Как охота помогает сохранять природные ресурсы и приносить прибыль

У Кажыма Джумалиева в послужном списке много занятий: крупный бизнес, блогосфера, охота, рыбалка, путешествия, общественная деятельность, а теперь ещё и политика - возглавляемая им республиканская ассоциация охотхозяйств «Табигат» участвовала в создании «зеленой» партии «Байтак». Как охотники могут помочь охранять природу и зарабатывать на устойчивом использовании природных ресурсов — объясняет сам соучредитель партии.

Кажым, назовите три факта биографии, которые вы считаете самыми важными.

- Первый, конечно, это образование. У меня два высших образования. Я закончил биофак КазГУ, кафедра зоологии. Второе – экономическое. Биологическое образование меня сформировало как человека, мою позицию в жизни. У нас была сильная школа биологии, потому что во время войны сюда был отправлен биофак МГУ, и наших преподавателей учила московская профессура. Нас, студентов-биологов, обучали, условно, не отличать амёбы от инфузорий, а построению алгоритма для решения поставленных научных задач. И это пригодилось и в других сферах жизни: на биофаке я научился ставить цели и достигать их.

Второе – это моя компания «Самат Шоу Техник», которой без малого уже 30 лет. Это одна из первых инженерных компаний в Казахстане и на сегодняшний день, пожалуй, самая крупная из тех, что связаны с профессиональными решениями в области светового, звукового и прочего сценического оборудования. Это очень узкий сегмент, охватывающий телевидение, радио, кино, театры, концертные залы, всевозможные ивенты – концерты, шоу, праздники и т.д. У нас даже есть свой учебный центр – единственный в Казахстане, который готовит специалистов по свету и звуку.

Но у вас в биографии — должность советника Имангали Тасмагамбетова...

- Из компании я на пять лет уходил на госслужбу. В начале 2000-х, когда столицу перенесли в Астану, мне предложили возглавить специально созданное управление по наружной рекламе и городскому оформлению. В то время я стал самым молодым начальником управления, занимался визуальным оформлением, архитектурным освещением, праздничной иллюминацией и т.д. Мы реализовали много проектов, в том числе разработали концепцию архитектурного освещения Астаны, которая работает до сих пор.

Затем я несколько лет проработал с Имангали Тасмагамбетовым, сначала в Алматы, потом – в Астане. Именно тогда, в 2007-2008 годах, были заложены ключевые программы, которые изменили жизнь города в лучшую сторону: постройка развязок, завершение строительства метро, пробивка улиц, очистка рек, благоустройство дворов, восстановление фонтанов, реконструкция парков и скверов. Я как советник занимался в том числе и разработкой этих проектов.

Почему стали заниматься общественной деятельностью?

- Когда я ушел с госслужбы, появилось свободное время, и так как я по образованию зоолог, у меня есть знания, опыт административной работы и опыт ведения бизнеса, то решил заняться проблемой сокращения биоразнообразия в Казахстане. Вместе с однокурсниками мы решили подключиться к развитию охотничьего хозяйства. Наша деятельность привела к созданию в 2017 году общественной организации, которая сейчас превратилась в республиканскую ассоциацию «Табигат», объединяющую охотников и охотничьи хозяйства со всего Казахстана. Нынешним летом нам поступило предложение создать политическую партию. Так возникла зеленая партия Казахстана «Байтак», а я стал одним из ее учредителей и членом политсовета.

Охрана природы, охота и бизнес — где тут точки соприкосновения?

- Начну с того, что в 1996 году на конференции в Рио-де-Жанейро был провозглашен принцип устойчивого развития - которое позволяет пользоваться благами природы рационально. На основе этого принципа Международный союз охраны природы разработал тезисы, где одной из устойчивых моделей природопользования названо охотничье хозяйство.

Охота развивает природу? Нонсенс какой-то.

- Охотничье хозяйства получает от государства право на пользование природными ресурсами. Условно говоря, если на территории живет 100 оленей — то 10 оленей ты можешь реализовать охотникам, чтобы получить доход. Если 1000 — то 100 оленей. При этом владелец хозяйства охраняет, подкармливает животных в холода, устанавливает укрытия, борется с болезнями и т. д., приумножая природные ресурсы. За счёт прибыли платит зарплату работникам и налоги государству. Охотхозяйство связывает три элемента: экономический, социальный (потому что охота для нас, номадов, генетически обусловлена — у нас есть «специальный» ген - аллель 7r гена DRD4) и культурологический: ЮНЕСКО признала охоту с беркутом и казахской собакой тазы нематериальным наследием. Это доказывает, что охота в Казахстане была и будет всегда.

В ином случае браконьеры, скорее всего, уничтожат всех животных. И международный опыт это подтверждает: в Кении, например, охота была запрещена в 1968 году, и с тех пор численность многих видов животных снизилась на 70-80%. Тогда как в странах с высоким количеством охотников - ЮАР, Германии, США - диких животных сейчас в 4-5 раз больше, чем сто лет назад.

В Казахстане получилось так же: с 1998-го, когда было уволено 80% егерей, и до 2015 года, когда заработали охотхозяйства, было уничтожено основное поголовье диких животных. Сейчас идет устойчивый рост популяции как в национальных парках, так и в охотничьих хозяйствах. Показательный пример — сайгаки, у которых сейчас исторический максимум численности — миллион триста.

Получается, проблем нет?

- Напротив! Первое - колоссальный пласт проблем с законодательством. В этом году, к счастью, возобновляется работа над законопроектом о внесении изменений во многие законы и подзаконные акты, чтобы стимулировать развитие охотничьей отрасли. Второе — отсутствие специалистов и недостаточный контроль за охотхозяйствами. Третье — очень слабая культура охоты. Мы как ассоциация занимаемся этим через свои образовательные проекты, у нас большой ютуб-канал, есть форум, несколько сотен тысяч подписчиков в соцсетях. Каждый охотник в первую очередь — натуралист, и мы стремимся к тому, чтобы люди не только использовали, но и всячески помогали природе. Мы, например, сейчас подкармливаем животных в Алматинской области, таскаем в горы мешки с кормом.

Еще одно направление — цифровизация. Мы уже запустили мобильное приложение «Poymay», где можно онлайн купить путевку на вылов рыбы. Это очень удобно и для рыболовов, и для государства, и для ученых. Также если вы стали свидетелями браконьерского лова, вы в приложении можете мгновенно отправить информацию в госинспекцию. В прошлом году только благодаря приложению было изъято 54 км сетей и обнаружено 78 фактов браконьерства. Следующий этап — такое же приложение для управления животными ресурсами.

Иными словами, охота.

- Правильно организованная трофейная охота - меньшее зло, чем регулярный туризм. Известна история о винторогих козлах мархурах, которые живут в горах Белуджистана. В 1970-х годах их осталось всего 70 голов, а местные племена охотились на них для еды. Тогда возникла идея выставить на аукцион одно старое животное. Лицензию на отстрел продали за $250 тысяч (!). Эту колоссальную сумму разделили между госбюджетом, организаторами охоты и местной общиной. И когда жители получили эти деньги, они сами стали охранять мархуров. В данный момент козлов уже около 3000. В честь мархура названа премия, которой награждают за вклад в сохранение биоразнообразия.

Такой подход, который называется conservation hunting — сберегающая охота, может быть и у нас в Казахстане. У нас таких видов семь или восемь: пять видов архаров, джейраны.

Но такого примера, как мархур, нет.

- Есть. Это кейс с бухарским оленем, или хангулом - единственный вид оленя, который живет в пустыне. На территории Казахстана его истребили 150 лет назад. В 1980-х Динмухамед Кунаев привез 7 голов из заповедника в Таджикистане, и с тех пор хангул здесь жил. Мы 12 лет назад сумели купить 5 голов и занялись разведением в охотничьем хозяйстве Тасмурын. На данный момент у нас более 50 оленей. Всего в мире их 1800 голов, и — внимание! - 1200 голов содержатся на территории охотничьих хозяйств в Казахстане. То есть ядро популяции бухарских оленей сохранено благодаря охотничьим хозяйствам в Казахстане. А олень этот находится в первом приложении Международной Красной книги — краснее не бывает. Мало того, сейчас мы переселяем часть популяции в пойму реки Или, в тигриный резерват.

А разве Казахстан не может зарабатывать миллионы не на охотниках, а на обычных туристах?

- На самом деле в Казахстане привлекательных point of interest очень немного: горы, реки, озера — это есть везде. Что может привлекать людей? Нетронутая дикая природа. 

Мы некоторое время назад начали осваивать некоторые направления устойчивого туризма в Жетысуском Алатау, и в прошлом году «Табигат» получил грант от Всемирного фонда дикой природы и Партнёрского фонда сохранения ключевых территорий биоразнообразия. Мы развиваем конный туризм: создали животноводческие хозяйство, где разводим низкорослых выносливых лошадей для горных походов. Готовим местных гидов, учим общаться с иностранными туристами, готовить им еду, обустраивать лагерь и т.д. Через месяц-два у нас будет готовый турпродукт, который мы представим на рынок. В результате у местных жителей появятся новые источники доходов, они будут заинтересованы не в браконьерстве, а в сохранении природных ресурсов.