Лекарство от современного мира

8336

Forbes Life познакомился с казахстанской поэтессой, чьи стихи переведены на несколько языков мира и периодически публикуются в зарубежных журналах

Фото из личного архива

Почетный дипломант Международных конкурсов художественной литературы им. А.Н. Толстого (Москва) и поэтического конкурса Castellodi Duino, проходящего под патронатом итальянского принца Карло Алессандро, обладательница именной премии Международного фестиваля творческой молодежи «Шабыт» (Астана) и премии Международного литературного конкурса «Магия твердых форм и свободы», автор сборника стихотворений «Бог-о-слов» Айгерим Тажи остается неизвестной широкой публике у себя на родине. Forbes Life вносит свою лепту в то, чтобы исправить это положение.

– Айгерим, в какой момент вашей жизни вы начали писать стихи? Что вас подвело к этому?

– Мне кажется, важен результат, а не причины, побуждающие человека начать заниматься литературой. Важно не то, что случилось с автором за пределами текста, а сам текст. Я не помню определенный момент, когда начала писать стихи. Но помню первую свою публикацию в литературном журнале в 2002 году. 

– Есть ли в вашем творчестве центральная тема, к которой вы обращаетесь наиболее часто? 

– Этот мир, а в нем есть все. Я люблю наблюдать за окружающим миром, потом переосмысливаю то, что вокруг и внутри меня происходит, то, в чем я живу и что вокруг меня живет. Вообще, стихи – это шифры, к которым внимательный читатель подбирает ключи, коды, проникая в суть все глубже, открывая постепенно каждый новый слой смыслов. 

– Насколько в наше время поэзия востребована в мире? Какое значение имеет для вас читательская аудитория? 

– Современный мир стараются устроить так, чтобы каждый человек мог вместить в каждую единицу времени как можно больше информации. Сейчас даже короткие новости часто читают только по заголовкам. Все хотят больше успеть. А поэзия не терпит торопливости. Возможно, она существует как раз для того, чтобы человек смог остановиться, оглядеться. Понять, где находится и куда идет. А читательская аудитория – это что-то абстрактное. Для меня аудитории не существует. Есть каждый отдельный читатель. Читатель, готовый не торопиться перелистывать страницу. Меня радует, что такие люди есть. 

– Ваши стихотворения переведены на армянский, французский, английский языки. Насколько трудно переводить стихи с русского на другие языки мира? 

– Я же не перевожу стихи сама. В моем случае этим всегда занимаются профессиональные литературные переводчики. Вот им трудно. Конечно, нюансов очень много. На английский язык меня в основном переводит Джим Кейтс – опытный переводчик, бывший президент Ассоциации литературных переводчиков Америки. Перед тем как обратиться ко мне с предложением перевести мои стихи, он работал с Михаилом Айзенбергом, Генрихом Сапгиром и другими известными поэтами. Но даже при его опыте на перевод одного небольшого стихотворения уходит очень много времени. Ведь хочется, чтобы сохранился и ритм, и смысл, и игра слов. Сейчас немало людей, знающих иностранные языки, но для перевода поэзии важно, чтобы переводчик не только превосходно владел языком, но и имел большой литературный опыт. Мне в этом смысле повезло. И на английский, и на французский, и на армянский язык мои стихи переводили замечательные литературные переводчики, настоящие профессионалы, для которых язык перевода – родной.

– Можно ли прожить на деньги, которые поэты получают за свое творчество? Пусть не в Казахстане, а где-нибудь в мире? 

– Смотря как жить. За творчество поэты обычно денег не получают, но существуют гонорары за публикации. Благодаря тому что я чаще всего публикуюсь в российских и зарубежных серьезных изданиях, мне такие гонорары выплачивают. Там еще поддерживают эту традицию. Суммы, конечно, небольшие, но все равно приятно. А у нас почему-то не принято поощрять авторов. Единственный литературный журнал в Казахстане, в котором мне оплачивали публикации, уже не существует. Это был журнал «Аполлинарий», издаваемый фондом «Мусагет». И за книгу, вышедшую в Алматы в 2004 году в том же издательстве, я получила гонорар. 

– По вашему мнению, казахстанским авторам есть что предложить читателям? 

– Авторы хорошие у нас есть, хотя до сих пор этот факт многие воспринимают как откровение. Другое дело, что людей, читающих художественную литературу, все меньше. Среди общего количества издаваемых книг доля художественной литературы мизерна. Почти все казахстанские издательства, которые мне известны, сейчас выпускают книги за счет авторов или на государственные средства. Какие затраты – такие и тиражи. У нас процветает самиздат, это очень часто отражается на качестве литературы, появляющейся на полках. И дело не только в художественных достоинствах, но в элементарной редактуре и корректуре. Конечно, среди самиздата есть и хорошие книги, но их мало. За рубежом ситуация другая, там чаще издательства сами публикуют интересного им автора. Например, в конце прошлого года московское издательство выпустило книгу казахстанского писателя Ильи Одегова, который, кстати, на днях стал лауреатом престижной международной «Русской премии». 

– Вы как поэтесса наверняка чувствительны к тому, что происходит вокруг вас, как можете охарактеризовать текущее состояние Казахстана? 

– Я думаю, что меня волнует то же, что и других. Социальные проблемы, коррупция, равнодушие к людям, плохая экология... Я живу в Алматы и вижу, что происходит здесь. Вижу, например, воздух, которым мы дышим. При этом деревья продолжают спиливать, а горы застраивать. Хочется, чтобы все менялось в лучшую сторону, но пока, увы… 

– Какие у вас творческие планы на будущее? 

– Одно мое стихотворение заканчивается строкой «Будущего нет и не будет…». Я не загадываю на будущее, даже когда кажется, что удается туда заглянуть. А начатое сейчас – продолжается. Появляются новые стихи. Некоторые из них скоро должны выйти в переводе Кейтса в американской ежегодной антологии поэзии Fulcrum. Дождемся, когда будущее станет настоящим, и увидим. 

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить