Долгая сверхзадача
При всем чрезвычайном драматизме и широкой амплитуде изменений в казахстанской пенсионной системе наш опыт перестает казаться чем-то исключительным
В марте главный специалист по пенсионным системам Всемирного банка Хайнц Рудольф сказал, что «правительствам следует быть очень осторожными при переводе накопительного компонента из обязательной системы в частные: в странах, где политические лидеры злоупотребили критикой негосударственных пенсионных фондов, на восстановление их репутации уйдет немало времени».
Текущая ситуация как раз представляется «моментом истины» относительно того, как видят развитие накопительных пенсионных систем разные страны. Когда-то, в 1997, именно кризис сделал возможным появление казахстанской накопительной пенсионной системы и отказ от многих непосильных обязательств государства в рамках системы прежней. Трудно себе представить, что реформа такого формата могла бы быть осуществлена в профицитный период для государственных финансов.
Чудеса на виражах: сказ о том, как правительство РК бюджет исполнило
Нацбанк и правительство доложили об очень оптимистичной финансово-бюджетной... →
Сегодня налицо вакуум доверия и по отношению к государству как управляющему пенсионными активами, и к частным казахстанским брендам на финансовом рынке. Это достаточно ярко проявляется в ходе обсуждений последних месяцев вокруг инвестирования почти 1,5 трлн тенге новых пенсионных поступлений и освобождения средств в результате погашений по вложениям, которые произойдут в этом году. Фондирование банков на 200 млрд тенге и финансирование квазигосударственного сектора оцениваются с очень большой долей скепсиса, хотя им практически нет здравых альтернатив с точки зрения сохранности. Возможно, на такое восприятие банковских облигаций, покупаемых на пенсионные деньги, влияет то, что эти внутренние обязательства были затронуты в ходе реструктуризации БТА, Альянс Банка и Темирбанка. Они не распространялись на депозиты и позволили сохранить доверие к осуществляемым банковским транзакциям, но не могли оставить в стороне средства внутренних институциональных инвесторов в лице пенсионных фондов.
Возможно, не менее важный фактор недоверия – ситуация прошлого года, когда за доступ к длинной пенсионной тенговой ликвидности не было нормальной конкуренции банковских игроков. Это сказывалось на ценообразовании на «пенсионные» заимствования банков.
Как переживет нынешний кризис рынок электроники Казахстана?
На этот вопрос обозревателю Forbes.kz ответили участники и эксперты рынка →
Настороженность по отношению к проектам «квазигосов» также может иметь основания в области ценообразования. Есть риск, что эти проекты имеют очень сильную политическую составляющую и возможны только при существенном искусственном удешевлении финансирования, лимитах, спускаемых сверху.
Вклад самих частных фондов в то, что произошло в плане инвестиций в дефолтные бумаги компаний, трудно преувеличить. Главный негатив, который лежит и на всем пенсионном рынке, и на регуляторе, состоит, однако, в том, что содержательная конкуренция, основанная на разных инвестиционных стратегиях фондов, так и не состоялась. Между тем конкурентная модель оказывается работоспособной только при наличии определенной критической массы активных вкладчиков, принимающих осознанные решения по выбору управляющих своими пенсионными активами, а не под влиянием работодателя.
Оптимистический сценарий, реализация которого выглядит сверхзадачей, состоит в появлении какой-то свободы, пусть пока лишь в виде мультипортфельности для тех вкладчиков, которые согласны на сокращение или видоизменение государственных гарантий в пользу частных гарантов. Реальный выбор может возникнуть только в будущем, но соответствующая институциональная среда быстрее появится под влиянием менее госкапиталистской общей модели.
