Чем заняться после ухода с поста главы Microsoft

10397

Миллиардер Стив Баллмер составил план по обновлению самого себя

фото: Rick Dahms для Forbes

«Люблю, когда из окна хороший вид», – улыбается Стив Баллмер, показывая мне свою квартиру на 40-м этаже, которую только что снял в Бельвью, штат Вашингтон. Из окон с одной стороны открывается панорама Сиэтла, а из выходящих на юг – живописный вид на гору Рейнир. Баллмер усаживается на большой диван цвета кофе, и я понимаю, что из этой квартиры нельзя посмотреть на северо-восток, где высится гигантский кампус Microsoft, в котором Баллмер проработал большую часть своей взрослой жизни.

Прошлое тает на глазах. С нового капитанского мостика Баллмер буквально оставляет Microsoft вне своего поля зрения. Он много лет был главой компании и в любой ситуации по-прежнему оказывается в центре внимания благодаря громкому голосу и бурной жестикуляции, превращавшим каждое его публичное выступление перед сотрудниками Microsoft в незабываемое зрелище. Но теперь ему уже не нужно громче всех отстаивать преимущества Windows, Bing и любых других проектов Microsoft. Бразды правления перешли к новому генеральному директору – Сатье Наделле, который мягко перестраивает стратегию компании. Когда я спрашиваю Баллмера, как часто он разговаривает со своим преемником, то в ответ слышу ироническое: «Ну, может, раз в месяц случается».

Но Баллмер не ждет, пока зазвонит телефон, и не пытается сам навязываться с советами. Вместо этого он перешел к новому проекту: самой крупной перезагрузке в его карьере – обновлению самого себя.

«У меня есть план, в котором семь шагов», – говорит Баллмер, помешивая чай со льдом. Сначала он шутя начинает рассказывать о небольших целях: войти в форму, научиться лучше играть в гольф, внимательнее следить за своим пакетом акций Microsoft стоимостью $333 млн. Он занялся тем, что ему интересно, например изучает иврит. «У меня не было бармицвы в детстве», – объясняет он. Сейчас Стив наверстывает упущенное и хочет освоить иврит так, чтобы свободно читать отрывки из Торы. 

Но как только разговор становится серьезным, Баллмер начинает говорить совсем о другом. Он прекрасно понимает, что в свои 58 лет с $22,5 млрд чистых активов и 18-м местом в списке миллиардеров Forbes, слишком молод, богат и способен на действия, чтобы посвятить будущие десятилетия мелким хобби бизнесмена на пенсии.

И тут мы переходим к действительно крупным целям, которые Баллмер перед собой ставит. На первом месте – извлечь максимум из недавней шокировавшей многих покупки баскетбольного клуба Los Angeles Clippers за $2 млрд. Неважно, сколько людей считают, что он переплатил: Баллмер видит в этой покупке особую ценность.

Кроме того, он и его жена Конни чувствуют желание сделать что-то действительно значительное в общественной и благотворительной сфере. Баллмер, с его аналитическим до крайности складом ума, последовательно общается со всеми – от блогеров до главы бюджетного управления конгресса, чтобы найти какую-то брешь в программах распределения госсредств, где он и его деньги могут принести пользу. И, наконец, он пытается разобраться со сложным наследием тех 34 лет, что провел в Microsoft. Его имя тесно связано как с крупнейшими успехами компании (Windows и Office), так и с ее самыми громкими провалами (поисковый сервис Bing, Windows Phone и mp3-плеер Zune). Баллмер замечает, что его послужной список говорит сам за себя, особенно в той части, где видно, что Microsoft под его 14-летним руководством утроил доходы. «В Америке, если не брать в расчет неф­тяную отрасль, всего две компании зарабатывают такие же деньги, как мы», – говорит он.

Все его приоритеты сходятся в одной точке – давно назревшем желании вести совершенно независимую жизнь после долгих лет нахождения в тени Билла Гейтса и Microsoft. В Гарварде в середине 70-х, когда Баллмер учился вместе с Гейтсом, тот всегда подбивал его на разные проделки, например уговаривал добросовестного товарища прогуливать лекции. Гейтс полагал (и вполне справедливо), что оба они в любом случае сдадут экзамены на отлично. В первые годы существования Microsoft Баллмеру постоянно приходилось решать самые сложные проблемы компании, но он получил должность президента только после того, как ее занимали еще три человека. И даже потом, когда стал CEO, а Гейтс частично отошел от дел, скипетр лидера так и не перешел к Стиву на все 100%. Баллмера боялись, а Гейтса боготворили.

По мере того как Баллмер рассказывает о своих грядущих планах, становится ясно, насколько им движет потребность в самостоятельности и признании. Многие его друзья отмечают, что Стив теперь проводит больше времени в Лос-Анджелесе – не только потому, что купил Clippers, но и для того, чтобы вырваться из Сиэтла и расширить круг общения. Этой осенью он немного окунется в прошлое, когда будет использовать свой опыт в Microsoft для ведения курса в бизнес-школах Стэнфордского и Южно-Калифорнийского университетов. Баллмер с нетерпением ждет возможности обсуждать собственные ошибки и успехи, чтобы показать, как его собственные правила могут быть полезны и для нового поколения руководителей.

Показателен тот факт, что Баллмер начинает развивать собственные благотворительные идеи, не связанные с вхождением в орбиту такого гигантского проекта, как $40-миллиардный Фонд Билла и Мелинды Гейтс. Супругам Баллмер еще предстоит создать собственный фонд, однако Стив уже сейчас знает, что не будет по примеру Уоррена Баффета просто пассивно передавать свои деньги под управление команде Гейтса. «Билл и Мелинда делают замечательные вещи», – говорит он, выдерживает паузу и добавляет, что на этот раз хочет пойти своим путем.

Если попросить людей оценить действия Баллмера на посту главы Microsoft, то можно услышать самые противоположные мнения. Наиболее суровые из его критиков вспомнят все его промахи: неоправданно сложную пятилетнюю борьбу за запуск операционной системы Vista, обреченные на неудачу приобретения (вроде поглощения aQuantive за $6 млрд), хроническую неспособность догнать Google в поисковых технологиях или Apple на рынке мобильных телефонов, плееров и планшетов. Стремление видеть только неудачи заставило основателя хедж-фонда Greenlight Capital Дэвида Эйнхорна требовать отставки Баллмера в 2011 году с формулировкой: «Он застрял в прошлом и больше, чем на временное исполнение обязанностей, не способен».

К другому лагерю принадлежат склонные к более панорамному видению люди, такие как Уоррен Баффет, писавший в 2009 в обращении к акционерам, что Баллмеру выпала неудача возглавить Microsoft в начале 2000-х, как раз перед обвалом рынка доткомов. Резкое падение и медленное восстановление в цене акций Microsoft означало, что все правление Баллмера прошло в попытках избавиться от последствий событий, которые произошли до его вступления в должность и на которые он не мог повлиять. Если смотреть на такие показатели, как рост прибыли или успешность многолетних проектов Office и Windows, то достижения Microsoft при Баллмере выглядят значительно лучше.

Если дать слово самому Стиву и попросить оценить свою деятельность, то он реагирует очень спокойно и сначала спрашивает, можно ли начать отсчет с 1980, когда пришел в компанию, а не с 2000. Получив согласие, Баллмер начинает пересказывать свой послужной список. Голос его становится все громче, а глаза – все шире. «Если смотреть на все мое время работы в Microsoft, то это был высший класс! – заявляет он. – Да, я делал ошибки. И при этом показывал класс. Я пробовал проекты, которые не сработали, могут еще сработать или уже очень хорошо сработали. Я не собираюсь говорить, что все было прекрасно. Было бы глупо так говорить. Но, с другой стороны, ясно, что я был лидером. Я вел за собой! Как бы ни складывались мои отношения с Биллом в течение всех этих лет, за последние 35 лет мы, думаю, принесли акционерам больше прибыли, чем любая другая компания в Америке».

Как сотрудник номер 30 получил от Microsoft так много денег

Стиву Баллмеру удалось заключить удачную сделку на раннем этапе существования компании. Но как в его собственности оказалось достаточно акций компании, чтобы подняться в верхние строчки рейтинга Forbes 400?

