Дворцовые площади

8118

Отель Royal Mansour в Марракеше — самый впечатляющий из всех марокканских риадов

Архивы пресс-служб

В нескольких десятках метров от самого высокого здания старой части Марракеша — минарета мечети Кутубия начинается оливковая аллея, где городской гам вдруг смолкает, сменяясь голубиным воркованием и иллюзорным жучанием фонтанов, прячущихся за высокой стеной. За массивными резными воротами скрывается самый роскошный из всех марокканских риадов — отель Royal Mansour.

Королевский статус закреплен за отелем не только номинально, но и фактически — король Марокко Мухаммед VI лично курировал его строительство, да и гостит он здесь часто — что, несмотря на отсутствие официального подтверждения, позволяет прийти к нехитрому выводу о том, кому в действительности принадлежит Royal Mansour.

Архивы пресс-служб

Крепостная стена, окружающая 53 риада — трехэтажных дома с внутренними дворами, частными бассейнами и фонтанами, из которых состоит этот город в городе, — была возведена в начале XII века. Если ранним утром подняться на верхний этаж любого из домов, всей территории, занимающей 3,5 га, взглядом не окинуть — видишь лишь розовеющее небо, соседние крыши и кусочек этой крепостной стены. Из-за ограниченности обзора кажется, что ты находишься в центре гигантского лабиринта. Но после купания в прохладном бассейне на крыше риада ощущение замкнутости пространства отступает, чему способствует внезапное появление на столе марокканских блинчиков и яиц в тажине, знаменующих наступление каждого нового дня в Royal Mansour. Таинственная материализация блинчиков объясняется просто: на каждом этаже имеются неприметные двери, через которые обслуживающий персонал имеет доступ в любую комнату, минуя главный вход.

Стремлением приобщиться к тайне объясняется спрос на недвижимость.

В действительности каждый риад напоминает номер в пяти­звездочном отеле не более, чем Лувр — захолустный краеведческий музей. Каждый сантиметр каждой комнаты — результат кропотливой многочасовой работы лучших ремесленников страны, специально разысканных для участия в оформлении отеля. Разглядывая узорчатые стены, ставни и полы риадов, невольно думаешь, что подобные затраты никогда не окупятся, но ведь заботиться о рентабельности своих — пусть даже временных — жилищ не в привычках королей.

На трех этажах (на первом располагаются два внутренних дворика с фонтанами и купелью, гостиная с камином и кухня, на втором — спальня, на третьем — открытая терраса с бассейном) использовано сразу несколько уникальных местных техник резьбы и изготовления мозаики. Стены украшает затейливая лепнина из смеси мраморного порошка и яичного белка, так называемый таделакт. К 70-м годам прошлого века из-за дороговизны и трудоемкости этого ремесла оно почти полностью исчезло. Забвению способствовало и вхождение в обиход ванных комнат, тогда как таделакт традиционно украшал стены хаммамов. В 1980-е с легкой руки двух архитекторов — Эли Мулиаля и Шарля Боккары — таделакт был возрожден и снова стал использоваться во входящей в моду у прибывающих в страну европейцев традиционной марокканской архитектуре. Другая техника, использованная в оформлении риадов Royal Mansour, называется зеллидж. Это разноцветная мозаика, которая изготавливается вручную, а потому ее узор никогда не повторяется.

Архивы пресс-служб

Главное здание отеля не менее затейливо украшено, но в нем вдобавок чувствуется королевский размах — тут можно обнаружить целые залы из оникса, похожие на драгоценные ларцы, и фантастические многоярусные люстры. Его окружают апельсиновые и пальмовые рощи с фонтанами. Растения на всей территории Royal Mansour — не менее важная часть его архитектуры, чем здания. На площади Шестнадцати пальм, каждая из которых была доставлена сюда из Агадира и каждой из которых не менее 400 лет, деревья выполняют функцию скульптур. Карликовыми гранатовыми деревьями с напоминающими шарики для пинг-понга плодами декорирована площадь перед воротами, а подъездная аллея, как оградой, обнесена оливами.

В отеле кроме работающего целый день ресторана средиземноморской кухни имеется и два гастрономических вечерних заведения. В этих ресторанах, французском и марокканском (курирует их трижды отмеченный путеводителем Michelin парижанин Яник Аллено), часто обедает шейх Саудовской Аравии. А за ресторанами, в глубине территории, располагается SPA-центр, почетное место в котором занимает хаммам.

Хаммам — это вовсе не массажный салон или оздоровительный клуб с парилкой. Его функция — очистительная в самом общем смысле этого слова, в том числе и религиозном. Залы хаммама тускло освещены, здесь высокие сводчатые потолки и красивые темнокожие банщицы в обтягивающих точеные фигуры трико. Они ласково сдирают с вас кожу жесткой варежкой, а потом тщательно массируют с мылом голову. Вся эта процедура готовит тело к впитыванию главного местного косметического деликатеса — арганного масла.

После хаммама и последующего массажа неизбежно погружаешься в дремоту. В Марокко обычно и снится Марокко — головоломные узоры таделакта и умопомрачительные развалы специй на рынке, юные красавицы в мягких, как кожа младенца, тапочках-бабушах и смуглолицые мужчины, тянущие до приторности сладкий чай. В этой стране все сверх меры, все чересчур — и даже меланхоличные ослы на рыночной площади Джемаа эль-Фна худы по-восточному избыточно. И все же есть в Марракеше место, где избыточность возведена в ранг абсолюта: это как раз город-сад Royal Mansour, словно сошедший со страниц «Тысячи и одной ночи». Попав сюда, хочется лишь одного – чтобы Шехерезада продолжала говорить.

Архивы пресс-служб
После суеты площадей покой Royal Mansour представляется чем-то ирреальным

Обветшалые и покинутые хозяевами здания ар-деко, построенные французами после аннексии Марокко в начале прошлого века; лабиринты средневековых городов; инкрустированная верблюжьей костью старинная посуда, сумрачные кафе с горками кускуса на щербатых тарелках и дремлющими мужчинами в рубахах до пят — стремлением приобщиться к этой тайне объясняется и взлетевший до небес спрос на недвижимость в Марракеше. Другое объяснение, менее поэтическое, — относительная дешевизна местной жизни. Ну и мода, разумеется. Этот город сделал манким для соотечественников Ив Сен-Лоран, который вместе с другом Пьером Берже в 1966 году приобрел здесь виллу «Сад Мажореля».

Архивы пресс-служб

Начиная с 1960-х множество разрушавшихся особняков в исторической части города — медине — были раскуплены и восстановлены. Идешь по запруженной пешим людом, раздолбанными автомобилями и тощими ослами улице и видишь множество ничем не примечательных дверей, за которыми иногда скрываются настоящие дворцы — риады — с внутренними двориками, садами, фонтанами, помещениями для слуг, бассейнами и конюшнями.

Здесь все сверх меры, избыточность возведена в ранг абсолюта.

Марракеш никогда не открывается наблюдателю целиком, но с крыш трехэтажных лавок можно окинуть взглядом лабиринты его главной достопримечательности — сука, то есть рынка. Здесь легко заблудиться, всего лишь на несколько десятков метров отдалившись от примыкающей к рынку площади Джемаа эль-Фна, которая напоминает одновременно и уличные театральные подмостки, и ярмарку, и цыганский табор, и даже зоопарк, точнее, террариум. Заклинатели кобр здесь выглядят так же обыденно, как нищие со спящими собаками на улицах европейских городов. Причем кобры не менее стары и сонны, чем собаки, и как бы ни стались раззадорить их юркие мангусты или деспотичные хозяева, оживляются они редко и неохотно. Тут же торгуют всякой сомнительного вида всячиной — от сушеных крысиных шкурок до живых саламандр, змеиных яиц, сморщенной китовой кожи и необходимыми в колдовском деле волосами мертвецов.

Атласские горы образовались миллионы лет назад от столкновения Европы и Африки и напоминают морду шарпея — нечто бесконечно складчатое и мягкое на вид. Так же и эта страна — производит впечатление именно что одушевленной материи, которая  всегда под рукой, но живет своей жизнью.

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить