Как продавать войну

15122

Уже несколько недель не прекращаются беспрецедентные угрозы КНДР в адрес южного соседа начать войну. Именно в это время корреспондент forbes.kz дважды побывала в Сеуле, по пути в Токио и обратно, проведя в столице Республики Корея в общей сложности шесть дней

По словам нашего корреспондента, ни панических, ни мобилизационных настроений в Сеуле не наблюдается. И, за исключением некоторых эксцессов вроде публичного сожжения портретов северокорейских лидеров, жизнь в столице идет своим чередом. Вот ее рассказ.

Душа Азии и прищепки для носа

Так выглядит южнокорейская столица по пути из аэропорта.

В международном аэропорту Инчхон, который находится в 70 км от Сеула, все чисто, скромно (это вам не амстердамский Schiphol), тихо и быстро. Бросились в глаза плакаты с фирменным приветствием: «Hi! Seoul. Soul of Asia». Видно, не только Казахстан жаждет быть центром континента.  

Поменяла доллары на воны. Курс доллара США к местной валюте - примерно 1:1100. Для иностранцев гиды придумали незамысловатый способ быстро сориентироваться в ценах: достаточно закрыть на купюре три последние цифры - и уже приблизительно знаешь, сколько эта банкнота «весит» в долларах. С помощью этих же купюр гид рассказала краткую историю Кореи: кто на этих банкнотах, в каких родственных отношениях состояли «портреты» при жизни и что они сделали для страны.

Gyeongbokgung - главный дворец династии Чосон.

На выходе из порта я купила за 15 тыс. вон билет на Airport Limousine. Это шатлы, курсирующие между городом и воздушной гаванью. Они ездят по нескольким маршрутам, разработанным так, чтобы в порт можно было попасть из любой точки мегаполиса (Сеул разделен на 25 округов, которые в свою очередь поделены на 522 района; а население столицы - более 10 млн человек).

Мне нужно было сесть в автобус под номер 6002. Когда я начала ошалело оглядываться: «Где остановка?», - меня в оборот взял аэропортовский «стоянщик». Он подвел к стойке, где было написано «6002», показал на расписание и предложил подождать на скамейке. Расписание умилило: оно обещало, что Airport Limousine-6002 прибудет, допустим, в 06.17 или в 13.22. Но, вопреки скептицизму, он приехал минута в минуту.

Трасса была ровной, как скатерть на столе, а вот ландшафты - как родные. Меня, словно в детстве, окружила выжженная степь. Потом из дымки появилась мутная, как Иртыш, река Ханган, и всплыла сцена из фильмов про Манхэттен - когда камера наезжает на остров с дикорастущими небоскребами.

Почеиный караул у императорского дворца.

Когда позже фотографировала столицу Южной Кореи с нескольких смотровых площадок, то, пожалуй, поняла, о какой Астане (кстати, Сеул тоже переводится как «столица») мечтал наш президент: подпирающие небо здания-атланты, мощь стекла и бетона в бескрайней степи.

Сделав check-in в отеле, спустилась к реке и увидела огромный, растянувшийся вдоль реки парк Hangang Yeouido Park. Здесь были велосипедные и беговые дорожки, тренажеры, на которых мог заниматься любой, лежаки для солнечных ванн, бассейны и детские площадки. Не было только одного - урн для мусора, вернее, их было так мало, что сразу и не найдёшь. Но ведь и мусора нигде не было! По карманам они его, что ли, суют?

Такая же ситуация с мусорными бачками и в Токио. С отходами всё очень серьезно: выбрасывать некуда (степей бескрайних, как у нас, нет), вот они мусор собирают и утилизуют  раздельно. Возможности сортировать мусор после всех жителей мегаполиса тоже нет, поэтому число мусорных урн и баков минимизировано. А японцы из переработанных отходов даже целый остров насыпали и отстроили там бизнес-центр.

По набережной Ханган мимо стайками ходили представители «офисного планктона», все с неизменными стаканчиками Starbucks. Молодые люди - в костюмах, девушки в платьях от H&M и в кроссовках от Nike (и других подобных брендов). У кореянок свое представление о стиле, весьма отличающееся от нашего: например, на каблуках там вообще никого не видела). Свой взгляд у них и на то, что женщине нужно для пущей красоты. В одном из магазинов а-ля Beautymania я увидела… прищепку для носа. Производитель обещал, что после ее использования носик ваш станет намного уже.

С корейцами не пропадешь

В сеульском метро.

Корейцы меня поразили: с ними не пропадешь. Мне нужно было на метро (и в Сеуле, и в Токио его называют subway) добраться до War Memorial of Korea. На ресепшне в отеле подробно объяснили, до какой станции доехать, где пересесть, из какого выхода подняться наверх. После слов об «Еxit 4» у меня, видимо, было такое растерянное выражение лица, что служащая отеля на листе бумаги написала иероглифами про четвёртый выход: «Покажете это любому человеку - и вам помогут». То есть она была абсолютно уверена, что в этом многомиллионном городе ЛЮБОЙ придет мне на помощь. И оказалась права.

Когда люди в метро видели, что я пялюсь на карту метрополитена как на новые ворота, то подходили и спрашивали: «Can I help you?», «Have you got a problem?» И после утвердительного кивка брали за руку и вели куда нужно. Один молодой человек, когда услышал, что я разговариваю с автоматом по продаже билетов (нет, я не сошла с ума: на автомате есть кнопка вызова служащего, который проконсультирует по возникшей проблеме), подошел и предложил помощь.

Во-первых, он выяснил, куда мне всё-таки нужно. Во-вторых, отправился со мной к работникам метро, разменял у них мою 50-тысячную купюру на пять 10-тысячных. Потом 10-тысячную поменял в автомате на банкноты в одну тысячу вон («кассы» принимают только такие), купил билет (одна поездка обходится в среднем в 1600 вон), довел до вагона, посадил в него и на мое прощальное «You’re my hero!» - помахал ручкой.

После двух самостоятельных поездок в сеульском сабвее понимаешь, что пользоваться им очень легко - как московским. 18 линий пронумерованы и обозначены каждая своим цветом, есть кольцевая линия, множество трансферных станций. Все остановки объявляют на корейском и английском, на мониторах в вагонах на табло высвечивается, к какой станции приближается поезд и в какие двери - слева или справа - нужно выходить.

В сеульском метро нет роскошно оформленных станций, как в Москве или Алматы. Все они - на одно лицо: для корейцев сабвей - лишь средство передвижения, а не демонстрация амбиций.

Если на платформе собирается толпа, сеульцы выстраиваются в очереди, в вагоны никто не ломится. Не витала в воздухе этого метро и та обреченность, которую чуствуешь в московской подземке. Вообще Сеул и Токио, сопоставимые с Москвой по населению, не произвели впечатления гигантских человеческих соковыжималок, как российская столица. Может, потому что Сеул строили, как заверили гиды, по фэн-шую, а Токио хорошо продувается?

Мальчики всего мира меряются башнями

N-tower (N от «new») чем-то напоминает алматинскую телевышку на Кок-Тюбе: стоит башня на горе, куда едешь на фуникулёре. Только у нас, сколько акимат ни старался, на вышке так и не устроили смотровую площадку: нельзя, режимный объект! А в Сеуле плати 8000 вон, поднимайся на самую верхотуру - и любуйся городом без границ. Подобных observation decks что в Сеуле, что в Токио - сколько душе угодно. Создатель очередной башни хочет сделать свою выше уже существующих. Так что взрослые мальчики всего мира озабочены одним и тем же - меряются башнями.

Этнографическая корейская деревня очень похожа на такую же белорусскую.

На N-tower влюбленные парочки оставляют замок как символ навечно скреплённых уз. Для этого там продают и ключики, и замочки, и открытки с романтическими надписями - любись сколько хочешь.

А перед входом в Korean folk village (туда свезли из разных районов страны сельские дома и хозпостройки старого уклада) чуть не упала: я это уже видела! В Минске есть подобная деревня со старинными ветряными мельницами, амбарами, кузницами. Дома белорусских и корейских крестьян ни один Бацька не отличит. Правда, у белорусов я не видела пыточной и тюрьмы, а в корейской даже можно на себе испробовать дедовские методы наказаний. Например, битье палками. Понарошку, конечно.

Это называется DMZ - демилитаризованная зона.

«Война - это мир»

DMZ - демилитаризованная зона, один из популярнейших туристических «магнитов». Она делит Корейский полуостров на северную и южную части, ширина ее 4 км, а длина 241 км. Её оголенный нерв - «военная демаркационная линия».

Честно говоря, ехать туда было страшновато: как раз в те дни Пхеньян рекомендовал находящимся в Южной Корее иностранцам покинуть эту страну: «Мы не хотим причинить вред иностранцам в случае, если у нас начнется война» (см. «Пхеньян пугает, а нам не страшно»). Но я всё-таки поехала.

Нам показали мост Свободы, по которому в 1953 году, после окончания корейской войны, вернулись домой более 100 тыс. человек. Сейчас поперек моста - металлическая сетка. Она увешана ленточками и детскими рисунками: так южные корейцы призывают северных к объединению страны. Побывала и на станции Дорасан - это еще один символ-призыв к объединению. Станция расположена на транскорейской железной дороге, во время войны она была полностью разрушена, но ее восстановили, и Дорасан вот уже много лет ждет своих первых пассажиров.

Тоннель №3.

Спустились в тоннель №3, который северные корейцы пробили под DMZ в гранитном (!) грунте на глубине 73 метров. Его длина - более полутора километров. Каторжный труд! И ведь это не единственный подземный тоннель, вырытый на случай переброски солдат Северной Кореи на сопредельную территорию.

Ну, и апофеозом поездки на DMZ стала смотровая площадка, где можно заняться «политическим вуайеризмом» - наблюдать через бинокль за жизнью северян. Власти КНДР здесь невольно подсобили своим предприимчивым южным соседям, которые умудряются продавать даже собственную войну. Последователи чучхе в зоне видимости с сопредельной стороны (назло буржуям!) возвели индустриальную зону и построили Propaganda Village, где живут и трудятся «счастливые северокорейские крестьяне». А южане (видимо, в пику коммунистам) на своей территории заложили Unification Village и предлагают иностранцам покупать продукты из этой деревни, способствуя тем самым объединению двух Корей.

Именно здесь, на границе с Северной Кореей, видишь живое воплощение парадоксального лозунга Оруэлла «Война - это мир». Помните у него? «Став постоянной, война изменила свой характер. Мы, вероятно, не погрешим против истины, если скажем, что, сделавшись постоянной, война перестала быть войной». Да, для Северной Кореи такое состояние - возможность сохранить свой общественный строй и предаваться там, у себя, как говорил этот писатель, «почти любому умственному извращению».

Но и повернувшись в сторону Южной Кореи, ты отчетливо понимаешь, что и здесь местное население и туристов потчуют пропагандой. Только в Южной Корее эта «промывка мозгов»… более приятная. Вопрос лишь в том, а бывает ли пропаганда приятной?

Хоть сеульцы никоим образом не выдавали свою тревогу (если она и была) по поводу возможной войны с северными братьями, у меня на душе было неспокойно. И когда рейс Сеул-Алматы поднялся в воздух, я с облегчением прошептала: «Прощай, Сеул! Прощай, оружие!»

Фото автора и с сайтов travelclub.uol.ua, guardian.co.uk, hereandnow.wbur.org, businessinsider.com.

Ссылки по теме:

«Пхеньян пугает, а нам не страшно», 9 апреля 2013,

«В Сеуле всё спокойно», 30 марта 2013.

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить