе в здания) и хорошая «покрытийная» способность. Диапазон 3600-3800 МГц – это про емкость, скорость, количество подключенных девайсов. Где мы будем использовать оба диапазона, где – только 3600-3800 МГц или только 700 МГц, будет зависеть от плотности населения, потребления и т.д.

Сергей Коньков
Сергей Коньков
ФОТО: © Юрий Выблов

F: Диапазон 3600-3800 МГц сейчас частично занят. Расчистка не ляжет на вас дополнительным финансовым бременем?

– Расчистку частот как обязательство взяло на себя МЦРИАП. Мы начнем строить сеть, но весь потенциал того, что выиграли, сможем использовать чуть позже. Надеемся, работы по расчистке этих диапазонов будут в приоритете у министерства.

F: Когда вы приступите к строительству сети?

– Ограничений нет, мы на финальной стадии готовности разместить заказы. При благоприятных условиях, думаю, начнем строить в течение двух-трех месяцев.

F: У вас есть понимание, когда сможете окупить вложения?

– Это сложный вопрос. Технология 5G дает определенные экономические эффекты – потенциальный рост абонентской базы и рост средней выручки на клиента (это видно по игрокам, которые запустили эту технологию в других странах). И есть эффекты, связанные с оптимизацией стройки. Например, в сильно перегруженном секторе 4G вместо дополнительной базовой станции 4G можно поставить базовую станцию 5G – часть клиентов перейдет на эту технологию, и, таким образом, нагрузка на сеть 4G снизится. Это называется переходом трафика в новую технологию. Из этих эффектов складывается бизнес-кейс. Вопрос окупаемости будет зависеть от этого.

F: Пока рано говорить о тарифах, но тем не менее. Все затраты на развертывание сети 5G распределятся на всех абонентов, даже на тех, кто не будет подключаться к 5G?

– Скажу так. В Казахстане в целом растут цены на связь, потому что увеличивается себестоимость, и это так или иначе транслируется в тариф. Будет ли 5G влиять на себестоимость? Будет. В какой степени и с какой скоростью – пока сложно говорить. Приведет ли это к росту тарифов? Тарифы не зависят от этого, они зависят от рынка. У одного из игроков нет таких трат на сегодняшний день, и это дает ему преимущество. Своей ценовой политикой конкурент может ограничить нас с точки зрения роста тарифа, и наши клиенты могут перейти к нему за два часа. Это коммерческая тема.

F: В любом случае все траты на сеть 5G будут закладываться в будущий тариф – все игроки в итоге поднимут цены.

– Равно как и в 4G. Мы, например, понимаем, что технологией 4G пользуются порядка 80% абонентов. При этом экономика компании так или иначе применяется ко всем клиентам. Пока я не готов анонсировать тарифное решение по 5G, но мы точно будем смотреть, как обеспечить клиентам комфортное использование 5G с точки зрения тарифа, пакетов и т.д. Будем экспериментировать и исходить из конкурентоспособности нашего продукта.

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить