Почему рост уровня безработицы в США - проблема гораздо опаснее, чем кажется?
НЬЮ-ЙОРК – Сколько свободных производственных ресурсов имеется у экономики США?
В экономической науке закон Оукена – в его «версии разрыва ВВП» – гласит, что увеличению безработицы на один процентный пункт соответствует снижение реальных (с учётом инфляции) темпов роста ВВП относительно их потенциала на два пункта. Разница между реальными и потенциальными темпами ВВП (разрыв ВВП) важны, поскольку чем ближе экономика к своему потенциалу, тем сильнее нам надо тревожиться по поводу инфляции.
По данным Бюро статистики труда (BLS), уровень безработицы в США в июне составил 5,9%, что выше допандемического (февраль 2020 года) уровня 3,5%. Если мы примем последнюю цифру за естественный уровень безработицы, мы получим разрыв ВВП в размере 4,8%. И если мы будем считать годовые темпы роста потенциального ВВП равными 2%, тогда неинфляционный рост реального ВВП в предстоящем году достигнет 6,8%. ФРС США ожидает роста экономики на 7% в этом году и на 3,3% в 2022 году, а это означает, что у Америки есть ещё пара лет, чтобы дойти до инфляционного порога.
Эти предположения по поводу размеров разрыва ВВП можно критиковать и как заниженные, и как завышенные. Лагерь сторонников заниженных размеров утверждает, что официальные цифры безработицы (9,5 млн человек в июне 2021 года против 5,7 млн в феврале 2020-го) недооценивают размеры свободных ресурсов на рынке труда. Как сообщает BLS, в июне «количество людей, не участвующих в рабочей силе, но которые хотят сейчас работать, равнялось 6,4 млн», и их число выросло «на 1,4 млн с февраля 2020 года». Если мы прибавим эти дополнительные 1,4 млн человек, тогда уровень безработицы повысится до 6,8%, что даёт разрыв ВВП в размере 6,6%.
Кроме того, количество людей, занятых частично по экономическим причинам, с февраля 2020 года увеличилось на 229 тысяч. Если отнести эту категорию населения к безработным, тогда уровень безработицы увеличится до 6,9%, а разрыв выпуска – до 6,8%. BLS публикует также оценку количества временно уволенных работников, которых следует классифицировать как безработных, хотя они ошибочно причисляются к числу занятых. Если учесть и их, тогда уровень безработицы в июне 2021 году с учётом сезонности вырастет до 7,1%, а разрыв выпуска – до 7,2%.
Мужчины в РК зарабатывают на треть больше, чем женщины
В рейтинге гендерного разрыва Global Gender Gap Казахстан занял лишь 72-е м... →
Однако те, кто считает, что оценки разрыва ВВП завышены, утверждают, что в экономике мало или даже вообще нет простаивающих ресурсов. Они возражают против всех трёх указанных выше поправок к расчёту уровня безработицы. Почему человек, который не ищет работу или который не может работать, должен учитываться в составе рабочей силы? Людей с частичной занятостью следует считать частично безработными. Наконец, они указывают, что даже само бюро BLS признаёт, что его оценки количества временно уволенных работников, причисляемых к категории «занятых», вероятно, завышают масштабы ошибочной классификации.
Кроме того, по их мнению, естественный уровень безработицы может быть выше 3,5%. Ключевая цифра, которую следует учитывать, это количество свободных рабочих вакансий. В мае 2021 года общее количество свободных рабочих мест в нефермерских отраслях равнялось 9,2 млн (5,7% рабочей силы), что почти соответствует официальному количеству безработных (9,3 млн). Кроме того, постоянно и со всей страны приходят сообщения о том, как бизнес с трудом находит работников, а значит, существует огромное несоответствие между спросом и предложением на рынке труда. Когда фактическое предложение труда значительно меньше условного предложения, тогда естественный уровень безработицы неизбежно повышается.
Такой крупный дисбаланс на рынке труда явно возможен, учитывая последствия пандемии Covid-19. Природа труда радикально изменилась из-за карантинов и других мер нефармацевтического характера. В некоторых случаях работа из дома оказывается далеко не так продуктивна, как работа в офисе, на фабрике или на других рабочих местах вне дома.
Даже после отмены большинства официальных ограничений на важные для занятости виды деятельности, опасения заразиться Covid-19 тормозят полный возврат к допандемическим трудовым отношениям. Например, необходимость ухода за детьми продолжает удерживать дома многих работников (особенно женщин). Учитывая ограниченные мощности инфраструктуры по уходу за детьми в дневное время, предложение труда со стороны родителей должно снизиться.
Да, если мы допустим, что пандемия не вырвется вновь из-под контроля, тогда начало школьного года осенью приведёт к постепенному возврату к докризисной норме. Впрочем, даже в этом случае некоторые вещи изменятся навсегда, а значит, как минимум частично дисбаланс на рынке труда может оказаться структурным по своей природе. Особо стоит отметить быстрое внедрение цифровых технологий, в том числе настоящий взрыв в развитии информационных и финансовых технологий, которые уже стали частью новой нормы.
Благодаря всем этим новом возможностям многие рабочие места как в промышленности, так и в сфере услуг станут ненужными. Более того, есть веские основания полагать, что день торжества автоматизации уже начинается. Нет сомнений, что технологическая революция, спровоцированная пандемией, создаст новые рабочие места, однако она неизбежно тяготеет к инновациям, которые позволяют экономить на труде и заменяют труд.
Поскольку вызванный пандемией переход к автоматизации является беспрецедентным, нет никаких надёжных количественных оценок его влияния на рынки труда. Я считаю наиболее вероятным, что автоматизация с лёгкостью может повысить естественный уровень безработицы на один или два процентных пункта, что соответствует сокращению разрыва ВВП на 2-4 пункта.
Наконец, нужно обязательно учитывать, в какой мере финансовые стимулы способствовали сокращению фактического предложения на рынке труда. Помимо временного повышения пособий по безработице (срок этой меры истекает в сентябре 2021 года), был сделан целый ряд дополнительных денежных выплат, включая дополнительные пособия на детей. Всё это уменьшило финансовые проблемы многих работников, позволив им проявлять больше избирательности при поиске работы. Но всё это также означает, что в сентябре на рынке труда может случиться позитивный шок предложения. Хотя надёжные оценки этого эффекта «возврата к трудовой деятельности» отсутствуют, я считаю наиболее вероятным, что естественный уровень безработицы снизится на 0,5 пункта, увеличив разрыв ВВП на один пункт.
Если дисконтировать три упомянутые выше поправки, касающиеся более высокого размера свободных ресурсов, я могу предположить, что после сентября 2021 года разрыв ВВП составит от 1,8% до 3,8%, что открывает пространство для неинфляционного роста на 3,8-5,8% в предстоящем году. Впрочем, в течение года это пространство может оказаться исчерпано, а значит, ФРС рискует отстать от инфляционной кривой.