Эта история намного интереснее, чем может показаться из большинства официальных биографий Microsoft. Баллмер пришел на работу в компанию только в 1980 году, через четыре года после ее основания. Обычно это уже слишком поздно, чтобы новый сотрудник получил крупную долю. Баллмер даже не претендовал на какую-то главную должность вроде президента. Он бросил обучение в Стэнфордской школе бизнеса, чтобы его имя появилось на 30-й строке платежной ведомости компании. Для него поспешно придумали расплывчатую должность «бизнес-менеджера». Получение акций не входило в условия найма. Тем не менее в контракте была странность, позволившая ему вскоре выторговать намного лучшие условия. Баллмер пришел в компанию в момент, когда Microsoft накрыл хаос гиперроста. Списки клиентов и платежные поручения грудами валялись на столах. Основателям компании Биллу Гейтсу и Полу Аллену срочно требовалась помощь, и они согласились выплачивать Баллмеру не только базовую годовую зарплату в размере примерно $50 000, но и 10% от роста прибыли, который он сможет генерировать. Microsoft выстрелил, и предполагаемая доля прибыли Баллмера стала увеличиваться до астрономических сумм.

При этом первый венчурный инвестор компании Дэйв Маркард ворчал, что Microsoft нет никакого смысла продолжать работать в рамках частного партнерства, когда Гейтсу принадлежат 64% а Аллену остальные 36%. Маркард настаивал, чтобы Microsoft реорганизовался в корпорацию, и число акционеров было расширено. Гейтсу не хотелось этим заморачиваться, поэтому технической стороной вопроса занялись Баллмер и Маркард. Вскоре они представили основателям компании предложение с новой структурой капитала. Согласно ей Гейтс и Аллен будут владеть 84% компании, Баллмер получит порядка 8% и в обмен откажется от участия в прибыли. А остальные 8% будут поделены между сотрудниками компании. Гейтсу предложение понравилось, а Аллену – нет. Как рассказал нам Баллмер: «Пол настаивал, чтобы я получил не более 5%». Чтобы все срослось, Гейтс решил, что недостающую до 8% часть акций он отдаст Баллмеру из своей доли. Аллен согласился дать только то, что было необходимо для обеспечения 5%.

Когда в 1986 году компания вышла на биржу, у основателей было намного больше акций, чем у Баллмера, но со временем Гейтс и Аллен диверсифицировали свои активы, продав большую часть бумаг. Баллмер свои сохранил. И в результате большую часть его состояния в $22,5 млрд на сегодня составляют 4% акций.

Microsoft, оценивающийся в $15,5 млрд, – это на $1,6 млрд больше, чем доля, которой сейчас владеет Гейтс. По поводу будущего Баллмер говорит: «Я бы хотел оставаться владельцем акций Microsoft либо до серьезных вложений в благотворительность, либо до смерти». 

Но не стоит ждать появления в магазинах книги о том, как вести бизнес «как Баллмер». В отличие от Джека Уэлча, чей обзор собственной карьеры, написанный сразу после ухода на пенсию из General Electric, мгновенно стал бестселлером, или Лу Гершнера, который не менее успешно рассказал о своей работе в IBM, Баллмер не намерен садиться за письменный стол. На самом деле, если не считать покойного Стива Джобса, среди нынешних генеральных директоров крупных компаний нет никого, чья жизнь или советы по ведению бизнеса могли бы увлечь современных крайне циничных читателей.

Сейчас около 90 студентов MBA могут узнать о бизнес-философии Баллмера, посещая раз в неделю курс по стратегическому менеджменту, который тот читает в бизнес-школе Стэнфорда вместе с профессором Сьюзан Эйти. В программу входят такие темы, как разработка продуктов, бизнес-модели, управление персоналом и созидательное разрушение. Большинство примеров – из практики Microsoft. Одна из лекций, посвященная созданию и продвижению брендов, рассматривает громкий вывод на рынок Windows 95 и сравнивает его с не столь убедительными попытками Microsoft вывести на рынок планшет Surface в прошлом году. «Стив стремится переосмыслить это критически, – говорит Эйти. – Он действительно хочет найти правильный ответ и не собирается останавливаться, пока чего-то не поймет».

Разбор полетов Microsoft в рамках занятий со студентами, возможно, поможет Баллмеру спокойно разобраться в том, почему компания за последние годы подрастеряла свою инновационную магию. Но публично подкалывать своего бывшего работодателя не в характере Стива. Он отмечает, что акции Microsoft выросли на 26% с тех пор, как 4 февраля компанию возглавил Сатья Наделла, и говорит, что очень рад этим успехам, добавляя: «У него фантастический старт». И когда запись нашего интервью ненадолго прерывается из-за сложностей в моем смартфоне на платформе Android, Баллмер бросает испепеляющий взгляд. «У вас не было бы этой проблемы, – заявляет он, – если бы вы пользовались телефоном на платформе Windows».

Спорт всегда занимал в жизни Баллмера большое место. Еще в старших классах школы, когда он весил 118 килограммов, его взяли нападающим в футбольную команду. Стив до сих пор помнит волнение, с которым он надевал майку с номером 71 – таким же, как у его кумира Алекса Карраса, защитника Detroit Lions. Но спортивная слава оказалась быстротечной. К пятой игре сезона Баллмер оказался на скамейке запасных, уступив место более легковесному и проворному игроку. Он запомнил этот урок, и в Гарварде выбрал себе место у края поля, став менеджером студенческой футбольной команды.

«К университету Стив достиг потолка своих атлетических возможностей, но он всегда любил спорт, – вспоминает Джеймс Кубацки, бывший квотербеком в футбольной команде Гарварда. – Будучи менеджером, он мог сохранять связь с футболом. Получал мячи для тренировок, организовывал поездки на игры и вел всю деловую часть. Сам все решал. Ему нравилось быть частью команды, и он ценил способность ребят играть на высоком уровне».

Работая в Microsoft, Баллмер продолжал заниматься интенсивными и сложными видами спорта, даже если результаты были не слишком хороши. В конце 80-х начал бегать на длинные дистанции, чтобы сбросить вес. Он пригласил свою будущую жену Конни на пробежку – это было одно из первых свиданий. В 1988 Стив пробежал Нью-Йоркский марафон за вполне достойные 4 часа 35 минут. В 1990 он женился на Конни и стал играть в баскетбол рано утром, до рассвета. Баллмер положил начало традиции встреч с менеджерами Microsoft для импровизированных игр в спортзале неподалеку от кампуса компании в Редмонде. Одна команда именовалась «Непоседы», другая – «Генералы». Те, кто видел игру Стива, говорят, что у него удивительно мягкий бросок в прыжке, хотя и с вертикальным подскоком. Проблемы с голеностопным суставом положили конец любительским играм Баллмера в баскетбол, заставив его перейти к относительно безопасному гольфу.

Очков не ждать

Профессиональными баскетбольными командами владеют 14 участников списка богатейших людей мира Forbes 400, но большинство из них вряд ли смогут продемонстрировать чудеса дриблинга или забить трехочковый. Факты показывают, что самые богатые владельцы в баскетболе годятся разве что на подсчет проданных билетов или скандирование лозунгов с кромки поля. 
 
В ходе нашего расследования мы выяснили, какие из владельцев могли выиграть щит, еще могут выиграть щит или могут об этом только мечтать. 

Могли забросить:

Стэнли Кренке: 67-летний владелец Denver Nuggets последний раз играл в баскетбол еще в школе, в Миссури, более полувека тому назад. В те времена он мог принести своей команде 33 очка в одной игре. 

Стив Баллмер: травма сустава не позволяет владельцу Los Angeles Clippers играть в полную силу. Но 58-летний бизнесмен утверждает, что все еще может победить любого фаната, отправив больше мячей в корзину свободным броском. Те, кто видел Баллмера в игре, говорят, что у него удивительно мягкий бросок, несмотря на почти незаметный вертикальный подскок. 

Еще могут забросить:

Марк Кьюбан: 56-летний владелец Dallas Mavericks в школе играл в регби. Вскоре после покупки команды он провел благотворительную игру, где публика осталась под впечатлением. Он не только забросил трехочковый, несмотря на фол против него, но и получил очко в ходе штрафных бросков. 

Михаил Прохоров: 49-летний владелец Brooklyn Nets, гражданин России, входит только в глобальный рейтинг Forbes, несмотря на состояние в $10 млрд. На YouTub есть видео, где он точным броском отправляет мяч в корзину и не отдает мяч сопернику в ходе благотворительной игры. Его игра не отличается изяществом, но при росте в два метра ему это и не нужно. 

Могут только мечтать

Пол Аллен: Владелец Portland Trail Blazers получает очки за честность. В интервью Seattle Times в начале этого года 61-летний Аллен признался, что даже в школе все время проводил на скамейке запасных. «Я был из тех ребят, кого выпускают на последней минуте, когда мы уже ведем на 20 очков, – признался он. – У меня сохранились слабые воспоминания о том, что однажды мне удалось немного повести мяч».

 

И все это время он был известен как богатый и преданный болельщик. В 80-х Баллмер стал покупать сезонные абонементы на игры Super Sonics – сиэтлского клуба NBA. К началу 90-х периодически обсуждал спортивные темы с сооснователем Microsoft Полом Алленом, который владел командой Portland Trail Blazers. Аллен быстро распознал в нем родственную душу. «Пол все время повторял: «Стив, тебе нужно заиметь свою баскетбольную команду», – говорит Баллмер. Аллен обещал ему: «Ты будешь в восторге». 

В 2006, когда новые владельцы Super Sonics готовили переезд команды в Оклахома-Сити, Баллмер стал ведущим в группе инвесторов, которая обещала сохранить команду для Сиэтла. Их надежды, однако, не оправдались, когда местные власти не поддержали заявку. Стив предпринял еще одну попытку в 2013, решив купить выставленную на продажу команду Sacramento Kings. И опять безуспешно. А в апреле этого года владельца Clippers Дональда Стерлинга отстранили от посещения игр NBA за идиотские расистские высказывания. «Стив обещал мне, что не будет ввязываться ни в какие крупные авантюры в первые шесть месяцев после ухода из Microsoft», – вспоминает Конни. Но шанс купить команду NBA, находящуюся на верхних строчках турнирной таблицы, был слишком хорош, чтобы его упустить. Сначала Баллмер говорил друзьям, что рассчитывает приобрести клуб за $1,5 млрд – сумму, почти втрое превышавшую размер самой крупной на тот момент сделки по покупке баскетбольной команды. Но когда появились другие претенденты, готовые выложить такие же деньги, он предложил шокирующие $2 млрд, которые в конце концов обеспечили ему входной билет в клуб владельцев команд NBA.

Переплатил ли Баллмер? Даже для бизнеса, в котором многое завязано на поддержании собственного эго, он заплатил в 12 раз больше предполагаемого годового дохода клуба в 2014 (и в 104 раза больше дохода от его основной деятельности) по сравнению с «обычным» размером сделки, предусматривающим пятикратное превышение годового дохода. Но Стив стоит на своем. Баллмер заявил Forbes, что он еще более оптимистично настроен после тщательного изучения бухгалтерской отчетности команды. Новые контракты с телевидением позволят серьезно увеличить доходы. Кроме того, есть пространство для роста выручки от продажи товаров с символикой клуба, особенно если учесть популярность таких звезд Clippers, как Блейк Гриффин и Крис Пол. Свежим взглядом можно посмотреть и на цены билетов. Баллмер говорит, что ему нравится идея предлагать доступные билеты для обычных фанатов, но вести более агрессивную ценовую политику для премиальных секторов, как это делают Los Angeles Lakers и команды Нью-Йорка.

Во время своей первой пресс-конференции в качестве владельца Clippers в августе этого года Баллмер ринулся в толпу, обмениваясь приветствиями с фанатами и крича: «Я люблю Clippers!» Такие эмоцио­нальные выступления уже много лет являются неотъемлемой частью его персоны. Среди технологического сообщества столь бурное проявление чувств мешало некоторым воспринимать Баллмера всерьез. Но в спорте над горящими энтузиазмом владельцами никто не смеется – напротив, его очень ценят. 

Стив и Конни Баллмер без особой шумихи занимаются благотворительностью в Сиэтле на протяжении многих лет. Конни уделяет особое внимание нуждам детей и подростков, попавших в систему детских домов, патронажа и фрагментированных соцслужб. Но Баллмеры могут – и даже чувствуют необходимость – предпринимать еще более масштабные и систематические усилия, чтобы делиться своим богатством. Главный вопрос: руководствоваться в этом деле головой или сердцем? Эту дилемму приходится решать любому, кто выписывает чеки на крупные суммы, особенно тому, чье состояние измеряется в 11-значных числах.

«Я более склонна спасать мир, чем Стив, – поясняет Конни Баллмер. – Поэтому мне нужно, чтобы он не отставал. Для него это довольно новое занятие». В прошлом году Кельвин Лайонс, генеральный директор клубов детского досуга Boys & Girls в Сиэтле, приехал в штаб-квартиру Microsoft вечером после работы, чтобы предложить Баллмеру поддержать масштабное обновление этой программы. Встреча была успешной, рассказывает Лайонс, но он так и не смог забыть, что произошло несколько минут спустя. Когда Лайонс выходил из здания, вслед за ним через облицованный мрамором холл выбежал Баллмер с криком: «Эй, я вот еще что подумал!» Он выдал Лайонсу целый ворох новых идей о том, как его клубы могут еще сильнее изменить ситуацию в наиболее проблемных районах Сиэтла. Баллмер-аналитик уступил место Баллмеру вдохновленному. Так клубы Boys & Girls получили, как говорит Лайонс, «очень, очень серьезную поддержку».

Но если не считать этого наполненного энтузиазмом момента, Стив не особо склонен раздавать $22,5 млрд на способные его растрогать достойные цели. Вместо этого он подходит к изучению многообразия социальных программ с вниманием экономиста: читает книги, собирает данные и общается с экспертами по всей стране – от Вашингтона до ведущих университетов. Он как будто стремится сдать на самоназначенный кандидатский минимум в сфере общественного блага, прежде чем принять необратимое решение по переводу значительной части своих средств в какой-либо фонд.

Баллмер так и сыплет фактами, которые узнал в ходе своего курса самообразования: правительство оплачивает 55% расходов на медицину в США; американцы тратят $1,1 трлн на образование; налоги на капитал приносят казне всего лишь $200 млрд в год. В середине одной из своих тирад он признает: «Это очень сложно. Вот к какому выводу я пришел». Стремясь найти ответы, недавно Баллмер проштудировал «Капитал в XXI веке» – 577-страничный труд французского экономиста Тома Пикети, который критикует неравенство доходов. «Я слишком капиталистичен, чтобы согласиться с его выводами, – говорит Баллмер. – Но многие его построения очень полезны. Он говорит о том, что в наиболее развитых странах сбережения составляют около 5,5–6% ВВП и половина из них приходится на жилую недвижимость. Это нужно учитывать».

Отвечая на вопрос о том, как он будет применять все эти знания, Баллмер быстро признается: «Не знаю». И все же он продолжает учиться. В последние месяцы встречался с такими людьми, как Даг Элмендорф, директор бюджетного управления конгресса, и Сьюзан Коллинз, сенатор от штата Мэн. Он подружился с блогером-либертарианцем Кристофером Чантриллом. Его квартира усыпана распечатками данных из бюджетного управления конгресса, а в календаре отмечены даты конференций по здравоохранению и другим темам, которые ему необходимо посетить.

Старые друзья говорят, что в эклектичных порывах Баллмера есть определенная система. Когда он заинтересован новой для себя сферой, то полностью открыт восприятию новой информации и отлично слушает. По мере формирования собственной точки зрения Стив начинает более избирательно относиться к информации. А затем, когда окончательно выстроил модель в своем уме, он вновь становится Баллмером Громогласным – человеком, у которого есть ответы на все вопросы.

Если ставки достаточно высоки, то Баллмер проявляет упрямство и настойчивость, как никто другой. В 1984 он взялся за Microsoft Windows, когда это был еще сырой и невнятный проект. У него ушло 8 лет и масса сорванных сроков, прежде чем он и его команда сумели потрясти мир, выпустив Windows 3.1. Не стоит обманываться, глядя на то, как сегодня он пожимает плечами. В нем вновь разгорается желание доказать.

   Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить