В истории казахов были флибустьеры?

23432

Известный публицист Салима Дуйсекова специально для Forbes.kz написала рецензию на книгу Радика Темиргалиева «Казахи и Россия»

Популярный казахстанский историк написал исследование, посвященное актуальной тематике.  Напрасно читатель ждёт рифмы «новое слово», «оригинальная гипотеза» или хотя бы «познавательное чтение». Должность тутошнего Лефевра пока остается вакантной.

Сколько-нибудь уверенно сказать о том, кто является профессиональной ролевой моделью для автора книги «Казахи и Россия», едва ли возможно. При написании своего 320-страничного труда Радик Темиргалиев вдохновлялся явно не историософскими концепциями, а главной  премудростью казахстанского журнализма - «сообщать только объективные факты, не выпячивать своё мнение, пусть читатель делает выводы сам».

Для читателя этой книги делание вывода может стать мучительным процессом.

«К глубокому сожалению, большая часть современных учебных пособий написана очень сухим языком и поэтому неспособна вызвать интерес к истории у подрастающего поколения», - сокрушается в послесловии авторский патрон и титулованный даритель бонусов Канат Нуров, слова которого трудно истолковать иначе, как изощренное глумление над  летописцем Темиргалиевым. Потому что рецензируемая работа соответствует этой беспощадной филиппике чуть менее, чем полностью.

Тем, кому пусть даже единожды приходилось читать опусы г-на Темиргалиева, должно быть хорошо известно его снисходительное отношение к высоким литературным эталонам научно-популярной публицистики. В третьей уже по счету книге он ясно дает понять, что не намерен поступаться своими творческими принципами. Не будет Темиргалиев угождать образованному мещанству.

Отчаянная бедность языка, пепельно-серый стиль изложения, практически полное отсутствие иронии, которая могла бы помочь пониманию предмета или как минимум спасти читателя от неминуемой скуки.

Некие попытки если и предпринимаются, то  они едва заметны на общем фоне выхолощенности. Была ли какая-то попытка пошутить во фразе о восстании крестьян Челябинского уезда, которое, как сообщается, «было усмирено чрезвычайно суровыми методами»?  Нет никакой уверенности, что, подчеркивая двурушническую политику степных вождей, служащих одновременно цинскому и российскому владыкам, историк рискнул проводить какие-то крамольные аналогии с днём сегодняшним. 

Главная шутка юмора - это вопиющее несоответствие этикетки содержимому.

Честным и достойным  шагом было бы наречение этого кирпича «Хроникой внешнеполитических шагов казахской аристократии с конца XVII до середины XIX веков в изложении для чайников».

Предпослав продукту своих двухгодичных бдений злободневное заглавие, автор вероломно вводит читателя в заблуждение.

Вдумчивый читатель начнёт догадываться об этом примерно на  80-й странице, осознав, наконец, что  зевотный реестр ханов, султанов, батыров, казачьих командиров, царских послов, генерал-губернаторов, рублевых выплат, календарных дат и эпистолярных цитат вовсе не академическая преамбула, а собственно «мякотка и писечка» этого монументального труда.

Взаимоотношения кочевой верхушки с имперской бюрократией редко играют в повествовании центральную роль, то и дело соскальзывая на живописание родоплеменных междоусобиц (из которых, к сожалению, и состоит история нашего государства), интриг, антикалмыцких газаватов и  войнушек с узбекскими монархиями.

Подобно  посетителю кунсткамеры из басни, Темиргалиев скрупулёзно, страница за страницей, перечисляет сопутствующие «интеграционным процессам» дипломатические и карательные экспедиции, грабежи аулов, станиц, караванов. Каждый такой эпизод педантично оторочен цифирками: число раненых и погибших казаков, джигитов, коней, орудий, угнанных  кобылиц и пленённых женщин. Смешались в кучу кони, люди.

Но щедрую детализацию автор выказывает весьма избирательно. Не забывая уточнить количество околевших от джута овец, раненых воинов или сумму награбленного имущества (1822 руб. 50 коп.), он упускает важное обстоятельство, рассказывая, например, о феномене Большой игры. А именно тот факт, что соперничество между российской и британской империями за гегемонию в центральноазиатском регионе началось с идеи Павла Первого о русско-французской интервенции в Индию, осуществлению которой помешала гибель экзальтированного помазанника.

Фактологическая мертвечина абсолютно не задерживается в памяти, серьезно затрудняет чтение, зато как наращивает драгоценный листаж…

Решить эту сверхзадачу писателю помогает обильное тавтологичное цитирование. Редкая страница обходится без выдержек из служебного рапорта, письма или  монографии. Большинство этих походов налево не несет никакой принципиальной смысловой нагрузки и применяется исключительно для того, чтобы подтвердить уже описанные факты. Отсутствие этих фрагментов значительно облегчило бы усвоение информации (в том числе, надо признать, весьма любопытной), но объём, боже, объём!

Если автор был так озабочен приданием наукообразной формы своему  детищу, то должен был обеспечить его хотя бы пристойным количеством сносок (которых на всю книгу не наберется и десятка) и разделом примечаний, вместо которых имеется лишь список использованной литературы. Что в этом случае уже хлебушек.

Неужели ученый муж, житель 21 столетия, с доступом к безлимитному Интернету и как минимум одним иностранным языком, всерьез полагает, что работа историка сводится к компилятивному перечислению фактов (пусть даже не всегда известных широкой публике), перемежаемых сдержанным оплакиванием буколической утопии?

Комплексный анализ, привлечение данных из смежных наук? Нет, не слышал.

Но тогда это  нельзя назвать изысканиями в области истории. Всего лишь ведением летописной хроники.

Безусловно, Темиргалиев не беспочвенный манкурт и восседает на плечах  великана — т.н. «героической» традиции, идущей от Томаса Карлейля. Главные субъекты казахской истории для него - это исключительно представители «элиты»: августейшие особы, свирепые барымтачи в звании батыров, родовые старшины, царские наместники. Даже в рассказе о восстаниях он сосредоточен только на прославленных лидерах. Только их интересы, их мотивы, их победы и поражения.

Народ в этой лубочной картинке - лишь толпа безликих и безымянных статистов: пешки, исполняющие волю крупных исторических фигур, пушечное мясо для войн и наращивания ширнармасс.

По видимому, наработки французской школы «Анналов» или  содержание знаменитой «Народной истории США» Говарда Зинна остались не замечены Темиргалиевым. А если и были замечены, то категорически не пошли впрок.

Это сыграло с ним прямо-таки злобную шутку. «Казахи и Россия» изобилуют упоминанием интересных и перспективных для изучения тем, которые автор затрагивает лишь самым поверхностным образом.

Много упоминаний о взаимном казахско-русском пленении, принятии казахами православия и смене имен-фамилий, о перекрёстных межэтнических браках, беглых сибирских каторжниках в партизанских отрядах Кенесары, но как бы между делом, вскользь, одной-двумя строчками.

Есть, например, упоминание о нападении адайцев на российских моряков, но без уточнений  - где это происходило, на суше или на воде. И если последнее,  то, значит, в нашей истории были свои флибустьеры?

Не без гордости сообщается, что участием казахов в Отечественной войне двенадцатого года интересовался сам Бонапарт, но самым комичным образом умалчивается причина такого любопытства.

Хотя не слишком ли мы суровы к человеку, который приглашает к написанию второго (!) послесловия Ерлана Карина, с его графоманскими почеркушками, а текст книги завершается все в том же стиле отечественной журналистики:   

«Однако это тема совсем другой книги».

За сочинение которой, г-н Темиргалиев, вам  пока лучше не браться.  

Примечание. Редакция не обязательно разделяет позицию авторов, публикующихся в рубрике «Мнение».

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить