«Большая двадцатка» обязана облегчить долговое бремя развивающихся стран
Больше половины стран с низкими доходами, имеющих право на льготное финансирование, находятся в состоянии долгового кризиса или у них высок риск его начала
ЛАГОС — Когда лидеры стран «Большой двадцатки» (G20) собрались в ноябре в Йоханнесбурге, им пришлось иметь дело с мрачной реальностью: правительства многих развивающихся стран тратят на обслуживание долгов больше, чем могут себе позволить. Ради того, чтобы средства продолжали поступать иностранным кредиторам, власти вынуждены сокращать расходы на образование, здравоохранение и инфраструктуру. Пока что им удается избежать дефолта, но в ущерб своему развитию.
Тот факт, что правительства стран Африки, Азии и Латинской Америки обязаны закрывать больницы и отменять программы школьного питания ради обслуживания долгов, является провалом не только моральным, но и стратегическим. Миру, в котором страны не способны инвестировать в устойчивый рост и развитие, будет трудно достичь стабильности, процветания и климатической устойчивости.
Пять лет назад, во время пандемии Covid-19, «Большая двадцатка» одобрила «Общие принципы долгового урегулирования» (CFDT), чтобы помочь странам с большой задолженностью реструктурировать долг упорядоченным, быстрым и справедливым образом. Но обещанное облегчение не наступило. По данным Международного валютного фонда (МВФ) и Всемирного банка, 37 из 67 стран с низкими доходами, имеющих право на льготное финансирование, находятся в состоянии долгового кризиса или у них высок риск его начала, но лишь четыре страны (Чад, Замбия, Гана и Эфиопия) подали заявки на реструктуризацию в рамках механизма CFDT. Опыт этих стран выявил его недостатки: слишком мало помощи и слишком поздно.
В ответ «Большая двадцатка» передала решение этой проблемы на аутсорсинг технократическим органам: им поручено ускорить процесс и увеличить помощь. Эта техническая работа важна, но ее недостаточно. Страны-должники опасаются, что это половинчатое решение. Правительства говорят теперь не столько о «долговом кризисе», сколько о «долговой трясине» — мир, где все застряли в ожидании перемен, которые никак не наступят.
Тем временем, начиная с 2022 года, иностранные частные кредиторы выводят капиталы из развивающихся стран. Сигнал понятен: риски слишком высоки, а значимого решения не предвидится. Когда инвесторы уходят, правительствам приходится срочно искать другие источники заимствований.
На помощь приходят многосторонние банки развития (МБР) и МВФ. В результате их доля во внешнем долге развивающихся стран резко возросла, превышая 75% примерно в 20 странах. И возникает порочный круг: если многосторонние организации, которые не идут на списание долгов при реструктуризации, держат основную часть долга страны, частные кредиторы инвестируют в нее с еще меньшей охотой.
Чтобы выбраться из этой долговой трясины, лидеры G20 должны восстановить доверие к «Общим принципам», действуя безотлагательно. Для этого надо заверить страны-должники в том, что их заявки на облегчение долгового бремени будут рассматриваться быстро, справедливо и щедро. Недавнее коммюнике лидеров G20 и декларация министров финансов этих стран о долговой устойчивости лишь подтверждают необходимость технической работы и поэтому далеки от необходимого. Более убедительные обязательства следует подкрепить ощутимыми действиями.
Во-первых, лидеры G20 должны уменьшить стигму реструктуризации. Когда долг становится тормозом для роста экономики, стремление облегчить это бремя наряду с обязательством проведения реформ следует считать ответственным управлением экономикой.
Во-вторых, облегчение бремени должно быть значимым. Символическое сокращение долга, после которого бюджетное пространство остается ограниченным, лишь затягивает кризис. Лидеры стран G20 должны активно пополнять фонды, облегчающие долга. Налогоплательщики в странах с высокими доходами (во многих из них долги тоже быстро растут) могут возражать против этих расходов, но продолжать косвенно спасать частных кредиторов через МБР тоже очень дорого. Чем скорее облегчить долговое бремя, тем дешевле это обойдется.
В-третьих, надо обязать частных кредиторов вносить свою лепту. Исходя из принципа равного обращения, на каждый доллар списания долга официальными кредиторами должен приходится аналогичный шаг частных кредиторов. Лидеры G20 должны поддержать законы, утверждающие этот подход. Принцип саморегулирования, применявшийся последние двадцать лет к держателям облигаций, не работает с частными кредиторами (достаточно одного несогласного кредитора, чтобы сорвать процесс реструктуризации долга).
Иногда говорят, что облегчение долгового бремени приведет к удорожанию заимствований для стран-должников в будущем. В реальности цена заимствований для них уже запретительно высока. Расчистка их баланса привлечет инвесторов быстрее, чем проведение политики жесткой экономии. Инвесторы, потерпев убытки, станут разборчивей и потребуют премию за риск от стран, которые не смогли улучшить управление долгом. Это хороший стимул для повышения качества управления.
«Большая двадцатка» обязана бороться с сочетанием геополитических, климатических и экономических шоков. Однако все они связаны с долговой трясиной в развивающихся странах. Только решив эту базовую проблему, мы сможем надеяться, что справимся с остальными. Лидеры G20 уже обязались облегчить долговое бремя. Теперь им нужна смелость, чтобы довести дело до конца.