Берик Жакиянов собирается заняться бизнесом в Казахстане

46330

Сын политика Галымжана Жакиянова Берик в мае 2015 завершает учебу в Гарварде и не против сменить американскую прописку на казахстанскую. В середине мая он прилетел в Алматы с группой выпускников Гарвардской бизнес-школы и задумался о возможности ведения бизнеса на родине. Обозреватель Forbes.kz встретился с будущим предпринимателем

Берик Жакиянов.

Воссоединение с семьей

F: Берик, на прошлой неделе вы вместе с Диной Буркитбаевой привезли в Алматы 13 своих однокурсников по Harvard Business School. С какой целью?

- За два года учебы у нас появились хорошие друзья, мы решили показать им Казахстан и встретиться с влиятельными бизнесменами. Наши однокурсники – молодые люди в возрасте от 23 до 32 лет из разных стран, в том числе семеро из США, трое из Франции, двое из Турции. Есть среди них специалисты финансовой сферы, консалтинга, банкиры. В ближайшие 5-10 лет они будут иметь свой бизнес, возможно, станут инвесторами и для Казахстана.

F: Когда вы уехали из Казахстана?

- Я учился в Казахстане до 8 класса, а в 1998 родители решили отправить меня за границу для получения западного образования, как более конкурентоспособного по тем временам. Так я окончил школу-интернат в Швейцарии и в 2003 поступил в University of Texas (США), где пошел на double major, то есть получил две специальности – инженера нефтяного промысла и степень бакалавра политических наук. Затем, в 2009, в Бостон на учебу приехал мой младший брат Ележан, который сейчас учится на третьем курсе MIT (Массачусетский технологический институт) на инженера.

F: Там же учился и ваш папа, Галымжан Жакиянов, который вместе с вашей мамой Карлыгаш переехал в Штаты в 2011.

- Да, папа окончил MIT в прошлом году, в 51 год получил диплом MBA. Мама тоже решила не отставать от нас и сейчас учится там, в Бостоне, на магистра образования. Кстати, одна из причин, по которой я решил продолжить образование в Гарварде, - там я нахожусь рядом со всей семьей. Давно хотел пожить с родителями и братишкой хотя бы два года, которые длилась учеба. Общение с родителями, которого мне так не хватало, было незаменимо.

Фото: Карлыгаш Жакиянова
Все Жакияновы в сборе: Карлыгаш, Галымжан, Ележан, Берик.

Катастрофа как опыт

F: После получения образования в Техасе вы работали в нефтяной сфере?

- Пять лет я проработал в компании Chevron в штатах Техас и Луизиана, а также в Мексиканском заливе на нефтяных платформах. Я работал на разработке месторождений и в офисе, занимался резервами, экономикой, модулированием.

F: Вы присутствовали при взрыве на платформе Deepwater Horizon в 2010, последствием которого стал разлив нефти в Мексиканском заливе?

- Да, тогда как раз мы в Chevron собирались бурить очередную скважину, но случилась авария на объекте компании BP, по соседству с нами. Власти наложили мораторий на бурение во всем заливе. Моей задачей как инженера было составление прогноза на случай  аварии: что будет со скважиной, сколько из нее выльется нефти, как тушить пожар. Для меня та катастрофа стала неоценимым опытом, а для региона, конечно, трагедией.

Кстати, примерно такая же катастрофа случилась на Тенгизе в 1985. Там нефть горела около полутора лет. Говорят, советские генералы даже предлагали бомбу туда сбросить, потому что не знали, как потушить. В конце концов советские власти пригласили американские компании, которые и решили проблему, пробурив параллельные скважины. Я проходил практику на Тенгизе и видел: там до сих пор вокруг скважины степь покрыта стеклом.

Не для галочки

F: Позже вы поступили в Гарвард. Как вы оцениваете уровень образования в этой школе бизнеса?

- Уровень гарвардских профессоров не сравнить ни с чем. Они заинтересованы в знаниях и успеваемости студентов, поскольку хотят подготовить к карьере успешного человека, а не читать лекции для галочки. В образовательном процессе бизнес-школы Гарварда используется case method. Студентам дают задание на основе конкретного дела, а задача студента – ответить на ряд вопросов. Урок длится 80 минут, из которых профессор говорит 10-15 минут, остальное время отдается студентам на обсуждение. Большая часть времени уделяется домашнему заданию и предполагается, что студенты приходят на занятия заранее очень подготовленными, а профессор умело направляет дискуссию и выступает экспертом. Так ты лучше начинаешь понимать многие вещи.

F: Про американцев говорят, что они неутомимые труженики и чуть ли не ночуют на работе. Это так на самом деле?

- Зачастую так и есть. Но все зависит от места работы и от людей. Если взять, к примеру, инвестиционные банки, то там, да, многие работают с 8 утра до 2 ночи, в основном первые два года работы. Так часто начинается карьера людей, которые хотят работать в финансовом секторе, в хедж-фондах или в фондах прямых инвестиций.

Я же работал в компании, где несколько иная корпоративная культура. Там много немолодых сотрудников, поскольку с 1986 по 2000 компания вообще почти не нанимала  людей из-за низких цен на нефть. Там никто не требовал работать допоздна, но и не возбранял. Я в свое время тоже проводил сутки напролет на работе, когда она очень нравилась.

Эпоха сланца

F: Вы застали в США революционную эпоху расцвета сланцевой нефти. Какое значение она имеет для страны?

- В США много плюсов от бума на сланцевую нефть. Стоимость ее производства падает. Еще два года назад ее себестоимость составляла $70 за баррель. Летом прошлого года я работал в маленькой нефтяной копании, и там это значение упало до $60, а в этом году стоимость добычи вообще опустилась до $45-50. Нефтяники научились бурить более эффективно и с меньшими затратами.

Энергоносители значительно подешевели. Вы знаете, что в Америке цена на природный газ как минимум в два раза ниже, чем в любой другой стране мира? Объемы его производства превышают российские. Стоимость бензина местами упала в два раза. Существенно подешевели авиабилеты. Из-за дешевой энергетики сильно выигрывают производство и частный сектор. Только из-за этого экономика США в прошлом году выросла на 2,4%.

F: А Казахстан от этого страдает…

- Думаю, низкие цены на нефть - это благо и для нашей экономики, если говорить о будущем. Мы научимся эффективней работать, будем развивать другие отрасли. Когда цены были высокие, мы привыкли к ним и, как следствие, у нас снизилась мотивация к развитию.

Ставка на родину

F: С высоких трибун часто говорят о том, что в Казахстане надо создавать высокотехнологичное производство. Как вы думаете, есть ли у страны перспективы в этом направлении?

- Я бы не стал заниматься в Казахстане хайтеком – это нелогично, поскольку у нас нет соответствующего образования, никогда не было высокотехнологичных кластеров. А создавать их с нуля - это деньги на ветер. Надо развивать более традиционные для страны отрасли – НПЗ, нефтехимию, горнорудное, в том числе урановое производство, аграрный сектор и т.д.

F: Чем хотите заняться в будущем?

- У меня есть предложения о сотрудничестве в Америке, в нефтяном и инвестиционном бизнесе. Вместе с тем я не исключаю работы и здесь, в Казахстане. Было бы интересно поработать в горнорудном, финансовом или других секторах экономики.

F: Почему именно здесь?

- Это объясняется скорее эмоциональным состоянием, чем рациональным расчетом. Таким, как чувство патриотизма. Понимаете, большую часть своих 30 лет я провел вне пределов своей родины. Начал подзабывать казахский и русский языки. Но мои корни здесь. Особенно остро я осознаю это, когда бываю дома и встречаю людей, когда вижу своих родственников, дедушку с бабушкой. Хотелось бы принести пользу своим соотечественникам, использовать свои знания и опыт на этой земле. К тому же, у Казахстана – страны между Азией, Россией и Европой – большой потенциал. Вокруг гигантские рынки – Китай и Индия. Кроме природных ресурсов, у нас есть способный и талантливый народ. В этом смысле будущее за нами.

F: Многие квалифицированные кадры уезжают из страны, а вы, наоборот, хотите вернуться. Многие связывают стабильность в стране с тем, что у власти находится действующий президент. Но что будет потом? Вас не пугает неопределенное будущее?

- Пугает. Но жизнь никогда не бывает стабильной. Посмотрите на мою семью: дед жил после революции, а потом – в годы Второй мировой войны. Родители пережили распад Советского Союза. Каждое поколение живет в эпоху глобальных изменений. От них надо не бежать, их надо встречать с открытым забралом.

F: Вы долгое время жили на Западе, и у вас наверняка сложился западный менталитет…

- Скорее, некий микс.

F: Вы же отдаете себе отчет, что отечественный бизнес зачастую играет по своим, а не общепринятым правилам игры. У нас бывают откаты, взятки, вынужденное покровительство чиновников.

- Я это понимаю. Поэтому, если дело дойдет до выбора, то хотелось бы пойти туда, где с этим пришлось бы меньше всего связываться. Казахстанские реалии я очень хорошо понимаю, поскольку, как вы знаете, был семейный опыт.

F: А заняться политикой не хотите?

- Я интересуюсь политикой, имею соответствующее образование, но самому участвовать в этом пока нет желания.

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить